Однако нынче Султанов посланник собирался использовать сии плоды по-иному. Подняв одну из пистолей, он скоро прицелился в ближайшую тыкву и нажатием курка спустил пружинный механизм.

Грянул выстрел и тыква разлетелась вдребезги, брызнув во все сторону сладковатой жижей с семенами. Один их ее кусков упал у самых ног Илькера, едва не испачкав ему сапоги.

— А вещица и впрямь недурна!.. — восторженно промолвил он, созерцая остатки тыквы. — При первом же удобном случае я обзаведусь пистолями!

— Обзаведись, мурза! — напутственно улыбнулся ему Демир. — Сам видишь, сколь полезна сия вещь. Как знать, может, когда и жизнь тебе, спасет!

— Спасет… — произнес себе под нос Илькер, удаляясь от шатра турка. — Когда-нибудь, Ага, все твое имущество станет моим!

Но Демир не расслышал его слов. Агу уже занимали иные дела.

Проводив Эвелину до ее нового обиталища, юный Радзивил поспешил вернуться в свой шатер, дабы спокойно обдумать дальнейшие действия. Несмотря на перенесенные беды, дочь Корибута отнюдь не спешила просить княжича о защите и тем паче не собиралась падать в его объятия.

Все это ставило Владислава в тупик. Его красота, знатность и богатство безотказно очаровывали придворных девиц, каждая из коих грезила о браке с наследником Радзивилов.

Однако на Эвелину его обаяние не действовало, и нобиль не мог уразуметь причину сего.

«Дело в проклятом московите! — сверлила мозг княжича неотступная мысль. — Узнать бы, каким способом он полонил сердце княжны? Опоил ее приворотным зельем или прибег к колдовству?!»

Подобные думы посещали его и прежде, но никогда еще ненависть к Бутурлину не вспыхивала в нем так жарко, как теперь. Попадись боярин ныне ему на глаза, Владислав повелел бы убить его без колебаний.

«Если московит испустит дух, чары развеются и Эва обратит ко мне взор! — утешал себя Радзивил. — Я освобожу ее душу из плена, и мы обретем счастье!»

Но поскольку соперник был для него недосягаем, Владиславу пришлось искать иные пути завоевания сердца княжны. Морща лоб, он перебирал в уме все способы воздействия на чувства Эвы.

За сим занятием его застал старший оруженосец Вацлав, чья озабоченность сразу же бросилась в глаза Радзивилу.

— Что тебе? — оторвавшись от дум, раздраженно вопросил его княжич.

— Вельможный пан, наши дозорные взяли в плен двух купцов… — с поклоном ответил шляхтич. — Они бежали с юга, как от чумы…

— Как от чумы? — переспросил оруженосца Владислав. — Что сие значит?

— Они чем-то не на шутку встревожены, княжич, — пояснил ему Вацлав, — однако ничего толком не говорят!

— Так допроси их с пристрастием! — возмущенно фыркнул Радзивил. — Хотя нет! Тащи их сюда. Я хочу сам присутствовать при допросе!

Спустя минуту обоих пленников доставили в шатер княжича. Придирчиво оглядев их, Владислав не нашел в торговцах ничего примечательного.

Как и подобало людям их сословия, они были одеты в темное дорожное платье без украшений. Судя по креплениям для ножен на поясах, купцы изначально были при мечах, отнятых у них ретивыми жолнежами.

Иного оружия при путниках не нашлось, хотя стража их тщательно обыскала. Держались оба с почтительной сдержанностью, выдававшей в них солидных торговцев.

Старший, судя по виду, уже отпраздновал свое сороколетие. Сухопарый альбинос с острой бородой и бесцветными глазами старался выглядеть невозмутимым, но быстрый и непоседливый взор выдавал его беспокойство.

Младшему из купцов едва ли исполнилось больше двадцати трех. Белокурый, сероглазый муж с виду походил на шведа или норвежца, но отнюдь не на славянина.

В отличие от своего опытного товарища он даже не пытался скрывать чувство волнения. Это несколько насторожило Радзивила.

— Кто такие будете? — вопросил невольных гостей Владислав, стараясь придать голосу покровительственные нотки. — Не бойтесь! Коли ответите на вопросы правдиво, вам ничего не грозит!

— Мы маркитане, Вельможный Принц! — ответил с низким поклоном княжичу старший из торговцев. — Родом из Нидерландов. Я — Ханс Йохансен ван Ротенбург, а это — мой племянник и компаньон, Эйб ван Гент…

— И что вы делаете на землях Унии, почтенные? — впился в них пристальным взором Владислав. — Насколько мне ведомо, Нидерланды от сих мест далече!

— Воистину так! — еще ниже склонился перед Радзивилом старший купец. — Однако товары, произведенные в нашем отечестве, пользуются спросом в Польше и Литве. И мы решили…

— Теперь пусть говорит он! — прервав бородача, княжич ткнул кнутовищем плети в его племянника. — Каким таким товаром вы торгуете на чужбине?

— Кожаные ремни, пряжки, конская сбруя! — скороговоркой выпалил молодой нидерландец. — У нас еще много иного добра. Если Вельможный Принц пожелает, я могу принести…

— К сему мы еще вернемся! — сунул плеть за голенище сапога Радзивил. — А теперь сказывайте, что заставило вас бежать с юга. Мой начальник стражи сообщил мне, что вы уносили ноги так, будто за вами гналась смерть!

Оба торговца сникли, потупив взоры в землю.

— Я жду ответа! — возвысил голос Владислав. — Не хотите говорить по доброй воле — я найду способ развязать вам языки!

Выбирайте, что вам милее: поведать все без утайки или дать моим палачам снять с вас заживо кожу? В моем стане имеются умельцы, способные разделать вас под орех! Казаки, татары… Кто из них вам милее?

— Простите, Вельможный Принц, но это — не наша тайна! — благоговейно вымолвил старший из маркитан. — С нас взяли клятву, что мы не будем распространяться о том, свидетелями чего стали…

— Вздор! — возмущенно фыркнул княжич, почуявший, что за молчанием торговцев скрывается нечто важное. — Кто взял с вас клятву? Свидетелями чего вы стали?!

— Сжальтесь, Вельможный Принц! Мы можем нарушить молчание лишь в присутствии глав Унии… — выдавил из себя младший торговец.

— А я, по-вашему, кто такой? — пришел в ярость Владислав. — Пред вами — Воевода и Коронный Магнат Унии, на коем лежит забота о безопасности ее рубежей!

Вы обязаны рассказать мне о том, что творится на юге, иначе мне придется вырвать из вас правду силой!

Владислав умолк, вперив взор в притихших нидерландцев. Сии торгаши отнюдь не выглядели смельчаками, готовыми унести в могилу чужие тайны.

Скорее, напротив, они были рады поведать все, о чем знали, но боялись кары за разглашение секрета. Однако наказание от рук людей, велевших им молчать, ныне казалось призрачным, тогда как кара, обещанная Радзивилом, могла постичь их в ближайшее время.

— Ну, что? Кликать палачей? — выдержав недолгую паузу, осведомился у торговцев Радзивил.

— Не нужно, Вельможный Принц… — склоняясь пред ним чуть ли не до земли, вымолвил старший маркитанин. — Мы расскажем вам все!

— Тогда повествуйте! — презрительно усмехнулся княжич. — Но помните, я сумею отличить правду от лжи!

— Мы привезли в лагерь Польского Государя три воза товара… — начал купец. — У польской шляхты всегда в цене кожа голландской выделки, откованные в Генте пряжки и шпоры…

— Меня сие не заботит! — поморщился Радзивил. — Что было дальше!

— Поскольку в стан мы прибыли уже под вечер, нам пришлось остановиться на ночлег вблизи шатра Князя Томаша Варшавского, всегда выискивавшего у нашего брата-торговца опасные для войска вещи. Оружие, яды и прочее…

— Продолжай, — кивнул княжич, предвкушая интересную развязку повествования, — хотя нет. Пусть повествует твой племянник!

— Как вам угодно, Вельможный Господин! — сгорбил спину в поклоне молодой торговец. — Мы хотели доложить Князю о нашем прибытии, но его в стане не оказалось. В тот день он вместе с Государем отправился на охоту…

— Охоту? — недоверчиво переспросил Владислав. — Я не ослышался?

— Нет, мой господин, — живо замотал головой маркитанин, — поскольку между Королем и сарацинами был заключен договор о перемирии, Польский Владыка решил отдохнуть от ратных трудов на ловах.

Не застав Князя Томаша, мы с дядей решили заночевать в палатке. Но случившееся ночью заставило нас изменить планы…