— Эта строка означает «Рождение святого знаменовано звездой огня в созвездии сердца». Ныне считается, что «Звезда огня в созвездии сердца» — это зловещее предзнаменование, но две тысячи лет назад, возможно, всё было иначе.
Се Лянь проводил пальцами по знакам, в то время как его сердце медленно тяжелело и опускалось вниз.
Потому что в день его собственного рождения на небесах выстроился точно такой же рисунок — «Звезда огня в созвездии сердца»!
Не слишком ли удачное совпадение?
Принц поднялся.
— Идём в храм.
Они плечом к плечу пошли дальше по главной улице. Пэй Мин и остальные не нашли ничего поблизости, поэтому направились следом. По дороге им встречалось множество останков конных повозок — какие-то мирно стояли у обочины, какие-то были опрокинуты на землю. Также время от времени попадались лежащие на земле окаменевшие люди в разнообразных позах. Большинство жителей города попрятались от бедствия по домам, эти же были бездомными нищими или же прохожими, которые просто не успели добежать до дома. Их предсмертная агония и застывшие в крике лица прекрасно сохранились — отряд так и передвигался вперёд сквозь это причудливое представление. Хуа Чэн по пути указывал Се Ляню на всё вокруг и объяснял, что вот это — резиденция богатого купца, вон там — место, где проводились пиршества.
Принц, не удержавшись, спросил:
— Сань Лан, государство Уюн погибло более двух тысяч лет назад, никто из его потомков не выжил, как же ты изучил их письменность?
Не могло же сработать только упрямство на пустом месте, непременно должен быть какой-то метод.
— Это не так уж сложно. Гэгэ, можешь сам посмотреть, некоторые знаки письменности Уюна очень похожи на современные.
— Верно, слова «Уюн» весьма схожи с современным написанием.
— Да. Поэтому я выучил их в числе первых. Есть и ещё подобные им, и когда они стоят в предложении, можно распознать новые символы, расположенные вокруг. Некоторые повторяют форму друг друга, но смысл при этом разный. Однако таких немного.
Се Лянь покивал, и Хуа Чэн продолжил:
— После можно приниматься за более сложные знаки. К примеру, вот эти. — Он указал на два строения по краю улицы. — Совершенно ясно, что это за заведения. На вывесках первые слова — разные, а последние — одинаковые, таким образом можно определить значение последних двух — либо «кабак», либо «харчевня». Существует много других способов. Гэгэ, если хочешь послушать, я расскажу тебе про каждый по очереди, как выдастся минутка.
Вот оно что. Удивительно, но на свете и впрямь существуют люди, способные познать что-либо без посторонней помощи, полагаясь лишь на собственные усилия. Се Лянь в душе не удержался от восхищённого вздоха.
Храм Уюна по-прежнему был самым величественным и грандиозным строением во всём городе. Они ещё не вошли внутрь, только приблизились, когда Пэй Мин вдруг спросил:
— Что это за звук?
Странный писк, который доносился издалека и так же затихал вдали.
— Крысы? — предположил Се Лянь.
Хуа Чэн отозвался:
— Это необычные крысы. Но если появились крысы, значит, поблизости есть вода.
В этом храме не было следов сожжения. Едва вскинув головы, они увидели огромные яркие фрески. И на этот раз не одну, а целых три, слева, в центре и справа! На каждой из трёх стен по картине!
Они приблизились к первой и посмотрели наверх. Здесь наследный принц Уюна сидел на облаках, окружённый золотым сиянием. Но его лицо было суровым. Над левой рукой парил шар света, внутри которого изображалась маленькая гора, охваченная огнём; пальцы правой же руки были сложены вместе, ладонь направлена вперёд, будто он кому-то махал.
Внизу располагался дворец, в котором находились с десяток человек в несравнимо роскошных нарядах, головных уборах и украшениях. Каждый был изображён в непохожей на других позе — кто-то раскрывал руки в стороны, кто-то, облачённый в доспехи, натягивал лук, кто-то с крайне взволнованным лицом указывал вдаль.
Картина пестрила деталями и несла очень много смысла. Се Лянь некоторое время изучал её, затем развернулся и сказал:
— Позвольте рассказать, как я понял эту картину. В левой руке наследный принц Уюна держит шар света, внутри которого извергается маленький вулкан. Это означает, что он поведал о своём сне людям внизу. А его правая рука, очевидно, застыла в жесте отрицания. Должно быть, он в чём-то им отказал.
— Но в чём же именно? — спросил Пэй Мин.
— Тут следует взглянуть на позы людей. Дворец располагается в мире смертных, он великолепен и роскошен, должно быть, это резиденция императора. А люди, по всей видимости, — представители аристократии. Этот жест с разведёнными руками, судя по виду, обозначает «расширение». Но расширение чего? Чтобы понять, нужно взглянуть на то, что этот человек держит в руках.
Остальные пригляделись и увидели карту местности. Уж с этим Пэй Мин был знаком как никто другой.
— Расширение территории!
— Верно. А вот эти генералы, полностью облачённые в доспехи, похоже, уже готовы во всеоружии выступить в поход и развернуть сражение. Рядом кто-то указывает им направление, взгляните, их жесты весьма ясны, они словно говорят: «отправляйтесь туда, нападите на них». Таким образом, смысл изображения становится очень прост для понимания. Если обобщить всё увиденное: наследный принц Уюна рассказал о своём видении высокопоставленным чинам императорского дворца. Извержение вулкана принесёт несравнимо тяжёлые последствия, для государства Уюн это смертельная катастрофа. Территории самого государства не хватало, а вулкан находился прямо в центре, и все основные крупные города наверняка будут стёрты с лица земли. Как же разрешить эту проблему?
Хуа Чэн ответил:
— Раз своей земли недостаточно, нужно занять чужую.
— Именно. Поэтому чиновники и предложили решение — расширить территории, напав на соседние государства. Но наследный принц Уюна не дал на это согласия. Поэтому его рука и застыла в отрицающем жесте.
Разгадав первую картину, они подошли ко второй. Цвета на этой фреске были намного мрачнее, чем на остальных. Возможно, по той причине, что описывала она поле битвы, на котором шло отчаянное сражение.
Внизу кровь текла рекой, две армии сцепились в схватке. Се Лянь смог распознать, какая из сторон представляла государство Уюн, поскольку их доспехи выглядели в точности как у генералов с прошлой фрески. Воины Уюна выглядели крайне свирепо, они втаптывали головы противников в грязь, поднимали трупы на алебарды цзи [284], рубили так, что в стороны летели конечности и ошмётки плоти.
Некоторые воины, злобно усмехаясь, тянули руки даже к женщинам и детям, сбившимся в кучу. Кровавая и бесчеловечная картина в полной мере отражала все ужасы войны.
Над полем брани нависли тёмные тучи, сквозь которые пробивался луч белого света. Наследный принц Уюна наполовину показался из-за облаков, на лице его при виде картины внизу как будто отразился гнев. Он протягивал руку, выпуская лучи золотого сияния, и те воины Уюна, которых это сияние касалось, тут же поднимались к небесам.
Смысл этой фрески было немного проще разгадать. Се Лянь, посмотрев на неё, тихим голосом начал:
— Как видно, генералы и чиновники не послушали уговоров наследного принца и всё-таки послали армию в поход на соседнее государство. Солдаты убивали с особенной жестокостью, не жалея ни немощных стариков, ни женщин, ни детей. Когда принц узнал об этом, он сильно разгневался, вмешался в ход битвы и остановил зверства воинов.
Пэй Мин, послушав, невозмутимо заметил:
— Как трогательно. Но, сказать по правде, если целую страну и всех её жителей ждала гибель, можно понять их желание защитить своё государство. Да если бы его генералы и воины не пошли в наступление и не погибли бы на поле брани, зарубленные врагом, могло статься, их настигла бы смерть от злости на своего же наследного принца. Уж я бы не пожелал сражаться за такого правителя.
Се Лянь, усмехнувшись, с некоторой безысходностью в голосе ответил:
