Маленький дух, устроившись на руках матери, показал Фэн Синю язык и захихикал совсем как взрослый. Цзянь Лань же с силой шлёпнула дитя по попе и забранилась:

— А ты чего рожицы корчишь? Велено было не бегать, где не следует! Какой же ты непослушный!

Уродливое личико духа расстроенно сморщилось, и он наконец затих. Мать с ребёнком торопливо покинули дворец Наньяна, и как бы Фэн Синь ни звал её: «Цзянь Лань! Цзянь Лань!» — ответа не дождался. В итоге, оставшись один, бедняга в изнеможении сел на пол и уставился на лежащую перед ним покусанную редиску. Потом закрыл лоб рукой и лёг, не имея сил даже на то, чтобы выругаться.

Се Лянь на крыше дворца тоже вздохнул.

Неожиданно Хуа Чэн обратился к принцу:

— Гэгэ, помнишь ли ту ночь на горе Юйцзюнь? Ведь дух нерождённого появлялся и там.

Се Лянь понял, что он хочет сменить тему, и не стал противиться. К тому же, появление духа на горе Юйцзюнь действительно казалось весьма подозрительным событием, и принц тут же встрепенулся.

— Помню. Тогда я сидел в паланкине, и он при помощи детской песенки подсказал мне, как найти злую новобрачную, то есть, Сюань Цзи. Кроме того, не позволил другим его услышать, как будто специально обращался именно ко мне. Не знаю, с чем это связано.

— Похоже, его надоумил Цзюнь У.

— Та загадка как раз и была его целью. И ещё, как он стал злобным призрачным слугой Цзюнь У? Боюсь, об этом тоже придётся расспрашивать советника.

— Так давай расспросим. У меня есть для гэгэ хорошая новость — призрачные бабочки отыскали, где именно его держат.

— И где же? — взволнованно спросил принц.

Во дворце Линвэнь.

И внутри дворца, и снаружи не стало младших служащих литературы, которые обыкновенно сновали туда-сюда с огромными ворохами свитков. Зато появились сурового вида солдаты, патрулирующие столицу по приказу Цзюнь У. Бесшумно опустившись на край загнутой крыши, Се Лянь уточнил:

— Советника заперли внутри? Его сторожит Линвэнь?

— Да. И на ней Божество парчовых одежд. Сейчас её можно считать и Богом Литературы, и Богом Войны.

Сосредоточенно оглядевшись, Се Лянь произнёс:

— Что ж, это усложняет задачу.

Конечно, принц не считал Божество парчовых одежд достойным противником, но всё же тварь обладала серьёзным уровнем магических сил и наверняка была проницательнее, чем все эти дозорные на улицах.

Если они вот так безрассудно ворвутся во дворец Линвэнь, Божество парчовых одежд не сможет их одолеть, однако, вполне возможно, сразу заметит их присутствие. А если он заметит, то и Линвэнь, несомненно, тоже.

— Линвэнь наверняка в любой момент может связаться с Цзюнь У по сети духовного общения, — продолжал Се Лянь. — Если она обнаружит нас, Цзюнь У обо всём узнает. Разве только её нынешний доспех будет не на ней и Линвэнь станет простым Богом Литературы, тогда она точно не почувствует неладное. А Божество парчовых одежд без неё останется лишь одеянием и также ничего не сообщит Цзюнь У. Нужно придумать, как разделить их.

— Не надо ничего придумывать, — заметил Хуа Чэн. — Она рано или поздно снимет эту тряпку.

Объяснений не требовалось, Се Лянь прекрасно его понял. Божество парчовых одежд всё же нельзя было назвать хорошей вещью, тварь источала тяжёлую тёмную Ци, а Линвэнь пока не низвергли официально, и она до сих пор являлась небесным чиновником. Постоянное ношение демонического одеяния действовало на неё негативно. К тому же поддерживание мужского облика требовало затрат магических сил, которые мало кто мог бы вынести. Линвэнь должна была снимать своего защитника хотя бы раз в день на какое-то время.

Пока они тихо переговаривались, из дворца Линвэнь, заложив руки за спину, неторопливым шагом вышел мужчина в чёрном. Что-то сказав воинам снаружи, он направился в боковую пристройку дворца, но вскоре вышел оттуда и вновь вернулся в главный зал.

Это была Линвэнь. Входя в боковой зал, она находилась в облике мужчины, выходя же из него, уже вернулась к истинному обличию. Кроме того, чёрное одеяние исчезло, да и шаг сделался уже не таким мощным, как у мужчины, при одном взгляде на которого становилось ясно, что он хорош в бою.

Она и впрямь решила передохнуть. И теперь Божество парчовых одежд осталось в том боковом зале!

Двое на крыше переглянулись.

— Ну вот, они разделились, — произнёс Хуа Чэн. — Гэгэ, удача тебе благоволит.

Се Лянь, испустив вздох облегчения, посмотрел на него.

— Это Сань Лану благоволит удача.

Хуа Чэн расплылся в улыбке:

— В главный зал? Или боковой?

Подумав, Се Лянь решил:

— В боковой! Пока нам неизвестно, что происходит в главном зале. Если Линвэнь всё время находится рядом с советником, мимо неё не проскользнуть. Но заполучив Божество парчовых одежд, мы, возможно, получим шанс с ней договориться.

Они подождали ещё немного, и, когда наступила смена караула, вместе слетели с карниза крыши, проникнув в боковой зал дворца Линвэнь.

Оказавшись внутри, Се Лянь стёр со лба выступивший от стыда пот. Что ни говори, а тайное проникновение в личные покои женского божества — вовсе не благовидный поступок, о котором можно говорить в открытую. Но стоило принцу рассмотреть убранство, ощущение стыда немного отступило.

Прежние покои Се Ляня были роскошнее; в покоях Фэн Синя царил больший беспорядок; покои Му Цина отличались большей изысканностью и продуманностью. В общем, с виду зал нисколько не походил на женскую комнату, и принц почувствовал себя несколько свободнее.

Помещение практически пустовало, спрятать здесь что-то было невозможно, и очень скоро Се Лянь обнаружил сундук, который сразу же открыл. В тот же миг его лицо потемнело — не только из-за демонической Ци, хлынувшей наружу, но ещё и потому, что в сундуке обнаружились лежащие ровными стопками совершенно одинаковые чёрные наряды.

Неужели снова!

В прошлый раз ему точно так же пришлось разыскивать среди сотни одёжек настоящее Божество парчовых одежд, и тогда демонические платья учинили такой переполох, что теперь он вспоминался принцу страшным сном. Конечно, сейчас одежд было не так много, около двадцати, но каждая — чёрного цвета, без единого отличия. Ещё неизвестно, в каком случае принцу придётся понервничать сильнее. Да и здесь ли хранится настоящее Божество парчовых одежд?

У Се Ляня по-настоящему разболелась голова, он спросил:

— Сань Лан… Чем сейчас занят Цзюнь У? Нам хватит времени?

Хуа Чэн всё это время не прекращал наблюдения за обстановкой в столице и, услышав вопрос, неторопливо ответил:

— Не волнуйся, гэгэ, время у нас есть. Цзюнь У до сих пор не заметил, что ты сбежал. Он в своём дворце, допрашивает Му Цина. И, судя по всему, будет допрашивать ещё долго.

Се Лянь застыл.

— Му Цина? Он допрашивает Му Цина? Зачем???

— Призрачные бабочки не могут проникнуть во дворец Шэньу, поэтому мне никак не расслышать. Но тебе должно быть известно, — он внимательно посмотрел на Се Ляня, — что ничего хорошего этот разговор не несёт.

Вспомнив, как Цзюнь У обошёлся с Инь Юем, Се Лянь в душе забеспокоился. Однако сейчас от беспокойства не было никакого толку, поэтому принц решительно заявил:

— Давай поторопимся. Я надену на себя каждое одеяние, чтобы испытать их. Сань Лан, ты будешь давать мне приказы.

Если Божество парчовых одежд не желает, чтобы его обнаружили, или же не собирается убивать своего носителя, его можно надеть и снять в любой момент, без какого-либо вреда. Но в случае, если кто-то велел другому надеть тёмное одеяние, а затем приказал что-то, носитель обязан повиноваться. Таким образом они непременно разыщут настоящее одеяние, несмотря на небольшой риск.

— Давай лучше я, — предложил Хуа Чэн.

Но Се Лянь покачал головой:

— Сань Лан, когда ты надевал Божество парчовых одежд, по какой-то причине его способности на тебя не подействовали. Возможно, это из-за статуса Князя Демонов. Придётся проверять на мне. — С такими словами принц снял верхнее одеяние, белый халат упал у его ног.