— Сегодня я поймал для вас игрушку, можете забавляться сколько хотите. Если кто-то из вас окажется достаточно удачлив и предложит крупную ставку, сможет забрать его и сварить на обед.

После такого заявления главный зал наполнился непрерывными восклицаниями, демоны голосили без умолку:

— Сыграем на большее-меньшее! На большее-меньшее! Кто выбросит большее число, тот и забирает добычу на съедение!

— Ай-яй-яй, паренек выглядит весьма питательным, хи-хи-хи-хи…

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха, дурень! В следующий раз будешь смотреть, на чью территорию с кулаками суёшься!

Четверо верзил в масках притащили новый игральный стол. Никто даже не вспомнил о мужчине, который всё ещё катался по полу с причитаниями, прижимая к груди покалеченную руку. Люди и демоны вновь собрались вокруг стола и начали новую игру, только на этот раз на кону оказался подвешенный к потолку Лан Цяньцю. Глядя на то, как яростно игроки предлагают ставки, Ши Цинсюань рядом с Се Лянем принялся ходить из стороны в сторону и нервно трясти руками.

— Как же быть? Попытаемся выиграть его? Или сразу ввяжемся в драку?

Се Лянь спросил его:

— Ваше Превосходительство, везёт ли вам в азартных играх?

— Когда как. Разумеется, бывает, что везёт, но бывает, и не очень. Удача в игре — вещь непредсказуемая. Разве можно сказать наверняка — повезёт или нет?

— Можно. Взять, к примеру, меня. Мне никогда не везёт.

— Настолько всё ужасно?

Се Лянь угрюмо кивнул:

— Если я брошу кости, выпадет, самое большее, два.

Ши Цинсюань нахмурился, но почти сразу что-то придумал, хлопнул по бёдрам и произнёс:

— Предлагаю сделать вот что. Раз уж вы можете выбросить самое большее — два, в таком случае, сыграйте с ними, но не на самое крупное число, а на самое малое. Наверняка никто не сможет выбросить результат меньше вашего.

Се Лянь, поразмыслив, ответил:

— В этом есть смысл. Я попробую. — Затем принц подошёл к столу и заявил: — Нельзя ли изменить правила и сыграть на самое меньшее? Кто выбросит наименьшее число, тот побеждает, идёт?

За столом царила суматоха, кто-то отвечал согласием, кто-то отказом, и Се Лянь, решив воспользоваться моментом, схватил пару игральных костей и попробовал выбросить.

Про себя принц повторял: «Меньше, меньше, меньше». Однако, когда кости оказались на столе, двое подошли взглянуть и увидели… две шестёрки!

И Се Лянь, и Ши Цинсюань потрясённо замолчали.

Потом Се Лянь, разминая лоб, произнёс:

— Видимо, невезение в игре не станет везением лишь от перемены правил.

Ши Цинсюань, повторяя жест принца, тоже потёр лоб со словами:

— Так может, нам всё-таки сразу начать биться?

В этот момент одна из девушек у стола приблизилась к красному пологу, слегка склонилась, будто слушая приказания того, кто сидел за занавесью, кивнула, вновь выпрямилась и громко объявила:

— Прошу минуту тишины, градоначальник говорит.

Стоило ей заявить, что градоначальник собирается что-то сказать, демоны тут же притихли, воцарилась звенящая тишина. Девушка сказала:

— Градоначальник сказал, что желает изменить правила.

Демоны наперебой заговорили:

— Воля градоначальника — и есть главное правило!

— Как градоначальник велит, так и будет!

— Как желаете изменить правила?

Девушка произнесла:

— Градоначальник говорит, что сегодня у него прекрасное настроение, и он хочет сыграть с нами. Вы можете бросить ему вызов. Кто победит, тот забирает безделушку с потолка. Сварить его на пару, на воде, изжарить на сковороде или в масле, как лепёшку, или же вовсе замариновать — решать будет победитель.

Услышав об игре с самим градоначальником, демоны застыли в нерешительности. Видимо, Хуа Чэн действительно никогда не участвовал в игре лично. Кое-кто посмелее нетерпеливо потирал руки, однако пока не решался вызваться первым. Лан Цяньцю всё это время висел под потолком, пытаясь вырваться. Раздался его гневный выкрик:

— Что значит — безделушку? Я вам не вещь! Кто позволил ставить меня на кон?

Множество женщин-демонов, услышав его громкое возмущение «я вам не вещь», тайком захихикали, неприкрыто глазея на Лан Цяньцю и облизывая губы кончиком кроваво-красного языка, будто желая поскорее разорвать его на кусочки и съесть.

Се Лянь подумал: «Ох… несносное дитя. Лучше тебе поменьше открывать рот».

Беззвучно вздохнув, принц вышел вперёд и мягко произнёс:

— Если так, тогда… позвольте мне попытать счастья.

Услышав его слова, фигура за красным пологом на мгновение застыла, затем медленно поднялась.

Девушка у полога с улыбкой произнесла:

— Что ж, в таком случае, прошу молодого господина выйти вперёд.

Люди и демоны в главном зале без приказаний освободили путь, позволяя храбрецу пройти сквозь толпу. Се Лянь направился к пологу. Девушка обеими руками протянула ему чёрный до блеска игральный стакан.

— Прошу, ваш ход.

Ко всем предыдущим игрокам она обращалась исключительно на «ты», при этом голос девушки звучал ровно, но без почтения. Теперь же она обратилась к принцу на «вы», и тон её сделался весьма учтивым. Се Лянь принял из рук девы игральный стакан из чёрного дерева, ответил «премного благодарен» и едва слышно кашлянул.

Он совершенно не умел обращаться с такими вещами, поэтому просто потряс стакан, делая вид, что сам — заядлый игрок. Потрясая стакан, принц поднял глаза и посмотрел на висящего под потолком Лан Цяньцю. Тот, увидев его, округлил глаза и преисполнился надежды на освобождение, однако, к счастью, не стал ничего выкрикивать. При взгляде на выражение его лица Се Ляню почему-то стало немного смешно, однако он сдержался от улыбки. Принц тряс кости довольно долго, затем наконец остановился.

Бесчисленные пары глаз неотрывно следили за стаканом в его руках. Се Ляню даже показалось, что этот маленький стаканчик сделался непомерно тяжёлым, и даже не знал, как именно его следует держать. Принц уже собирался узнать итог, когда девушка у игрального стола произнесла:

— Постойте.

Се Лянь спросил:

— Что?

— Градоначальник говорит, вы неправильно трясёте кости, не то положение.

Се Лянь подумал: «Так значит, и впрямь существует верное положение? Возможно, раньше мне не везло потому, что я о нём не знал?»

— В таком случае осмелюсь спросить, какое положение будет считаться верным?

— Градоначальник говорит, вы можете подойти. Он согласен вас научить.

После её слов толпа демонов в игорном доме издала шипение, будто задыхаясь от нехватки воздуха.

До Се Ляня донеслось бормотание:

— Градоначальник хочет обучить его? Неслыханное дело. Значит ли это, что бедняга распрощается с жизнью?

— Какой замысел преследует градоначальник??? Кто этот человек??? Почему его нужно обучать???

— Разве кости трясут как-то иначе? Что ещё за верное положение???

Се Лянь тоже задавался этим вопросом. Девушка тем временем указала жестом на красный полог и пригласила:

— Прошу.

Се Лянь, прижимая к груди игральный стакан из чёрного дерева, подошёл вплотную к красной завесе.

Газовая ткань едва заметно колыхалась, свободно ниспадая красной тенью. Фигура за пологом стояла прямо напротив принца, между ними осталось расстояние не больше половины вытянутой руки.

Спустя несколько мгновений из-за полога, сквозь множество слоев красной завесы, протянулась кисть руки. Которая коснулась ладони Се Ляня, поддерживающей игральный стакан снизу.

То была правая рука, изящная и бледная, с отчётливыми суставами. На среднем пальце повязана красная нить.

На фоне блестящего чёрного стакана белая кожа казалась ещё более бледной, а красный цвет нити — ещё более ярким и прекрасным. Неспешно Се Лянь поднял взгляд.

За пологом, походящим на красное облако, ни слова не говоря, стоял юноша восемнадцати-девятнадцати лет.

Сань Лан.

Всё тот же наряд краснее клёна и белая, словно снег, кожа. То же исключительно прекрасное лицо юноши, столь ослепительное, что невозможно долго смотреть в упор. Только черты лица стали более выразительными, ушла детская невинность, прибавилось спокойствия и серьёзности. Можно назвать его юношей, но также уместно назвать мужчиной.