— Поджигатель — не из невежд, бесстрашных настолько, чтобы творить подобное ради злой шутки. Но и по-настоящему сжигать что-либо он не собирался. Более вероятно, что таким образом отвлекли наше внимание, чтобы переключить его с чего-то другого.

Но от чего же именно их отвлекали в такой момент?

Как вдруг Се Ляня осенило:

— Дух нерождённого!

Когда они покинули Дом Блаженства и отошли довольно далеко, дух всё не переставал хныкать, да ещё плакал так пронзительно и время от времени звал «маму». Но теперь эти звуки стихли!

Они вновь вернулись в одну из пристроек снаружи главного зала Дома Блаженства. Сосуд с запечатанным в нём духом всё ещё находился на столике, где не глядя оставил его Хуа Чэн, выходя за порог. Но когда Се Лянь подошёл и взял сосуд в руки, то заметил, что вес изменился — ёмкость стала слишком лёгкой. А когда поднял крышку и заглянул внутрь, то убедился — внутри оказалось совершенно пусто!

Запертая в нём нечисть ни за что не смогла бы изнутри сломать печать. Се Лянь тут же заключил:

— Духа кто-то выпустил.

Хуа Чэн, однако, не выказал ни тени тревоги:

— Его выкрали. Этой твари досталось от моих бабочек, с такими ранами дух не смог бы сбежать сам.

— В таком случае, всё намного проще. Сань Лан, в Доме Блаженства есть охрана, которая следит за всеми, кто входит и выходит? Возможно, они помогут нам отыскать подозрительного посетителя?

— Нет.

— Нет? — моргнул Се Лянь.

— Ага. И никогда не было.

Вот почему в тот раз, когда принц незаметно пробрался в Дом Блаженства, он не встретил ни одного охранника. Се Лянь даже решил, что его не обнаружили, потому что он отлично затаился, но оказалось, что охраны в самом деле не существует. Принц на миг застыл.

— Ты настолько спокоен за безопасность Дома Блаженства?

— Гэгэ, ты не обращал внимания на двери в Доме Блаженства?

Поразмыслив, Се Лянь ответил:

— Нет, не обращал. Неужели в них заключается какая-то особенность?

— Именно. — Он указал на вход, ведущий в пристройку: — Если кто-то, кроме хозяина, без разрешения последнего, вознамерится вывести кого-то отсюда или унести что-либо, ему не принадлежащее, пусть даже самую мелкую вещицу, он не сможет открыть дверь и окажется в ловушке.

Се Лянь припомнил, что в прошлый раз, передвигаясь по Дому Блаженства, он открывал двери при помощи игральных костей, а в итоге сбежал, благодаря урагану, поднятому Повелителем Ветров, через сорванную крышу, а вовсе не через «дверь». Подобные действия отличались необузданной грубостью, и чем чаще Се Лянь о них вспоминал, тем отчётливее чувствовал, что лучше этого не делать, вот и теперь немного устыдился.

После недолгой паузы принц вновь спросил:

— Но что если, к примеру, Сань Лан, ты украдёшь у меня драгоценный артефакт и принесёшь в свой Дом Блаженства? Смогу ли я забрать отсюда эту вещь, будучи её первоначальным хозяином?

Хуа Чэн приподнял бровь:

— Разумеется, нет. То, что попало ко мне в руки, стало моим. Однако, гэгэ, не стоит возводить на меня напраслину, я никогда не стану красть твои артефакты.

Се Лянь мягко кашлянул:

— Конечно, я прекрасно это знаю, поэтому ведь и сказал «к примеру». К тому же… у меня и драгоценных артефактов нет, чтобы кто-то захотел их украсть…

Хуа Чэн, в меру пошутив и посмеявшись, продолжил:

— Поэтому унести что-то отсюда и при этом остаться незамеченным — невозможно. Разумеется, и охранники тогда не нужны.

Се Лянь первым делом подумал, что похититель духа покинул комнату как-то иначе, не через двери. Но оглядевшись по сторонам, обнаружил, что и крыша, и пол, и стены находятся в совершенно целостном состоянии, никаких следов разрушения. Невольно появилась ещё более невероятная догадка.

Неужели злоумышленник вовсе не сбежал, а до сих пор находится здесь, прямо в этом зале?

И хотя в помещении совершенно негде было спрятаться, во всём мире имелось немало самых разных способов сделаться невидимым чужому глазу. Возможно, похититель прямо сейчас где-то рядом с ними, незаметно наблюдает за каждым их шагом, каждым действием. Се Лянь с подозрением огляделся, пытаясь рассмотреть в воздухе малейшие искривления, однако и глаза, и интуиция сообщили ему, что здесь вовсе нет кого-то третьего, будь то демон или человек. Возможно, принц ошибся в своих размышлениях, и стоит искать в другом направлении? И тут Хуа Чэн с улыбкой произнёс, при том весьма уверенно:

— Гэгэ, нет нужды беспокоиться. У меня есть способ отыскать похитителя.

Се Лянь развернулся к нему, задумался на пару мгновений, а потом его вдруг осенило.

Им оставалось спокойно ждать. Спустя некоторое время вдали послышался всё приближающийся разноголосый гул, огромная толпа всевозможной нечисти нахлынула тёмной волной, разлившейся вокруг пристройки с криками:

— Наш высокочтимый градоначальник, какие будут указания?!

В этой толпе насчитывалась по меньшей мере тысяча демонов, и если бы Дом Блаженства вместе с окружающей территорией не оказался достаточно просторным, они бы точно сюда не поместились. Их привёл всё тот же подручный Хуа Чэна в маске, который обратился к нему:

— Градоначальник, все те, кто появлялся сегодня на улицах города, должны быть здесь. Мы заперли город, никому отсюда не сбежать.

 Се Лянь, услышав уже знакомый голос молодого мужчины, не смог не задержать на нём взгляд.

Толпа зашумела:

— Градоначальник, вы поймали того, кто устроил поджог?

— Я слышал, ещё и что-то украдено! Наверное, жизнь опостылела, захотел снова помереть!

— Каков наглец! Устроил пожар, да ещё и ограбил! Решил над головой бога Тайсуя землю копнуть^[197]? Градоначальник, и вы отпустите наглеца?!

Конечно, сейчас толпа демонов имела в виду вовсе не Се Ляня, однако принц, поскольку в прошлый раз и устроил пожар, и выкрал пленника, и в конечном счёте действительно был отпущен Хуа Чэном, почувствовал себя так, словно в него вонзилось бессчётное множество стрел. Мучаясь ещё более сильными угрызениями совести, принц тихо кашлянул и украдкой глянул на Хуа Чэна. И надо же такому случиться, что Хуа Чэн в тот же миг с необъяснимым выражением лица посмотрел в сторону принца. Их взгляды на мгновение встретились, так что Се Ляню пришлось поспешно отвести глаза. Следом послышался бесстрастный голос Хуа Чэна:

— Тот, кто выкрал дух нерождённого, сейчас назовёт себя сам. Не тратьте моё время.

Потрясённые демоны загомонили:

— Он среди нас?

— Я-то думал, какой-то чужак…

— Кто это? Скорее выходи!

Спустя время волна потрясения понемногу улеглась, но никто так и не вышел из толпы. Хуа Чэн произнёс:

— Очень хорошо. А ты и впрямь смельчак. Мужчины налево, женщины направо. Построиться рядами.

Демонам приказ показался странным, но никто не посмел и в мыслях ослушаться Хуа Чэна, поэтому все немедля повиновались — быстро разделились на две большие группы. Слева грубо пыхтящей толпой сгрудились демоны-мужчины; а справа — женщины, почти каждая из которых зазывала очаровательной кокетливостью. Хуа Чэн и Се Лянь переглянулись и направились прямо к женской половине, бегло оглядывая по десять девушек за раз, подобно любованию цветами на скаку. Пройдя немного вдоль ряда демонесс, принц вдруг остановился возле одной из них. На женщине красовалось длинное платье, лицо она умастила толстым слоем пудры, поэтому выглядела пугающе белой, практически до неузнаваемости. И всё же столь броский макияж показался принцу знакомым. Се Лянь обратился к ней:

— Госпожа Лань Чан?

Женщина застыла, будто сама увидела привидение. И действительно, перед принцем стояла та самая демонесса, что в прошлый раз прицепилась к нему на улице, закатила перебранку с мясником-вепрем, а потом посмеялась над «бессилием» и растрезвонила об этом на весь Призрачный город. Лань Чан.

Когда первоначальное изумление отступило, женщина упёрла руки в боки и горделиво вскинула голову.

— Чего? Ты же сам сказал, что у тебя не стои́т! Я тебя не оговаривала! Или что, решил отомстить и нажаловался градоначальнику, чтобы он меня проучил?