— Циин!!! Ты меня зачем ударил?????

Цюань Ичжэнь помахал Се Ляню рукой, видимо, намекая, чтобы они поскорее уходили. Се Лянь мгновение стоял как вкопанный, но потом поскорее бросился наутёк. Ши Цинсюань, кажется, начал терять силы из-за ран — пробежав пару шагов, он смертельно побледнел, поэтому Се Ляню пришлось его поддержать. Мин И же сразу схватил Ши Цинсюаня и усадил себе на спину. Тем временем принц приложил ладонь к двери и достал откуда-то резные кости, затем обернулся и крикнул юноше:

— Премного благодарен!

Цюань Ичжэнь всё ещё метелил Пэй Мина, при этом дрался безжалостно и самозабвенно, и если бы сам Пэй Мин не отличался недюжинными способностями в драке, другой на его месте давно бы не выдержал такого напора — весь бы истёк кровью. У попавшего под град из тумаков Пэй Мина от гнева едва не лопались вены, он взревел:

— Стража! Задержать!!!

Но ещё до его крика Се Лянь бросил кости, открыл дверь и рванул вперёд, затем сразу же закрыл за остальными, успешно покинув чертоги Верхних Небес. Однако далее случилось то, чего принц уж никак не ожидал. Он закрыл дверь, обернулся, и его взгляду предстал Хуа Чэн. Наступив одной ногой на новенький ящик для подношений, он вытирал пот, голый по пояс.

Се Лянь ощутил, что ему не хватает дыхания — и не удивительно, разве в таком маленьком, полуразрушенном монастыре могли поместиться сразу три величественных божества? А снаружи тем временем слышались сонные крики демона, вселившегося в человека, который всё шумел:

— Гуцзы… подойди, разомни отцу ноги…

Хуа Чэн не глядя отбросил в сторону Эмина, которым стругал деревяшку, и приподнял бровь:

— …?

И цвет кожи, и линии его полуобнажённого тела буквально ослепляли красотой, так что у Се Ляня даже немного зарябило в глазах. Конечно, сам он не стал ничего разглядывать, но всё же кровь неудержимым потоком ударила в голову, отчего перед глазами потемнело. Принц, чуть не падая, ринулся вперёд и закрыл Хуа Чэна от взглядов Мин И и Ши Цинсюаня, расставив руки.

— Закройте глаза, закройте глаза! Сейчас же закройте глаза!

Те двое с окаменевшим на лицах странным выражением воззрились на них. Хуа Чэн положил руку на плечо Се Ляню и спросил, будто вот-вот рассмеётся:

— Гэгэ… а что ты так разволновался?

Тут Се Лянь и сам понял — и правда, что он так разволновался? Хуа Чэн ведь не девица-краса, почему бы ему не заняться трудом, оголившись по пояс?

Но руки принц всё равно не опустил, стараясь закрыть Хуа Чэна от чужих взглядов.

— Как бы то ни было… лучше тебе одеться.

Хуа Чэн пожал плечами.

— Как скажешь, гэгэ, — он действительно непринуждённо взял рубаху и без лишней спешки надел на себя.

Глядя на абсолютно спокойный и естественный жест Князя Демонов, подобный плывущим облакам и текущей воде, Ши Цинсюань сконфуженно забормотал:

— Ну, вот что… простите за беспокойство, не думал, что у вас… ха-ха-ха… настолько… ха-ха-ха. В общем, ну… ха-ха-ха.

Се Лянь произнёс:

— Ваше Превосходительство, если хотите что-то сказать, говорите прямо. Тогда я смогу объяснить, если вы что-то не так поняли. Не нужно заменять слова на «ха-ха-ха», хорошо?..

Время поджимало, Пэй Мин наверняка вскоре заявится сюда в поисках беглеца, и в монастыре Водных каштанов оставаться больше нельзя. Мин И поставил Ши Цинсюаня и принялся рисовать на полу магическое поле для Сжатия тысячи ли. Се Лянь как раз вознамерился спросить, куда они направляются, как вдруг услышал за спиной вздох Хуа Чэна.

Вспомнив, что Хуа Чэн предостерегал его не приближаться к Повелителю Ветров и компании, Се Лянь, не сдержавшись, повернулся и сказал:

— Сань Лан, прости.

Хуа Чэн уже полностью оделся.

— Я так и знал, что ты не сможешь остаться в стороне. — Помолчав, он снова улыбнулся и добавил: — Но гэгэ, почему ты просишь у меня прощения? Ты помнишь только те слова, которые я сказал тебе несколько дней назад, но неужели забыл, что я как-то говорил тебе ещё одну фразу?

Се Лянь на миг застыл и подумал: «Какую фразу?»

И вдруг он вспомнил.

В ту ночь в логове Лазурного демона Хуа Чэн сказал ему: «Не думай, просто делай, и всё».

Воскресив в памяти фразу, Се Лянь поморгал. Он не знал, какие слова сейчас подобрать, только вдруг очень захотел сделать что-нибудь для Хуа Чэна. Но вот так сразу не мог придумать, что же именно, поэтому крепко задумался. Как вдруг взглядом принц ухватил красный воротник и воскликнул:

— Подожди-ка!

И бросился поправлять Хуа Чэну воротник. Тот оделся довольно небрежно, поэтому не выправил ворот как следует. Закончив с этим, Се Лянь внимательно оглядел Хуа Чэна и улыбнулся:

— Вот, готово.

Хуа Чэн тоже просиял улыбкой:

— Спасибо.

Про себя Се Лянь тихонько проговорил: «Это тебе спасибо».

Остальные двое, кажется, просто не могли больше смотреть в их сторону. Даже круг магического поля из-под руки Мин И вышел не таким уж ровным. Когда он закончил рисовать и открыл дверь, Се Лянь ожидал увидеть какую-нибудь тёмную пещеру или же величественный дворец, но никак не огромное пахотное поле, которое как раз раскинулось за дверью. Вдали виднелись туманные синие горы и зелёный бамбуковый лес, а неподалёку разрозненно трудились крестьяне, да ещё крепкий и весь блестящий от пота чёрный бык вспахивал землю.

Узрев подобную картину, принц едва не решил, что они до сих пор в деревне Водных каштанов, и потому невольно остолбенел на миг. Мин И тем временем уже усадил Ши Цинсюаня на спину и направился вперёд. Однако не успел сделать шаг за порог, как Хуа Чэн опередил их и пошёл первым.

Так они парами направились по кромке поля. Неизвестно, было ли это обманчивое ощущение, но тот чёрный бык словно всё время следил за ними взглядом. Пройдя немного, они отыскали маленькую хижину, крытую соломой, вошли в неё и расселись внутри. Только здесь Ши Цинсюань наконец спокойно выдохнул.

Се Лянь спросил:

— Больше не придётся бежать? Но что если генерал Пэй нагрянет и сюда?

Хуа Чэн поглядел наружу, задержавшись взглядом на чёрном быке, затем закрыл дверь и спокойно объяснил:

— Не волнуйся. Хозяина этих мест он сердить не посмеет. А если явится, то радушного приёма не дождётся. Водяной самодур тоже не станет действовать опрометчиво.

Се Лянь, подумав, всё же сказал:

— Сань Лан, это слишком запутанное дело, и боюсь, оно серьёзно затрагивает чертоги Верхних Небес. Лучше будет, если ты останешься в стороне.

Хуа Чэн с улыбкой возразил:

— Что происходит в чертогах Верхних Небес, меня не касается. Я лишь отправился вместе с тобой, поглазеть от нечего делать, вот и всё.

Внезапно в их разговор вмешался Ши Цинсюань:

— Вам всем лучше не вмешиваться.

Остальные трое обратили к нему взгляд.

Ши Цинсюань продолжил:

— Его Высочество верно сказал, это дело весьма запутанное и затрагивает очень многих. Я останусь здесь и никуда больше не пойду. Друзья мои, ваша помощь больше не требуется. На этом всё кончено.

— Ваше Превосходительство, — неторопливо произнёс Се Лянь, — кончено на этом или нет — решать не вам, а Повелителю Вод и Божку-пустослову.

От его слов лицо Ши Цинсюаня окаменело.

Се Лянь же добавил:

— Ваше Превосходительство, я задам вам один вопрос, не сочтите за грубость.

— Какой вопрос?

— Правильно ли я понимаю, что истинный Божок-пустослов владеет некими сведениями, при помощи которых может угрожать вам и Повелителю Вод?

Ши Цинсюань сделался ещё бледнее.

Ведь тогда, в Башне Пролитого Вина, Се Лянь установил для Ши Цинсюаня крайне мощное защитное поле, и если бы тот сам не открыл дверь, то не пострадал бы. Но вот вопрос — почему он всё-таки сделал то, что сделал?

Вариант один — кто-то связался с ним по сети духовного общения и первой же фразой высказал тот самый секрет, который мог стать угрозой. Таким образом у Повелителя Ветров не осталось времени на рассуждения, и голоса подать он не решился — пришлось повиноваться.