— Что случилось?

Боги Войны, разгневанные им до полусмерти, хором крикнули:

— Ты угодил в серьёзный переплёт!

Линвэнь, которая неотступно следовала за погоней, наконец смогла выдохнуть. Всё ещё бледная, она еле нашла в себе силы, чтобы отдать приказ в сети духовного общения, приложив два пальца к виску:

— Лекари, необходима помощь!

Цюань Ичжэнь, всё ещё недоумевая, обернулся и увидел Инь Юя, который осел на землю. Шиди тут же поднялся, словно хотел помочь шисюну встать. Инь Юй, глядя на совершенно ничего не понимающего Цюань Ичжэня и собственный дворец, разрушенный до неузнаваемости, безмолвствовал. При этом черты его лица едва заметно исказились, словно мышцы свело судорогой.

Цюань Ичжэнь, не ведая, что произошло, обратился к нему:

— Шисюн, что с тобой?

Инь Юй вдруг коротко хохотнул, словно потерял разум, его глаза налились кровью, он закричал:

— Цюань Ичжэнь, почему бы тебе просто не умереть? Умри, сделай милость!

Услышав подобное, Се Лянь, как и все присутствующие небожители, округлил глаза. Цюань Ичжэнь получил приказ и без раздумий приступил к выполнению: поднял оброненный кем-то меч, одной рукой схватил себя за волосы, другой же приставил лезвие к собственному горлу.

Стоило ему схватить оружие, как Боги Войны отпрянули на несколько десятков чжанов, решив, что далее последует внезапная атака. Никто не ожидал, что Цюань Ичжэнь предпримет попытку наложить на себя руки, а теперь и отбирать у него оружие времени не оставалось, раздались лишь испуганные крики. Инь Юй тоже содрогнулся от неожиданности, но лишь растерянно посмотрел на Цюань Ичжэня, всё ещё не понимая. И вот, когда кровавые брызги уже были готовы окропить руины дворца, молнией позади Цюань Ичжэня возник Цзюнь У!

Раздался хруст, четыре отчётливых звука, и в следующий миг все конечности Цюань Ичжэня безвольно опали.

Затем Цзюнь У, точно рассчитав силу, ударил ребром ладони по загривку Цюань Ичжэня, и бедняга окончательно потерял сознание — грохнулся на пол бесформенной кровавой кучей.

В тот момент все, включая Се Ляня, наконец испустили вздох облегчения. Но только не Цзюнь У.

Владыка развернулся к Инь Юю без улыбки, но и без гнева, с крайне серьёзным лицом.

— Теперь, когда дело приняло подобный оборот, я думаю, у тебя должно быть тому объяснение.

Инь Юй, который уже зарылся лицом глубоко в ладони, невольно вскинул голову.

— Я не знаю. Это не я. Это…!

Тут он вновь содрогнулся, видимо, лишь сейчас осознал, что только что сказал.

На виду у стольких пар глаз он велел Цюань Ичжэню умереть! И Цюань Ичжэнь послушал его!

Невозможно, чтобы и теперь эта деталь ото всех укрылась.

Му Цин обратился к Цзюнь У:

— Владыка, судя по поведению Циина, он находился под действием тёмного заклятия. При нём наверняка было что-то, заставляющее слушать приказы Инь Юя. Только вот неизвестно, что именно.

Линвэнь, которая находилась здесь же, неподалёку, разумеется, знала ответ. Но разве осмелилась бы она вставить слово? Всё, что она могла сейчас сделать, — раздавать указания служащим.

Лан Цяньцю, не веря своим ушам, воскликнул:

— Неужели на свете существует подобная вещь???

Тут кто-то ворвался в толпу, расталкивая всех. Это был Цзянь Юй. Очевидно, он отправился на поиски Инь Юя, и, не найдя его больше нигде, вернулся во дворец, поэтому пока не знал, что конкретно произошло. Он вскричал:

— Что вы делаете? Что здесь… Что с нашим дворцом? Что здесь случилось?! Кто его обрушил?!

Цзюнь У медленно приблизился к Инь Юю.

— При помощи чего ты управлял им?

Его тон не был суровым, но безграничная давящая мощь, скрытая в голосе, не давала свободно вздохнуть. А от его взора сверху вниз в душе и подавно зарождался страх. Се Лянь в своё время тоже натворил бед, но ему никогда ещё не приходилось видеть Цзюнь У таким. Выходит, тогда Владыка поистине проявил к нему чрезмерное милосердие и снисходительность.

В душе Инь Юя всё перепуталось как клубок пеньки. Се Лянь понимал, что тот не мог похвастаться ни достаточно крепкой психикой, ни способностью быстрого реагирования, а теперь и вовсе не нашёл слов в своё оправдание. Не дождавшись ответа, Цзюнь У произнёс:

— Ладно. Не скажешь, я узнаю всё равно. Дело в его доспехе, верно?

Конец. Конец. Всему конец.

Инь Юй, сидя на полу, вновь обхватил голову руками. Кругом поднялись захлёстывающие волны голосов:

— Поистине случай этот поверг меня в потрясение… За несколько сотен лет мне не приходилось в чертогах Верхних Небес сталкиваться с таким невообразимым происшествием!

— Один небесный чиновник захватил контроль над сознанием другого небесного чиновника и заставил его учинить смертоубийство, умертвить более десятка небесных служащих, а потом убить себя самого?!

— Какое коварство…

Цзянь Юй побелел лицом, стоило ему услышать в толпе обсуждения преступления подобного масштаба. И всё же он, стиснув зубы, ринулся вперёд и пал перед Цзюнь У на колени.

— Владыка! Этот доспех… я дал Цюань Ичжэню, Инь Юй ни в чём не повинен.

Инь Юй самую малость пришёл в себя, услышав его, и хрипло позвал:

— Цзянь Юй…

Цзянь Юй же, собравшись с духом, громко произнёс:

— Сначала я… лишь хотел проучить мальчишку, но не думал… не думал, что всё обернётся таким кошмаром…

Цюань Ичжэнь без сознания лежал в луже крови, его уже окружили лекари и другие небесные служащие.

Цзянь Юй продолжил:

— Я всегда ненавидел мальчишку, но Инь Юй всё время любезничал с ним, это многие могут подтвердить. Он ничего не знал об этом доспехе!

Но теперь… было уже поздно. Никто и ни за что не поверит, что Инь Юй не виноват.

Так и вышло, кто-то тут же сказал:

— Ты ведь младший служащий дворца Иньюя, и даже ты до такой степени ненавидел Цюань Ичжэня, что решил навредить ему. Тут и думать нечего, главное божество вашего дворца наверняка относится к нему ничуть не лучше!

Кто-то съязвил:

— Он ничего не знал? А если не знал, как мог приказать ему «умереть»? Только не говори, что он просто пошутил!

Если первоначальную реакцию Инь Юя можно было объяснить и списать на смятение, то последнее брошенное им «умри» не оставило ни единого шанса на оправдание.

Се Лянь вспомнил, что Линвэнь, упоминая об этом случае, выразилась «Инь Юй пошутил», тем самым, можно считать, прикрыла его вину.

Цзянь Юй всё ещё не мог поверить в происходящее.

— Что? Что за ерунду вы несёте? Как Инь Юй мог такое сказать? Он всегда рассыпался перед мальчишкой в любезностях, как он мог велеть ему умереть? Инь Юй, ты ведь не говорил? Ты ведь такого не говорил?! Ты не мог сказать!

Но Инь Юй не ответил ему, только закрыл глаза. Видя, что Цзянь Юй никак не желает признавать фактов, остальные просто остолбенели.

— Да ведь мы своими ушами слышали, как это можно отрицать?

Цзянь Юй вспылил:

— Здесь наверняка какое-то недоразумение! Вы многого не знаете!

— Не имеет значения, недоразумение ли это и всё ли мы знаем. Будь недоразумение хоть с небеса величиной, оно не оправдывает желание убить собственного шиди!

Оба — Инь Юй и Цзянь Юй — прикусили язык. Поэтому другие чиновники продолжили обсуждение:

— Я слышал, что с тех пор как Цюань Ичжэнь основал собственный дворец, служащие дворца Иньюя стали его игнорировать. Каждый раз, когда он являлся с визитом, ему сообщали, что главного божества на месте нет. Мне это сначала казалось странным, а выходит, они уже давно его не выносили…

— Кстати говоря, а ведь несколько дней назад на пиршестве в честь Середины осени кто-то не узнал его! Мне и тогда лица этих двоих показались чересчур недовольными.

Против таких фактов поспорить было невозможно, в отличие от вывода, который сделали небожители:

— Этот случай мне тоже известен. Да, неловко вышло. Но ведь не до такой степени, чтобы сотворить подобное…

— Да уж! Неужели он так злопамятен…

Глаза Цзянь Юя налились кровью, он громко закричал: