Хуа Чэн взмахнул рукой, и возле каждого из них возникло несколько серебристых бабочек. Сверкая переливающимся сиянием, они присели на их плечи, спины, головы и рукава. Иные, взглянув на этих малюток, неизбежно усомнились бы, что бабочки смогут их поднять, но Се Лянь не стал даже ничего спрашивать, только велел Жое связать всех вместе, чтобы не растеряться в воздухе. Инь Юй раскопал дыру в скале пошире, чтобы через неё смогли пройти все разом, и вот, когда все приготовления были завершены и они подошли к краю выхода, Се Лянь скомандовал:

— Друзья, приготовьтесь…

Пэй Мин:

— Постойте.

Се Лянь развернулся к нему.

— Генерал Пэй, вы что-то ещё хотели?

— У вас двоих на руках — это…?

Проследив за его взглядом, Се Лянь посмотрел на свою руку. И только сейчас заметил, что их с Хуа Чэном пальцы до сих пор связаны красной нитью. Помолчав, Се Лянь мягко кашлянул и ответил:

— Это… артефакт, используемый для связи.

— Хм. Не принесёт ли он неудобств при передвижении? Всё-таки это нить, что если она затянется или запутается? Это может привести к неприятностям.

Пэй Мин сделал весьма разумное замечание. Да и Се Ляню ли не знать, будучи Богом Войны, что во время любых боевых действий стоит избегать вещей, в которых можно запутаться? Однако по некой деликатной причине Се Лянь не очень хотел бы, чтобы эта нить прервалась. Поглядев на задумчивого, будто терзаемого сомнениями принца, Хуа Чэн улыбнулся:

— Разумно. Так действительно будет неудобно передвигаться.

И на глазах Се Ляня нить, связавшая их, исчезла.

— Теперь намного удобнее, — сказал Хуа Чэн.

Принц, пристально глядя на пустоту, оставшуюся от красной нити, на миг застыл в растерянности. Она соединила их так ненадолго и вот пропала. Конечно, не такая уж большая потеря… нет, скорее, даже вовсе не большая, с кунжутное семечко, но всё же принц ощутил лёгкое чувство утраты. Боясь, что кто-то заметит, он поспешил улыбнуться и сказать:

— Идёмте же! Приготовились… Прыгаем!

Горное чудище по-прежнему неслось вперёд и совершенно не почувствовало, что с него беззвучно упало что-то крошечное, не крупнее кузнечика в сравнении с горой. Окружённые призрачными бабочками, беглецы мягко опустились на землю без каких-либо потерь. А оказались они как раз на «переносице» огромного улыбающегося лица.

Выпрямившись после приземления, Се Лянь с немалым любопытством огляделся по сторонам и спросил:

— Сань Лан, получается, и город, и храм расположены здесь?

Хуа Чэн ответил:

— Ага, здесь.

Се Лянь с сомнением продолжил:

— Но ведь… здесь ничего нет?

И это была чистая правда. Принц считал, что, оказавшись на земле, увидит первый в стране священный храм, размерами не уступающий небольшому посёлку; увидит дороги, торговые лавки, жилища людей, площади с древними колодцами, храмы и тому подобное. Однако сейчас перед его взором раскинулось лишь пустое пространство, где совсем ничего не было. Совершенно не похоже, чтобы когда-то здесь существовал настоящий город.

Пэй Мин, неся на себе Пэй Су, наступил ногой на большой камень и спросил:

— И где же «процветающий город»?

— Под твоими ногами, — ответил Хуа Чэн.

— Что?!

Остальные окружили Пэй Мина и камень, на который тот наступил.

— Неужели это часть какого-то механизма? — поинтересовался Се Лянь.

Хуа Чэн, положив ладонь на рукоять Эмина, не спеша подошёл и сказал:

— Так, давайте, встаньте сюда.

Остальные повиновались, после чего Хуа Чэн вынул саблю из ножен, остриём направил вниз и со скоростью молнии вонзил в землю рядом с камнем. В месте, куда вошёл клинок, послышался треск, от него в стороны разошлась паутина трещин, которые становились всё шире и глубже, захватывая всё большую площадь. В конце концов целый участок земли с грохотом провалился, явив тёмную дыру, из которой повеяло прохладой.

Хуа Чэн спрыгнул в провал первым. Се Лянь, который совершенно не ожидал подобного поступка, бросился к краю и позвал:

— Сань Лан?

Вскоре снизу раздался голос Хуа Чэна, усиленный эхом:

— Внизу безопасно, можете спускаться.

Выходит, он решил первым отправиться на разведку. Се Лянь вздохнул с облегчением и сразу же последовал за ним. Хуа Чэн протянул ему руку, помогая подняться.

— Как темно! — стоило принцу произнести эти слова, и в темноте засияли несколько серебристых бабочек.

Подобно переливающимся звёздам, они запорхали по воздуху. Также вокруг возникло несколько тусклых блуждающих огней, озаривших отдалённые уголки подземной пещеры. Взорам их предстала длинная широкая дорога.

Тысячи лет назад, должно быть, это и была процветающая городская улица с теснящимися по обеим сторонам лавочками и высокими строениями. Камень, на который Пэй Мин только что наступил, как раз оказался крышей одной из таких построек. Остальные также спрыгнули вниз, а Се Лянь, посмотрев наверх, произнёс:

— Так вот в чём дело. Город был погребён? Случилось землетрясение? Обвал? Или…

— Это вулканический пепел, — ответил Хуа Чэн.

Се Лянь резко повернулся к нему, и тот продолжил:

— Слой пепла толщиной в два чжана похоронил город под собой. То, что вы видите, — это лишь его малая часть, которую вырыли демоны, явившиеся на испытание горой Тунлу. Большая часть до сих пор скрыта под пеплом.

Се Лянь тут же вспомнил фреску из второго храма — режущие глаз яркие оттенки красного вновь возникли перед глазами. Выходит, картина гибели мира, увиденная наследным принцем Уюна во сне, стала явью!

Пэй Мин уложил Пэй Су на обочину со словами:

— Пока не будем заострять на этом внимание. Нет ли здесь воды? Нужно для начала напоить Сяо Пэя.

Хуа Чэн произнёс в ответ:

— Реки на поверхности высохли. Но, помнится, в дальней части города текут подземные воды. Посмотрим, повезёт ли их найти.

Инь Юй, Бань Юэ и Пэй Мин отправились на поиски воды. Се Лянь же словно погрузился в раздумья. К нему подошёл Хуа Чэн.

— Гэгэ, взгляни на руку.

Се Лянь невольно повиновался и обнаружил лишь теперь, что, пускай красная нить, что связала их, исчезла, а всё же красный узелок судьбы ^[281], который Хуа Чэн повязал на руку принца собственноручно, остался. По-прежнему яркий, подобный маленькой красной бабочке, присевшей отдохнуть на пальце.

Хуа Чэн ясно дал понять, что если нить между ними порвётся, узелок исчезнет.

— Это ведь… — невольно вырвалось у Се Ляня.

Глядя на его изумлённый вид, Хуа Чэн улыбнулся:

— Тогда я лишь применил маленький трюк для отвода глаз, вот и всё. Нить исчезла, можно не бояться, что она окажется слишком коротка или кого-то запутает. Но на самом деле она не оборвалась.

Хуа Чэн показал Се Ляню свою руку с точно таким же узелком.

— Пока узел судьбы на месте, это значит, что тот, кто на другом конце нити, цел и невредим. Мы приближаемся к Медной печи, опасности множатся, и ещё неизвестно, что ждёт впереди. Поэтому я рассудил, что эту нить пока нельзя снимать. А ты как считаешь, гэгэ?

Узнав, что нить на месте, Се Лянь не смог сдержать уголки рта, тянущиеся вверх, но как только почувствовал улыбку, тут же усилием воли сделался серьёзным.

— Ах, верно. Так мы всегда сможем узнать, в безопасности ли мы оба. Прекрасно, очень полезная техника.

Хуа Чэн тоже улыбнулся, но его улыбка сразу же пропала.

— Но только, Ваше Высочество, я непременно должен сказать тебе кое-что, и надеюсь, что ты меня послушаешь.

Его внезапная серьёзность передалась и Се Ляню.

— Что именно? Говори.

Хуа Чэн посмотрел ему прямо в глаза.

— Я знаю, ты не умрёшь. И не боишься смерти. Но как бы ты ни был силён, не думай, что ты не можешь пораниться.

Се Лянь замер от удивления. Хуа Чэн продолжал:

— Невозможность умереть не означает неуязвимость к ранам. И тем более не означает, что ты не почувствуешь боли. Если увидишь нечто странное и опасное, не надо его трогать. Сначала обратись ко мне, а я уж с ним разберусь.