Так Ши Цинсюань в самом деле мирно и без происшествий дожил до десятилетнего возраста.

За десять лет их когда-то знатный и богатый дом постепенно пришёл в упадок. Родителей не стало, остальные родственники принялись строить козни друг против друга, борясь за оставшееся имущество. Ши Уду опротивели семейные дрязги, и он, в возрасте шестнадцати лет, покинул дом, взяв с собой Ши Цинсюаня, всего на несколько лет младше его самого.

Братьям теперь пришлось полагаться лишь друг на друга, и первым шагом Ши Уду стало посещение горной обители мастера самосовершенствования, к которому он попросился в ученики. Младшего брата он поселил в посёлке под горой. Каждый день Ши Уду занимался тренировками и медитациями до позднего вечера, спускаясь с гор с наступлением ночи. На горе негде раздобыть съестного, и потому он принимал пищу, только добравшись до дома. Однажды Ши Уду так увлёкся перенятием знания от Мастера, что позабыл о времени. Ши Цинсюань долго ждал возвращения брата, но, так и не дождавшись, запереживал, что тот останется голодным, поэтому решил сам подняться на гору и принести ему еды.

В те годы Ши Цинсюань был всего лишь ребёнком и не умел ходить по горам, к тому же ночью повсюду стояла кромешная тьма, и ему пришлось идти с коробочкой для еды очень долго, поэтому по дороге он захотел сходить по большой нужде. Для этого Ши Цинсюань остановился на горной тропе и задрал юбку. Внезапно впереди издалека показалась тёмная фигура, которая спросила:

— А не Сюань-эр ли это?

Мальчик услышал, как незнакомец назвал его молочное имя, и решил, что это брат послал за ним кого-то с горы. Он тут же опустил юбку и ответил:

— Это я!

Незнакомый голос задал ещё вопрос:

— Гороскоп твоего рождения — такой-то год, такой-то месяц, такой-то день и такой-то час?

Ши Цинсюань удивился ещё больше. Во-первых, потому что незнакомец вдруг спросил его о гороскопе, а во-вторых, потому что сам назвал его без единой ошибки.

Ребёнок ответил:

— Верно! Откуда вы знаете? Кто вы? Вы знакомы с моим братом?

Голос не ответил, только в конце концов подозвал его:

— Подойди ко мне, дай мне разглядеть твоё лицо.

Это прозвучало приказом. На сей раз Ши Цинсюань наконец почувствовал неладное.

Подхватив коробку с едой, он пустился бежать. Но как ни бежал, всё равно услышал за спиной порывы сильного ветра и безумный хохот — тварь неотступно следовала по пятам и вдруг выкрикнула:

— Ты вот-вот споткнёшься и упадёшь!

У Ши Цинсюаня душа ушла в пятки, но едва услышав «упадёшь», он и впрямь покатился кубарем и разбил коробку с ужином, размазав рис по земле. И когда тварь почти настигла ребёнка, подоспел Ши Уду.

Увидев, что кто-то приближается, Божок-пустослов исчез без следа. Ши Уду поднял с земли младшего брата, который разбил до крови и измазал рисом лицо. Оба испытали крайний испуг.

Тварь всё-таки обнаружила жертву!

От него прятались так много лет, и когда истинный Божок-пустослов отведал первый лакомый кусочек, то начал навещать мальчика с завидным постоянством, каждый раз появляясь всё внезапнее. Уровень его магических сил оказался слишком высок — семейное дело дома Ши пошло прахом, и ни один из заклинателей, которых нанял Ши Уду, не справился со своей задачей. Тогда старший брат не мог выбросить на ветер миллион добродетелей, чтобы его голос донёсся прямиком до Верхних Небес. И хотя тварь ни разу не покусилась на жизнь Ши Цинсюаня, братья понимали — он всего лишь хочет откормить жертву, как поросёнка, чтобы затем убить. А пока что ограничивался лёгкими оплеухами, чтобы не забывал его бояться, но когда-нибудь наступит день для серьёзного удара. Он поступал будто охотник, который не желал убивать добычу сразу одной стрелой, прервав её мучения, а намеренно пускал несколько стрел вскользь, чтобы страх жертвы достиг предела. Именно этого он и добивался, чтобы насытиться.

Словно бы медленная казнь — линчи.

К счастью, наконец наступил шанс изменить положение дел к лучшему. После нескольких лет тяжких тренировок и резких скачков в самосовершенствовании… Ши Уду вознёсся на Небеса.

Едва это произошло, он сразу же подтянул Ши Цинсюаня до чиновника Средних Небес и после всячески помогал брату. И вот, не прошло и нескольких лет, как Ши Цинсюань также успешно достиг вознесения. С тех самых пор о Божке-пустослове не было ни слуху ни духу.

Ши Цинсюань посчитал как должное, что тот наконец отступил, встретившись с непосильной задачей. Однако, возможно, он лишь слишком многого хотел.

Несколько дней назад Ши Цинсюань отправился выпить вина с друзьями и в самый разгар хмельного веселья вдруг услышал над ухом чей-то голос, полный злобы:

— Даже не мечтай ещё когда-нибудь увидеть своего брата!

Голос оказался до дрожи знакомым — начиная с десятилетнего возраста и до дня своего вознесения Ши Цинсюань слышал его почти каждый год по нескольку раз. Страх перед тварью давным-давно въелся в его кости, поэтому теперь голос прозвучал над ухом подобно грому. Ши Цинсюань мгновенно протрезвел и с перепугу ночью помчался во владения Пэй Мина, чтобы своими глазами убедиться, что Ши Уду прекрасно проводит время в компании Линвэнь и Мингуана, лишь тогда его сердце перестало колотиться как бешеное.

После он начал подозревать, не мог ли тот голос ему померещиться. Всё-таки с самого детства эта тварь зародила в его душе мрачную тень, и раньше такое случалось уже не раз. Но, всесторонне обдумав случившееся, Ши Цинсюань всё-таки не смог окончательно успокоиться, поэтому прихватил с собой Мин И и под предлогом наведаться в гости к принцу решил заодно задать пару вопросов. Кто же мог подумать, что в монастыре Водных каштанов они натолкнутся на Хуа Чэна… Поистине для неприятелей всякая дорога узка.

Выслушав рассказ, Се Лянь произнёс:

— Ваше Превосходительство, получается, вы повстречали тварь совершенно иного уровня, нежели та, с которой столкнулся я. — Минуту поразмыслив, принц обратился к Хуа Чэну: — Сань Лан, доводилось ли тебе видеть истинного Божка-пустослова своими глазами?

Хуа Чэн игрался с палочкой в руках, когда принц задал ему вопрос. Он ответил:

— Хм? Своими глазами не доводилось. Но кое-кто из знакомых его видел.

Се Ляню стало крайне интересно, что это за «знакомые», но всё же принц не стал спрашивать лишнего, только задал два вопроса:

— И насколько же высок его уровень? Он на самом деле так силён?

Хуа Чэн бросил играться с палочкой для еды и не спеша произнёс:

— Очень высок.

После его ответа выражения лиц Ши Цинсюаня и Мин И сделались более серьёзными и сосредоточенными.

Хуа Чэн добавил:

— Он не похож на обыкновенную мелочь, с ним действительно трудно совладать.

При фразе «трудно совладать» его лицо осталось прежним, будто бы он просто вёл вежливый разговор. Но всё же заполучить подобную оценку от Хуа Чэна весьма непросто. Се Лянь обратился к Повелителю Ветров:

— Ваше Превосходительство, как видно, проблема немаленькая! Почему же вы не расскажете о ней Повелителю Вод?

Ши Цинсюань замахал руками:

— Нет, нет. Вы же знаете, моему брату вскоре предстоит очередная Небесная кара, что если он в столь решающий момент отправится биться с истинным Божком-пустословом и потеряет необходимую сосредоточенность? Необходимо хранить это в секрете, чтобы никто больше не узнал. Я не рассказал ни одному небесному чиновнику, который состоит в дружеских отношениях с братом.

Каждый небожитель за всю жизнь мог далеко не единожды подвергнуться Небесной каре. И чем больше подобных испытаний он выдерживал, тем выше становился его уровень, тем стабильнее делалось его положение и тем мощнее оказывались его магические силы. Ши Уду уже являлся небесным чиновником, прошедшим через две Небесные кары, и Се Лянь как-то давно мельком услышал в сети духовного общения, что он как раз ожидает третьей. Если в тот момент он отвлечётся на что-то, это действительно может неблагоприятно повлиять на итог. Если встреча с Небесной карой закончится провалом, что ни говори, а уровень магических сил упадёт на порядок.