– Ты думаешь исключительно о себе. Вся твоя гвардия ничего не стоит против меня одного. Где ты ещё одного такого жениха найдешь? – поддел я его.

Если дело и правда в одной лишь заботе о внучке, то он должен задуматься. А если дело в каких-то других причинах, попытке решить собственные проблемы, в гордыне и маразме, тогда нам ничего не поможет.

В смысле ничего не поможет решить конфликт мирно. Побить родственников невесты перед свадьбой не лучшая идея, как мне что-то подсказывает.

Вариант позвать Родиона и сдать компанию поверженных ему на руки я не рассматривал. Таков этот мир. Хочешь, чтобы с тобой считались, изволь сам решать проблемы. Никто этого прямо не скажет. Придут, заберут, поговорят. Может и правда что-то нарешают, не исключаю этого. Но зачем мне репутация того, кто постоянно на помощь зовёт? За три года ни разу не обращался за помощью и дальше не собираюсь.

Единственное, что меня смущает – так это реакция Кати.

Около минуты Бартолд что-то обсуждал со своими людьми, а потом ходок всё же исчез.

– Дай угадаю, – повернулся я к толстяку, – Он приказал привести помощь для продолжения веселья?

– Ага, – кивнул тот вяло. Броню он снял и оказался полностью беззащитным.

Постепенно до мужика доходило, куда именно он попал. В разборки клановых. Которые собираются вот-вот продолжиться.

– Он сказал им тяжелое вооружение притащить. Чтобы тебя в броне достать, – голос толстяка звучал обреченно. – Мужик, отпусти, а? От меня мокрого места не останется, когда здесь бойня начнётся.

– Ты обещаешь мне завязать с криминалом и исправить всё то зло, что причинил?

– Обещаю! Клянусь!

Стоит ли говорить, что я не поверил и на секунду?

– Хорошо.

– Я могу идти? – не поверил он.

– Не так быстро.

Я шагнул к нему и поймал за руку. Вздернул, от чего он взвизгнул, и поставил на ноги.

– Эта штука отрежет тебе руку и разорвёт сердце, если ты меня обманул. Теперь можешь идти.

Толстяк уставился на руку. Возле кисти появилась тонкая полоска металла, расписанная узорами. На самом деле это просто очень прочный браслет. Узоры так, от балды добавил, чтобы впечатлить. Через год браслет сам осыплется.

Не факт, что этого обмана хватит, чтобы исправить толстяка. Если честно, то я надеялся, что он распространит слухи о злобном артефакторе, которого лучше не грабить. А если исправится… Что же, это приятный бонус.

Какие-то мысли в голове у него пробежали и он было рванул на выход, но я его остановил.

– А подельники твои? Или всё, забыл про друзей?

Надо было видеть глаза мужика. Кажется, он в сотый раз проклял тот день, когда согласился на работёнку.

Схватив их за ноги, потащил тела на выход. Гвардейцы Майер провожали его взглядами.

Их главу я прождал минут пять. Они и правда заявились с подкреплением. Но не так, как ожидал Бартолд. Впереди остальных шёл Йонас Майер. Он влетел в помещение, увидел отца и… растерялся.

Ну да, старик сидел, облокотившись о стену. Гвардейцы тоже по углам сжались. Любую попытку дернуться я пресекал.

Картина сама по себе странная, так по центру я ещё блестящий и металлический. Не часто увидишь полноценный доспех, ещё и на ком-то. Йонас что-то спросил у старика. Тот ему ответил. Завязался спор.

В конечном итоге глава клана повернулся ко мне. Гвардейцы за его спиной навели оружие.

– Эдгард Соколов? – спросил он на чистом русском. Ну почти. Акцент настолько незаметен, что легко не обращать внимания.

– Он самый. А вы – Йонас Майер, глава клана Майеров?

– Он самый. Что здесь происходит?

– Акт глупости. Ваш отец, – указал я молотом на виновника, – Решил меня обокрасть. Преступники решили его кинуть и он пришёл с ними разбираться. А когда ваши люди меня увидели, то напали.

– Обокрал? – растерялся мужчина.

Снова завязался спор между отцом и сыном. Короткий. После чего Йонас что-то резко сказал и гвардейцы вышли из помещения. В том числе те, кого я слегка помял. Или не слегка, если они плохо себя вели.

Стоило нам остаться в комнате втроём, как спор возобновился. Слушать чужую речь было любопытно. Почему-то мне казалось, что они ругаются и я не я, если немецкий язык для этого не подходит.

Выяснение отношений продлилось минут пять, не меньше. Я стоял и скучал в основном. Почти… Снял показатели с Йонаса, так, на всякий случай. Вдруг поможет в разработке идеального гена.

– Эдгард, ты жених Кати? – повернулся ко мне мужчина второй раз.

– Да.

– Медведевы это одобрили?

– Вы видели то, что видели. Попробуйте сделать выводы.

Прозвучало грубовато, но это если забыть про попытку ограбить меня и нападение. А так вполне вежливо я бы сказал.

– Броня интересная, – устало улыбнулся мужчина.

Именно устало. И эта усталость предназначалась не мне, а его отцу.

– Мы можем с тобой поговорить? Отцу можно уйти?

– А я могу рассчитывать, что он больше не будет лезть ко мне?

– Я сделаю всё возможное, чтобы этого не случилось.

Как много смысла скрыто в его тоне. Как глава он наверное и может запретить. А как сын отцу?

– Бартолд, – сказал я на английском, чтобы старик понял, – Сегодня я был безгранично добрым.

– Ты мне угрожаешь, мальчишка? – сказал он гневно.

– Это не угроза. Это констатация факта. Уходи.

Пара резких фраз на немецком между сыном и отцом, и Бартолд ушёл. Я уставился на Йонаса. Он на меня.

– Прости за любопытство, – сказал он вежливо, но с долей скрытой усмешки, – Если без брони, так же будешь говорить?

– Вы все кое-что так и не поняли. Броня защищает не меня, а тех, кто встал на моём пути.

– Защищает? – приподнял бровь мужчина.

Когда мы остались одни, он расслабился, словно почувствовал, что ситуация под его контролем.

– Да. В ней я могу действовать мягко. А так бы мне пришлось убивать.

– Громкие слова.

Броня не позволяла пожать плечами, поэтому я промолчал. Пусть думает, что хочет.

– Как бы там не было, ситуацию это не отменяет. Клан Майер перешли черту. Все или в лице одного безумного старика – это мне хотелось бы услышать от тебя.

Прямой вызов. Либо глава клана признаёт старейшину безумцем, либо ему придётся объявить мне войну.

– Я ничего не знал о том, что задумал отец. Я и про твою помолвку не слышал.

– Как это по родственному. – хмыкнул я.

– Мы с моим братом общались не так часто, как хотелось бы. С Катей и её сестрой – тем более. Не надо думать, что у нас плохо относятся к девочкам. Они часть семьи. Что ты хочешь, Эдгард? Я готов признать, что мой отец перешёл черту. Но и его понять можно. С его точки зрения – ты сомнительная партия для девушки.

– Эта сомнительная партия уделала вашу гвардию. Достаточно для изменения отношения? – не удержался я от сарказма.

– Колкости не помогут урегулировать конфликт, Эдгард, – сказал он мягко.

Ладно, признаю. Очко в его пользу. Внутри бурлит раздражение из-за того, что так бездарно приходится тратить время.

– От вас мне нужно единственное. Чтобы отстали. Не лезьте ко мне, не лезьте в мои дела, не пытайтесь мешать. Ты сможешь это гарантировать, глава клана?

– Я могу гарантировать, что поговорю с отцом и постараюсь его убедить.

– Тогда я вынужден предупредить. В следующий раз мирно разойтись не получится.

– Я тебя услышал, Эдгард.

Когда я вышел из здания, то домой не пошёл. Дела здесь не закончились. Раз уж оказался в этом районе, то нужно завершить кое-что.

Так что пойду я отыщу тех, кто наркотики здесь распространяет. Думаю, князь не особо обидится, если я немного чистоты на улицы города добавлю.

Йонас Майер прошёл в приёмную, куда его пригласил слуга.

– Анастас, – кивнул он, здороваясь, – Спасибо, что нашёл для меня время.

– В чём вопрос, – улыбнулся мужчина.

Вопрос или нет, но с князем Йонас встретился вечером, до этого проведя небольшое расследование. Сначала подробно расспросил гвардейцев, что именно произошло в бою. Потом расспросил отца и потребовал с разведки всю информацию, которую они успели к этому времени накопать.