Ши Цинсюань какое-то время сидел, заткнув уши и молча попивая вино, но в конце концов не выдержал:

— Мы ведь не можем просто так сидеть сложа руки в ожидании этой твари? Может, придумаем какое-то развлечение для поднятия настроения?

Его идея как раз сошлась с намерениями Се Ляня. Только Мин И, пошевелив палкой костёр, ответил:

— Какие ещё развлечения в такой час?

Ши Цинсюань сердито бросил:

— Такие. Ведь он хочет, чтобы я трясся от страха? А вот и не стану трястись! Моё Превосходительство будет делать всё, что принесёт мне радость. Буду радоваться ещё пуще обычного, как на празднование Нового года. Чтоб ему сдохнуть со злости.

Се Лянь предложил в сети:

— Может, сыграем в кости?

Состроив страдальческую гримасу, Ши Цинсюань произнёс:

— Опять кости? Опять большее-меньшее? Ваше Высочество, вы, никак, пристрастились к азарту?

— Что вы, как можно…

— Ну хорошо, всё равно под рукой ничего другого нет, так давайте сыграем. Только вот нас четверо, боюсь, что выйдет путаница.

Се Лянь возразил:

— Путаницы не выйдет. Сыграем так. — Он раскрыл ладонь, на которой вдруг оказались изящные резные игральные кости, и произнёс: — Нас четверо, поделимся на две команды. Я и Сань Лан — одна команда, Ваши Превосходительства — вторая. Проверим, кому больше везёт. Пару костей каждая команда бросит по разу, один участник по одной, при этом запомнит выпавшее число. Победит команда, выбросившая большее число в совокупности. Победители могут задать проигравшим вопрос, на который те непременно должны дать ответ, либо попросить что-то сделать.

Ши Цинсюань:

— У меня есть вопрос.

— Прошу, задавайте.

Ши Цинсюань, покачивая ногой, спросил:

— Почему как-то само собой получилось, что вы, Ваше Высочество, оказались в одной команде с ним? А вы о нас подумали, прежде чем так поделиться?

— Ну, насчёт этого… — тихо кашлянул Се Лянь, — можем поделиться по-другому. Разницы нет.

Ши Цинсюань, запихнув метёлку за ворот одеяния сзади, ответил:

— Ладно уж. На самом деле, я ничего не имею против такого распределения. Но ведь Собиратель цветов под кровавым дождём столь удачлив, разве нашей команде не придётся тяжко в игре с вами?

Се Лянь заулыбался:

— Тут вы не правы. В нашей команде Сань Лан действительно крайне удачлив, но зато я — крайне неудачлив. Сложить одно с другим, плюс да минус — вот и выровнялись, разве не честно?

Ши Цинсюань, подумав, увидел в его словах разумное зерно и хлопнул себя по бедру:

— Отлично! Так и сделаем, — повернувшись к Мин И, он толкнул того локтем. — Слышал правила, Мин-сюн? Не вздумай тянуть меня назад.

Мин И только глянул на него, и тут же в сети духовного общения раздался его холодный голос:

— Простите, что не могу составить вам компанию.

Ши Цинсюань тут же привлёк его обратно.

— Ладно, ладно, ладно, можешь тянуть, ничего страшного! Всё, всё, давай, давай! Лучше уж составь мне компанию, иначе я останусь совсем один-одинёшенек, мне будет так горько!

Итак, принеся простенький зарок соблюдать правила, они начали играть. В первом туре Ши Цинсюань выбросил «пять», Мин И — «четыре»; Хуа Чэн — «шесть», Се Лянь — «один».

Ши Цинсюань ужасно обрадовался результату:

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ваше Высочество, вам действительно не везёт! Ужасно не везёт! Ха-ха-ха-ха-ха…

Се Лянь, разминая точку между бровей, мягко ответил:

— Вы всё верно говорите, Ваше Превосходительство, но нельзя ли это делать менее радостным тоном?

— Кхм! Хорошо. Вот что, наша команда выиграла, и Моё Превосходительство попросит вас кое-что сделать. Значит, так, Ваше Высочество, Собиратель цветов под кровавым дождём! Я… приказываю вам… сейчас же помочь друг другу снять одежды!

— Ваше Превосходительство??? — воскликнул Се Лянь.

Мин И с презрением на лице отвернулся и закрыл лоб рукой, словно не собирался наблюдать за подобным непотребством. Ши Цинсюань же поторопил:

— Давайте, давайте, раз уж проиграли, извольте заплатить. Столь выдающиеся личности как небожитель и Князь Демонов не должны жульничать, верно? Я уже приготовился, прошу, начинайте ваше представление!

Се Лянь посмотрел на Хуа Чэна, но тот лишь развёл руками и, не пошевелив губами, ответил:

— Гэгэ, я не виноват.

Оказавшись в безвыходном положении, Се Лянь спросил:

— Сколько одежды нужно снять?

Ши Цинсюань лишь забавлялся и конечно, не собирался по-настоящему ставить их в неловкое положение. Покачивая ногой, он с улыбкой ответил:

— Одного предмета будет достаточно. Пусть ещё что-то останется, ведь мы продолжим игру, хи-хи-хи-хи.

Он ещё и продолжить собирался… Се Лянь, колеблясь, незаметно передал сообщение:

— Сань Лан…

На лице Хуа Чэна не отразилось ни тени эмоций, но у Се Ляня в голове прозвучал его голос, совершенно искренне утешающий:

— Всё в порядке. Мы же договорились, что позволим им выиграть пару туров, а после настанет их очередь проигрывать.

Они действительно именно так и договаривались, просто Се Лянь не ожидал, что Ши Цинсюань затеет такую игру, и у принца возникло ощущение, что он сам себе вырыл яму. Провозившись с поясом Хуа Чэна, он наконец избавил того от верхнего одеяния, явив зрителям белоснежную нижнюю рубаху. Хуа Чэн тоже с невозмутимым видом помог ему снять верхнее одеяние. Движения его были легки и неторопливы, при этом он ни разу не коснулся тела принца. Они ведь просто стянули друг с друга верхние одежды, ничего более, их благопристойность совершенно не пострадала, но Се Ляню данное действо всё же показалось беспримерно смущающим.

Он уселся с чинным видом и произнёс:

— Ещё… раз.

Во втором туре у Ши Цинсюаня выпало «три», у Мин И — «шесть»; Хуа Чэн неизменно выбросил шестёрку, а Се Лянь неизменно — единицу.

Ши Цинсюань разразился смехом, стуча ладонью по земле, а Се Лянь воззрился на Хуа Чэна. Они ни на миг не разрывали связи духовного общения, и принц мысленно воскликнул:

— Сань Лан!..

Они совсем не так договаривались!

Хуа Чэн, извиняясь, ответил:

— Прости, прости, я позабыл. Гэгэ, не сердись на меня, на этот раз я виноват.

Ши Цинсюань вновь возрадовался и, засучивая рукава, начал:

— Прекрасно, на этот раз я приказываю вам…

Се Лянь торопливо перебил:

— Постойте! В предыдущем туре мы уже выполнили действие и одежду сняли. На этот раз следует задать вопрос.

Ши Цинсюань хохотнул:

— Вопрос? Тоже неплохо. Тогда… мой первый вопрос. Собиратель цветов под кровавым дождём, что, по вашему мнению, мучительнее всего на свете?

Улыбка Хуа Чэна вдруг померкла, и храм Ветров и Вод на мгновение погрузился в молчание.

Ши Цинсюань добавил:

— Не поймите неправильно, я ничего такого не имел в виду. Просто мне по-настоящему любопытно, есть ли на свете вещь, способная причинить страдание вам, Собирателю цветов под кровавым дождём, поднявшемуся до статуса Князя Демонов? А может, такого не существует вовсе?

Хуа Чэн вернул вопрос:

— А сами как считаете?

Ши Цинсюань, поразмыслив, предположил:

— Город Гу, гора Тунлу?

Это действительно ответ, который напрашивался первым делом, стоило кому-то задаться тем же вопросом. Хуа Чэн, впрочем, с усмешкой возразил:

— Ни капли.

Ши Цинсюань удивился:

— Нет? Но тогда что?

Хуа Чэн приподнял уголок губ, но изгиб этот вскоре исчез.

— Я скажу вам, что. — Он тихо произнёс: — Своими глазами наблюдать, как любимого человека попирают ногами и унижают, но быть не в силах ничего предпринять. Когда ты понимаешь, что сам — никто, и ничего не можешь сделать. Вот это — самая мучительная вещь на свете.

Се Лянь весь замер и задержал дыхание на этих словах. В разрушенном храме Ветров и Вод никто не произнёс ни звука, даже Ши Цинсюань довольно долго не мог ничего сказать, только спустя какое-то время прозвучал его короткий вздох: «О».

Мин И же остался по-прежнему невозмутим. Пошевелив костёр, он сказал: