— Хотелось бы узнать, ради чего Ваше Превосходительство по собственной инициативе приблизились к вашему покорному слуге?

Сань Лань усмехнулся и, растягивая слова, произнёс:

— К чему такая настороженность? На то нет особой причины. Просто я, увидев, насколько изящен ваш облик, преклонился перед ним, не в силах сдержать чувств, вот и всё. Если этим я имел неосторожность оскорбить вас, надеюсь на ваше безмерное великодушие.

Се Лянь промолчал, не зная, стоит ли поверить в эти слова. Он отвёл взгляд, втайне раскаиваясь, что позволил этому человеку сесть напротив и привести собственные мысли в такое смятение. Как раз к тому времени певица закончила своё выступление, поклонилась слушателям, обворожительно улыбнулась Се Ляню и летящей походкой покинула чайную. Раз она ушла, то и принцу не было нужды здесь оставаться, он поднялся со словами:

— Разрешите откланяться. Ваше Превосходительство может не спешить и как следует насладиться этой чаркой вина.

Последняя фраза должна была прозвучать несколько вызывающе, но из уст принца всё равно получилась крайне учтивой. Не решаясь задерживать взгляд на незнакомце в красном, Се Лянь ветром вылетел из чайной, некоторое время бродил по улицам, а убедившись, что за ним никто не гонится, наконец выдохнул с облегчением.

Однако, остановившись, вновь растерялся.

Его одежда, ценное имущество, меч — всё исчезло, как и его слуги и магические силы. За все свои семнадцать лет ему никогда не приходилось оказываться в столь беспомощном положении. Се Лянь покачал головой, остановил прохожего и поинтересовался, где находится. Прохожий ответил, но принц никогда не слышал о таком месте, и потому задал ещё вопрос:

— В таком случае, скажите, далеко ли отсюда императорская столица? В какой она стороне?

Он не уточнил, что спрашивает о столице Сяньлэ, а прохожий ответил:

— Столица? Мы находимся на юге от столицы, а до неё ещё очень далеко!

Так и думал. Здесь и люди говорят иначе, и строения выглядят странно — непохоже на окрестности императорской столицы. Принц догадался, что находится от неё очень далеко. Неясно только, какую цель преследовал тот, кто перенёс его сюда.

Пройдя ещё немного, Се Лянь столкнулся с новой проблемой.

Он проголодался.

Но ведь, как было отмечено ранее, всё имущество принца исчезло. Подвеска, что являлась доказательством его статуса наследного принца, тоже испарилась, и даже пожелав отплатить духу земли несколькими золотыми листками, Се Лянь ничегошеньки не нашёл. Попусту просидев в чайной, принц только за занятое место отдал пару медяков, которые наскрёб с огромным трудом. А ведь и глотка чая не выпил, не в силах стерпеть древний осадок на дне стакана. И теперь желудок принца был по-прежнему пуст.

Вот уж поистине — жалкие гроши способны сломить дух настоящего героя.

Нахмурившись от постигшей его неприятности, принц вдруг заметил, что на дорогу впереди рядом с кусочком черепицы как будто упало что-то блестящее.

Се Лянь подошёл, присел посмотреть и был несказанно удивлён. В этом маленьком грязном переулке на земле лежало несколько золотых листков!

Кроме золотых, рядом нашлись ещё серебряные листки и немного мелких монеток. Посреди бела дня найти на дороге деньги? Да ведь это всё равно что пирожок, упавший с неба! Принц поистине не знал, назвать себя невезучим или же удачливым.

Подобрав находку, первым делом Се Лянь подумал, что кто-то по неосторожности обронил деньги. Он вышел из переулка и спросил у прохожих:

— Простите, кто обронил здесь деньги?

Большинство качали головой. Какой-то местный лодырь беззастенчиво завопил:

— Я обронил! Я обронил!

Тогда Се Лянь спросил его:

— Сколько вы обронили?

И тот замялся, не в состоянии дать ответа, потому убежал под смех толпы.

Се Лянь, боясь, что хозяин вернётся искать пропажу, остался терпеливо ждать на месте. Но по прошествии двух часов, когда никто не явился за деньгами, а принц всё сильнее чувствовал голод, он наконец вздохнул, посмотрел на богатства, лежащие в рукаве, и подумал: «Может быть, я пока позаимствую немного, а потом верну в десятикратном размере».

Иного выхода не оставалось. Поэтому, подождав ещё полчаса, Се Лянь купил у дороги одну маньтоу.

Он никогда не пробовал маньтоу. Тем более таких, сделанных из грубого теста, на вид больших и твёрдых, белых и бесвкусных. Но принцу не хотелось брать в долг слишком много, что если эти деньги срочно кому-то понадобятся? Получится не очень хорошо. Поэтому Се Лянь взял лишь самую малую монету.

Он впервые в жизни держал в руках такую большую маньтоу, так что для принца это был новый опыт. Се Лянь прошёл через переулок, оказался на более-менее безлюдной улочке и уже собирался откусить первый кусочек, как вдруг откуда ни возьмись протянулась рука, которая забрала маньтоу у принца.

Да и само движение вышло крайне удивительным — Се Лянь застыл, а его ладони уже опустели. Обернувшись, принц увидел рядом мужчину в красном из трактира!

Принц так и остолбенел, потрясённый. Он не предполагал, что этот человек последует за ним сюда, и тем более не предполагал, что посмеет отбирать у него маньтоу!

Постояв неподвижно, принц всё-таки вспомнил, что нужно вернуть отобранное и подпрыгнул:

— Отдай!

Он совершил крайне быстрый бросок, чтобы забрать маньтоу из рук мужчины, но тот оказался быстрее, к тому же ещё и выше ростом, поэтому моментально увернулся и бросил:

— Не ешь это.

С такими словами он сам откусил булочку, оставив след своих зубов. Теперь Се Лянь не съел бы её, даже если бы захотел. Будучи драгоценным наследником престола, он ни в коем случае не мог позволить себе доедать надкушенную кем-то маньтоу.

Принц с вытаращенными глазами воскликнул:

— Ты! — Запнувшись, он рассерженно добавил: — Как ты можешь так поступать?

А ведь увидев его впервые, Се Лянь посчитал незнакомца какой-то поразительной личностью, даже захотел завязать знакомство, но никак не ожидал, что тот окажется таким бездарным нахалом!

Две фигуры, красная и белая, двигались так быстро, что рябило в глазах, и случайный зритель ни за что не поверил бы, что столь захватывающий бой завязался всего лишь из-за какой-то маньтоу. И хотя Се Лянь смутно ощущал, что может ещё ускориться, настолько, что догонит этого Сань Лана в мастерстве, всё же он будто бы не был уверен в себе до конца, и конечности словно не слушались. К тому же, за весь день на него напала и усталость, и раздражение, и подозрения; поясницу и ноги ломило, душа погрузилась в негодование, так что колени вдруг подкосились, и принц упал на землю. В тот же миг тихий стон боли просочился сквозь его сжатые зубы.

Боль.

Боль, о которой неудобно заговорить, в месте, о котором неудобно заговорить.

Это ощущение существовало и раньше, но Се Лянь, тщательно обработав свои раны, очень постарался поскорее о них забыть, поэтому боль утихла. Но от падения его лицо мгновенно переменилось. Как и лицо Сань Лана, который немедля склонился и схватил принца за руку выше запястья.

У него вырвалось:

— Гэ… — Однако он сразу же исправился: — Ты в порядке?

Се Лянь чувствовал себя невыносимо, ему хотелось прямо сейчас вырыть яму и похоронить себя в ней. Изо всех сил отдёрнув руку от незнакомца, он с пылающим лицом воскликнул:

— Прошу, оставьте эти обращения без соблюдения приличий, и не надо так меня хватать!

Сань Лан в самом деле отпустил его руку, но лишь для виду, потому что сразу же схватил за плечо и повторил:

— Ты в порядке? Где-то болит?

Он говорил с заботой в голосе, не похоже, чтобы притворялся, и Се Ляню следовало бы принять этот жест, ведь, как говорится, рука не поднимется ударить улыбающееся лицо. Но стоило принцу вспомнить, где у него болит и почему, он вновь ощутил стыд и гнев, весь день подавляемая в душе досада накатила волной, и Се Лянь одним ударом отбросил руку незнакомца, перекатился и сам поднялся на ноги.

— У меня нигде не болит, совсем не болит! — бросив эту фразу, принц бросился бежать.