— Что такое?!

Принц уже занёс ногу, чтобы раздавить неизвестную тварь, но опустив взгляд, вздохнул с облегчением.

— Младший генерал Пэй, зачем появляться так неожиданно? Это было опасно, я ведь чуть не лишил вас руки.

Ладонь действительно принадлежала Пэй Су. Он лежал на земле лицом вниз, одной рукой схватившись за Пэй Мина, другой — за Се Ляня.

Оба присели рядом и спросили:

— Ты хочешь нам что-то сказать?

Бань Юэ, обнимая горшок, ответила вместо Пэй Су:

— Не знаю, братец Пэй Су только что куда-то пополз, как будто заметил нечто очень важное.

Пэй Мин:

— Ого! Даже в таком состоянии? Вот он какой, наш Сяо Пэй. Так что ты обнаружил?

Пэй Су отпустил ладонь, которой держался за Пэй Мина, и указал куда-то.

Се Лянь проследил в указанном направлении.

— Это ведь…

Окружив небольшой участок земли, они некоторое время изучали находку.

— След от бычьего копыта?

Пэй Су наконец поднял лицо с земли и прохрипел:

— Э… то. След, ко… торый. Оста… вил защитник Её. Превосхо… дительства Повелителя Дождя.

Бань Юэ:

— Братец Пэй Су, кажется, ты неправильно разделяешь слова на фразы.

— Я в. По… рядке. Её Превосходительство. Повели… тель… тель… — Он так и застрял на слове «Повелитель» и не смог продолжить.

Се Лянь заподозрил:

— Он… попал под действие яда скорпионовых змей?

Бань Юэ:

— Но яд скорпионовых змей действует иначе…

Вмешался Хуа Чэн:

— Повелитель Дождя встретилась с тем мужчиной в чёрных одеяниях. И между ними произошла битва.

Се Лянь спросил:

— Правда? Как ты понял?

Хуа Чэн намеревался ответить, но вдруг Пэй Су, у которого слова застряли в горле, принялся писать на земле дрожащей рукой. Из необъяснимого уважения остальные внимательно вгляделись и увидели кривые строки, гласящие «боевая форма». Кажется, Пэй Су истратил на написание остатки сил — сжал ладонь в кулак и замер.

Хуа Чэн объяснил:

— Всё так. Защитник Повелителя Дождя — чёрный бык, сотворённый из головы золотого зверя, что держал в зубах кольцо на воротах императорского монастыря государства Юйши. Обыкновенно при ходьбе он не оставляет следов, его поступь легка. Но во время сражения он меняет форму. Поэтому след от его копыта отличается от обычного бычьего следа — он шире и больше.

— Осведомлённость Его Превосходительства поражает, — заметил Пэй Мин.

Хуа Чэн указал на след и продолжил:

— Гэгэ, взгляни.

Се Лянь наклонился ближе.

— Хм, и правда… след появился внезапно. Стало быть, встреча с врагом также была неожиданной.

— Да. К тому же, след очень глубокий, что говорит о непростом противнике. Здесь бык столкнулся с ним рогами, и его вдавило в землю на два цуня.

Покуда они обрисовывали картину сражения, Пэй Мин также вмешался, не желая признавать себя хуже других:

— Но в конце концов бой завершился на равных.

— Верно, — согласился Се Лянь.

Вокруг не было ни следов крови, ни рассеявшейся демонической Ци. Значит, столкнувшись здесь, противники обменялись быстрыми и яростными атаками, но когда поняли, что им попался крепкий орешек, оба решили отступить.

Хуа Чэн сообщил, что тварь с востока сменила курс, так что они продолжили идти на запад, только скорость отряда немного снизилась. Вскоре впереди показалось необычное высокое строение — издали оно выглядело внушительнее других, и даже несмотря на обрушенные местами стены и загнутые крыши, люди по-прежнему могли только взирать на него снизу вверх.

Се Лянь невольно остановился.

— Что это за место?

Хуа Чэн, лишь бросив взгляд, ответил:

— Храм народа Уюна.

Пэй Мин, который нёс на себе Пэй Су, закинув одну руку себе на плечо, поинтересовался:

— Градоначальник Хуа, откуда вам это известно?

— На нём написано.

Остальные подняли головы и увидели над главным входом в храм каменную табличку, на которой в ряд были высечены огромные знаки. Отполированные временем, несмотря на странные царапины на камне, они оставались довольно отчётливыми.

Помолчав мгновение, Се Лянь заключил:

— На нём действительно написано, но…

Но знаки эти совершенно не представлялось возможным прочесть!

К всеобщей превеликой неожиданности, даже это не стало для Хуа Чэна помехой. Он сказал Се Ляню:

— Строки означают примерно следующее: «Несущий свет Его Высочество наследный принц снизошёл, дабы вечно оберегать землю Уюна». Пустые хвалебные речи, не более. Смотри, гэгэ, знаки в самом конце очень похожи на «У» и «Юн».

Се Лянь чуть переменился в лице, услышав «Его Высочество наследный принц», а потом и впрямь увидел — несмотря на схожесть строк с рисунками ребёнка, знаки закруглялись и искривлялись, вперемешку со странными точками и закорючками, и слово Уюн формой напоминало иероглифические черты. Оно действительно походило на знакомую ему письменность, только немного иного стиля.

Пэй Мин подивился:

— Градоначальник Хуа смог прочесть даже утерянные тысячи лет назад знаки древнего государства? Я поистине восхищаюсь вами.

Хуа Чэн приподнял бровь и фальшиво улыбнулся.

— Я провёл на горе Тунлу десять лет. Только за месяц можно сделать очень многое. Если же за десяток лет не суметь расшифровать какую-то письменность, для чего вообще жить на этом свете, верно?

Даже дюжина прежних Богов Литературы чертогов Верхних Небес едва ли осмелились бы сказать подобное. Как же быть Пэй Мину в статусе Бога Войны? Ничего иного не оставалось, как с такой же фальшивой улыбкой ответить:

— Возможно.

Се Лянь тихо вздохнул.

— Как хорошо, что ты с нами, Сань Лан.

Хуа Чэн:

— Я могу прочесть лишь самые простые письмена. Если попадутся сложные тексты, придётся просить гэгэ помочь мне разобраться в них.

Се Лянь смущённо ответил:

— В этом… в этом мне наверняка не превзойти Сань Лана. Но… неужели божеством, которому поклонялись в государстве Уюн, тоже был их наследный принц?

Хуа Чэн скрестил руки на груди.

— Я думаю, да.

Се Лянь задумчиво нахмурился.

— Если наставник знал историю наследного принца Уюна, он также должен был знать и о его вознесении. Но почему он поведал мне, что Его Высочество «умер»?

— Три варианта. Первый — он действительно не знал об этом. Второй — он солгал. Третий — он не солгал, и наследный принц государства Уюн действительно «умер», просто не в том понимании, в каком мы употребляем это слово.

Пэй Мин:

— Будь Владыка здесь, возможно, мы могли бы расспросить его об этом государстве и об этом человеке.

Хуа Чэн возразил:

— Вряд ли. Государство Уюн исчезло более двух тысяч лет назад. По сравнению с ним Цзюнь У — лишь юноша. Их разделяет поколение.

Цзюнь У вознёсся примерно полторы тысячи лет назад. Будучи прославленным генералом в смутные времена, он единолично занял престол. Правление длилось несколько лет, затем он благополучно стал божеством. Его происхождение, как Первого Бога Войны, что находился на своём посту более тысячи лет, давным-давно не являлось ни для кого секретом, до всевозможных мелочей. А под «поколением» Хуа Чэн имел в виду поколение Небесных чертогов.

Нынешние чертоги Верхних Небес, пантеон сотни божеств во главе с Цзюнь У, относился к одному поколению. Все их предшественники относились уже к другому.

Ровно как сменяли друг друга правящие династии смертных, так и в Небесных чертогах происходила «смена поколений». Для этого требовалось очень и очень долгое время, но суть была одна — как новые последователи сменяли старых, так и новые божества приходили на смену прежним.

Иногда небесного чиновника ждало забвение вовсе не потому, что он совершил ошибку и был низвергнут. Возможно, появлялось более сильное божество, жизнь и образ мыслей верующих постепенно менялись, и они больше не нуждались в богах прошлого.