«Господи, сделай так, чтобы он вновь приехал в Краков! — молила Вседержителя королевна. — Уж я найду способ убедить его в том, что стала иной, и больше не посмею принести чужие интересы в жертву своему счастью!»

Эльжбета невольно вздрогнула, услыхав за крепостной стеной звук боевого рога. Кто-то трубил, призывая замковую стражу, отворить ему ворота. Перегнувшись через край стены, принцесса увидала конный отряд, одетый в цвета Самборских пограничников.

При виде его сердце девушки затрепетало рвущейся из силков птицей. Среди воинов наверняка был Флориан, и при мысли о нем Эльжбета мигом сбежала с крепостной стены к воротам.

Однако ее ждало горькое разочарование. Верховых возглавлял отнюдь не ее возлюбленный. Вместо него жолнежами командовал какой-то пожилой, седоусый шляхтич.

При виде королевской дочери он сошел с коня и учтиво поклонился юной Владычице. Лицо нобиля хранило невозмутимое выражение, но, поймав его мимолетный взгляд, Эльжбета почувствовала, как все ее существо сжимается от тревоги.

— Кто вы, рыцарь? — все же решилась вопросить она.

— Шляхтич Прибыслав из Кременца! — ответил ей, не поднимая глаз, старый воин. — Послан в Краков Самборским Воеводой, дабы передать Государыне известие о разгроме Радзивила и вручить Ее Величеству трофеи!

— Трофеи? — с трудом выдавила из себя Эльжбета.

— Да, моя госпожа! — кивнул девушке нобиль. — И в первую очередь — знамя мятежного княжича. Вот оно!

Выступив вперед, один из жолнежей расчехлил тщательно отмытый от грязи стяг несостоявшегося Властителя Литвы. Но королевна не удосужила взором воинский трофей. Ее занимали лишь мысли о возлюбленном.

— Но почему Самборский Воевода отправил в Краков вас, а не своего оруженосца Флориана? — вопросила она рыцаря. — Обычно известия с Севера привозил он!

— Увы, на сей раз Флориан не смог прибыть в Краков… — в голосе шляхтича звучала затаенная боль. — Он покрыл себя славой, вызволив из плена захваченную мятежниками княжну Корибут!..

— И так загордился своим подвигом, что не пожелал явиться в столицу Унии? — превозмогая душевную боль, улыбнулась королевна.

— Нет, моя госпожа! — отрицательно покачал головой старик. — Юный Флориан отдал свою жизнь, защитив от пули княжну Эвелину и боярина Бутурлина, благодаря коему мы разгромили неприятеля!..

— Флориан погиб? — не веря услышенному, переспросила его Эльжбета. — Сего не может быть!

— Мне самому в это с трудом верится… — тяжело вздохнул шляхтич. — Но ничего не поделаешь! Смерть всегда забирает лучших!

В душе Эльжбеты, жившей последнее время лишь любовной страстью, воцарилась скорбная пустота. С гибелью Флориана жизнь для нее потеряла смысл, став холодной и серой, как осенний туман.

Потрясенная страшным известием, она медленно побрела прочь, вглубь замкового двора. Первой мыслью Эльжбеты было взойти на стену, дабы броситься оттуда в ледяную маслянистую воду крепостного рва. Но что-то удержало девушку от опрометчивого шага.

— Флориан погиб не просто так! — вслух подумала Эльжбета. — Он отдал жизнь, защищая Эву, никогда не ценившую его чувств, и своего счастливого соперника! Благодаря его жертве они теперь наслаждаются любовью!

Принцесса сжала кулачки с такой силой, что ногти до крови впились в ладони, но не ощутила боли. В ее сердце угасли все чувства, кроме ненависти к вчерашней подруге и ее возлюбленному.

— Что ж, радуйтесь своему недолгому счастью! — чужим хриплым голосом произнесла Эльжбета. — Клянусь, Эва и Бутурлин заплатят за смерть Флориана, иначе я не буду собой!

Произнеся эту страшную клятву, королевна направилась в свои покои. Ей нужно было обдумать план мести.

Всю дорогу до костела, в коем отпевали Флориана, и во время самой службы Эвелина не могла поверить в смерть своего друга. Знавший княжну с юных лет, Флориан был неотъемлемой частью ее жизни, ее памяти о былом…

Девушка вспомнила, как без малого год назад юноша утешал ее над гробом отца в том же пронизанном холодным светом, самборском костеле. Вспоминались княжне и годы детства, проведенные вместе. То, как Флориан читал Эве рыцарские романы, как однажды на скачках спас ей жизнь, не дав упасть с коня…

Теперь все это осталось в прошлом. Бледный, недвижимый друг не откликался на ее просьбы восстать из гроба, как восставали на божий зов праведники былых эпох.

Лишь на губах его играла едва заметная улыбка, с коей душа оруженосца отлетела в рай. «Я сделал, что должно, — звучали в душе княжны последние слова Флориана, — будьте счастливы!»

Но могла ли она испытывать счастье после кончины лучшего друга? В последнее время Эва не раз задумывалась о том, сколько людей, защищавших ее, расстались с собственной жизнью. Ольгерд, Михей, Флориан…

Все они сложили головы, борясь за грядущее княжны с Бутурлиным. Девушке было невдомек, отчего их любовь приносит другим страдания и гибель. Ведь они с Дмитрием не творили ничего дурного, никому не желали зла…

Обернувшись к боярину, Эва увидела в его глазах отражение собственных чувств. Снедаемый внутренней болью, Дмитрий осунулся, словно постарев на глазах.

Еще хуже сказалась смерть юноши на грозном Самборском Владыке, у которого заметно прибавилось седины.

— Дух к духу, прах к праху! — лился откуда-то сверху голос ксендза, отпевавшего его племянника. — Помолимся же, братья, за упокоение раба божьего Флориана!

— Аминь! — хором ответила ему заполнявшая храм толпа.

Четверо самборских солдат подняли гроб с постамента и повлекли его к выходу из часовни. Эва поняла, что пришло время прощаться. Не поднимая глаз, она двинулась вслед за гробом.

На кладбище при часовне уже была вырыта могила, в коей предстояло упокоиться телу оруженосца. Гроб вознесли на козлы, дабы накрыть крышкой. Прежде чем могильщики осуществили сие, к гробу подошли проститься самые близкие люди покойного.

Склонившись над телом, Кшиштоф поцеловал племянника в лоб и уронил на его лицо горячую слезу. Следом за ним подарила прощальный поцелуй Флориану Эвелина.

Она вздрогнула, коснувшись губами чела своего детского друга. Плоть юноши была холодной, как могильный камень, и поцелуй, о коем он так грезил при жизни, не воскресил его.

Спустя миг гроб накрыли крышкой, торопливо застучали, прибивая ее гвоздями, молотки. Сквозь застилающие взор слезы Эва глядела, как гроб опускают в яму.

Приблизившись к ней, княжна бросила на гроб горсть холодной сырой земли. Вслед за ней то же самое сделали Кшиштоф и Бутурлин.

Девушка всхипнула, когда могильщики, взяв лопаты, стали засыпать могилу землей.

«Неужели это все? — думала она, слушая мягкий стук ударяющихся о крышку гроба глинистых комьев. — И я никогда не смогу услышать твой голос, взглянуть в твои глаза, мой добрый Флориан?»

Ответом Эве послужил тихий плач дождя, разделившего с ней скорбь о храбром юноше. Когда над могилой Флориана вырос земляной холмик, толпа поселян, провожавшая его в последний путь, стала разбредаться.

— Что ж, нам пора в замок! — скорбно произнес Воевода. — Помянем моего племянника! Он был добрым воином и добрым христианином!..

— Простите, дядюшка, я не смогу вернуться в замок, — глотая слезы, промолвила Эвелина, — там все будет напоминать мне о нем! Я сего не вынесу!

— Куда же мне тебя отвезти? — изумленно поднял седые брови Кшиштоф. — Только скажи, я все исполню…

— В обитель святой Магдалины! — с трудом вымолвила княжна. — Мне нужно покаяться в своих грехах пред Господом!

— Зачем ехать в такую даль? — пожал плечами рыцарь. — В часовне правит службу отец Матеуш. Он охотно тебя исповедует…

— Боюсь, после всего, что сталось, я не смогу жить прежней жизнью… — разрыдалась девушка. — Я хочу покинуть мир и стать монахиней!

— Монахиней? — Дмитрию почудилось, что он ослышался. — Но отчего, Эва? Как тебе такое пришло на ум?

— Разве ты не видишь? — с горьким упреком во взоре обернулась к нему княжна. — Наша любовь приносит всем лишь страдания!