— Держись за меня! — затем оттолкнулся от земли, перелетел через толпу и широкими шагами покинул место сражения.

Хуа Чэн, как было велено, схватился за принца. Почему-то сложившееся положение показалось Се Ляню смутно знакомым. Однако у него не было времени копаться в памяти — следовало немедля доложить о случившемся.

Без раздумий Се Лянь воспользовался заклинанием духовного общения:

— С Линвэнь беда! Я…

Линвэнь:

— …Я знаю!

Се Лянь:

— …Прошу прощения.

Миг, и Линвэнь оборвала связь по духовной сети.

Се Ляню нечего было на это сказать. В прошлом он по любому поводу связывался с ней напрямую, а теперь дело касалось самой Линвэнь, и принц не сразу осознал случившееся — даже решил, как и раньше, сообщить об этом ей. Что уж тут скажешь.

На сей раз принц присоединился к общей духовной сети и, на бегу прижимая к себе Хуа Чэна, выкрикнул:

— Господа! Прошу сообщить всем — Линвэнь сбежала с Божеством парчовых одежд ^[257]!!!

К удивлению принца, в сети духовного общения совершенно никто его не слышал. Кажется, случилось что-то серьёзное — небесные чиновники не могли перекричать друг друга.

До Се Ляня донёсся крик Фэн Синя:

— Ваше Высочество? Что ты сказал? Тут творится полный бардак…

Се Лянь повысил голос:

— Фэн Синь! Я хочу сказать, что Линвэнь — и есть та, кто изготовил Божество парчовых одежд, она надела его и сбежала, берегитесь её!

— Что?! Это правда?!

Се Лянь хотел объяснить подробнее, но шум в голове внезапно оборвался, и принц ничего больше не услышал. Не понимая, что произошло, он позвал:

— Господа? Кто-нибудь слышит?

Принц попытался ещё несколько раз, но не дождался ответа.

Хуа Чэн объяснил ему:

— Не поможет. Сеть духовного общения Верхних Небес была установлена самой Линвэнь. И только что она наверняка её разрушила. Чтобы связаться с другими божествами, придётся создавать сеть заново.

— Но что же теперь делать?

Ранее Се Лянь связывался с чертогами Верхних Небес либо посредством сети духовного общения, либо через Линвэнь, и лишь изредка — с помощью Повелителя Ветров. Пароли остальных небесных чиновников принц не знал. Теперь ни на Линвэнь, ни на Повелителя Ветров надежды не было, сеть духовного общения рухнула. Как же быть?

Хуа Чэн, разгадав его беспокойство, произнёс:

— Не стоит волноваться, гэгэ, ты ведь уже сообщил самую важную информацию? Не все чиновники Верхних Небес — никчёмные дармоеды, да и Цзюнь У сейчас в столице. Главное, что ты их оповестил.

Се Лянь тоже так подумал, поэтому согласно кивнул. Они бешеным вихрем промчались через несколько холмов, оставив толпу заклинателей позади, но догнать Цюань Ичжэня и Божество парчовых одежд никак не получалось.

Хуа Чэн добавил:

— Если гэгэ желает до конца разобраться в деле Божества парчовых одежд, нужно поскорее его схватить.

Но Се Лянь покачал головой.

— Так было раньше. Но сейчас Циин отправился в погоню за Линвэнь, а у нас, разумеется, есть дело поважнее. Сань Лан. — Он пристально посмотрел на Хуа Чэна на своих руках. — Твой облик… кажется, опять переменился.

Когда Хуа Чэн принял вид Лан Ина, юноши лет шестнадцати, Се Ляню было неудобно поднимать его на руки. Да и смотрелось бы это не слишком хорошо. Теперь же тело Хуа Чэна вновь ощутимо уменьшилось, он выглядел самое большее — лет на двенадцать, и Се Лянь легко держал его одной рукой, усадив поудобнее.

Однако, детский возраст — детским возрастом, но аура всепоглощающего спокойствия от Хуа Чэна никуда не делась.

— Не страшно. Гэгэ, беспокоиться нет нужды. День открытия горы приближается, эти изменения — лишь временная мера, не более. Пройдёт немного времени, и я вернусь в прежнем обличии.

Говоря это, он снимал бинты. Принцу открылось белоснежное лицо и пара бездонных чёрных глаз, глядящих на Се Ляня. В этом облике всё ещё угадывался смутный образ прекрасного юноши. Даже на детском лице выражение по-прежнему оставалось невозмутимым.

Се Лянь неотрывно смотрел на него, будто завороженный, не говоря ни слова.

Хуа Чэн чуть нахмурился.

— Ваше Высочество, ты…

Се Лянь протянул руку и мягко ущипнул его за щёчку.

Хуа Чэн не был к такому готов, и когда принц коснулся его лица, округлил глаза.

— …Гэгэ!

Се Лянь рассмеялся:

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Прости, Сань Лан, ты слишком милый, я просто не смог удержаться, ха-ха-ха-ха… — Принц продолжал мягко трепать Хуа Чэна за щёчку, в его голосе прибавилось нежности: — И что же, Сань Лан, ты и дальше будешь уменьшаться? Превратишься в пятилетнего малыша? А может, даже в младенца?

Хуа Чэн расслышал в его словах радостное ожидание, но с сожалением произнёс:

— Боюсь, придётся разочаровать тебя, гэгэ.

Се Лянь убрал руку и, широко улыбаясь, сказал:

— Вовсе нет! Сань Лан никогда меня не разочарует. Я правда очень рад, что получил возможность тебя защищать.

Хуа Чэн, однако, тихо ответил:

— Я этому не рад.

— Почему?

Голос Хуа Чэна похолодел:

— Я… ненавижу, когда всё так складывается!

Се Лянь услышал в его словах злость и невольно замер.

Хуа Чэн уронил голову на грудь.

— Я не хочу, чтобы ты видел меня столь бесполезным, и тем более не желаю, чтобы тебе приходилось защищать меня!

Возможно, по причине перемены возраста, эмоциональное состояние Хуа Чэна тоже подверглось изменениям. Се Лянь ощутил лёгкую дрожь в сердце и поскорее прижал мальчика к груди, легонько похлопал по спине и, улыбаясь, сказал:

— Если так рассуждать, ты ведь множество раз видел меня в совершенно потерянном состоянии, и что же, мне теперь не жить? Вдобавок, сейчас ты вовсе не по-настоящему бесполезен, лишь временно бережёшь силы, только и всего.

Хуа Чэн, зарывшись лицом в плечо принца, негромко ответил:

— Это другое. Ваше Высочество, я непременно должен быть самым сильным. Я должен стать сильнее всех на свете, только так… я смогу…

Сейчас его голос, хоть и принадлежал ребёнку, всё же звучал с малой толикой усталости.

Се Лянь ответил:

— Ты и так уже самый сильный! Впрочем, тебе не нужно каждый миг таковым оставаться. Считай, что… ты просто сделал мне одолжение, позволил защищать тебя на этот раз, ладно? Ну пожалуйста, можно?

Спустя довольно долгое время Хуа Чэн всё-таки поднял голову с груди принца, положил руки ему на плечи и, глядя в глаза, сказал:

— Ваше Высочество, подожди меня.

— Хорошо, я тебя подожду.

Хуа Чэн искренне пообещал:

— Дай мне немного времени, я скоро вернусь.

Се Лянь улыбнулся:

— Не стоит торопиться, всему своё время.

На следующий день они добрались до небольшого посёлка.

Се Лянь, держа Хуа Чэна за руку, не спеша шёл по улице, притворяясь, что они болтают ни о чём.

— Гора Тунлу вновь открывается, — сказал Се Лянь. — И все ныне живущие Князья Демонов подверглись её влиянию. Выходит, Черновод тоже сейчас не в лучшем состоянии?

Хуа Чэн, одной рукой держась за ладонь принца, другую завёл за спину.

— Да. Но у нас разные обстоятельства, способ совершенствования также отличается, равно как и способ избавления от влияния.

— К примеру? Как он справляется?

— Возможно, впал в спячку.

В голове Се Ляня вдруг проплыли крупно начертанные слова: «Проголодался — поел, поел — заснул».

— В бытность человеком Черноводу приходилось сидеть в темнице, где кормили раз в три дня. Боюсь, в таких условиях съешь любые помои. Голодом он испортил желудок — иногда ест, словно в желудке бездонная дыра, иногда воротит нос от пищи.

Се Лянь кое-что припомнил.

— Не удивительно, что он с таким усердием поглощал съестное.

Хэ Сюань вполне мог бы пожирать лишь голодных призраков, поскольку имел к этому предрасположенность, и демоны, умершие от голода, как раз соответствовали его «аппетитам». Но среди пяти сотен известных тёмных созданий, что поглотил Чёрный демон чёрных вод, подавляющее большинство составляли именно водные гули. Должно быть, Хэ Сюань запомнил лицо Ши Уду и действовал так, чтобы получить возможность противостоять техникам водной магии. А поглотив слишком много, он на некоторое время погружался в сон, чтобы всё переварить.