Вот тюльпан раскрылся, улыбнулась почка; наступили счастья дни,

Всех трава к веселью призывает,— речь ее душистая слышна.

Погляди, как ныне жизнь прекрасна,— о грядущем и былом забудь,

По саду пройдись, пусти по кругу чашу искрометного вина.

Отправляйся в сад пораньше утром, ведь теперь блаженная пора,

Посмотри, как щедро расцветает алых роз блаженная страна!

Свитки всех бутонов развернулись, стало содержанье их известно:

«Не губите розовые чаши, не губите роз расцвет чудесный».

Принеси скорее, кравчий, чашу и летучий случай не теряй.

Случай — это счастье, коль упустишь — лишь на самого себя пеняй.

На земле пером травы написан стих о том, как землю оживлять,

То — один аят из книги счастья, на него с почтением взирай.

Говорят, в раю огня не знают; почему ж, скажите мне тогда,

В цветнике на огненные розы с завистью такой взирает рай.

Но весна ль виной тому, что смотрит с ревностью на мир Халилов сад?

Нет, то благодать Ибрагим-хана, правдой озарившего весь край.

Перед ним цветник глубоких мыслей рассыпает щедро лепестки,

На его пиру все кипарисы сада счастья, только выбирай.

Свитки всех бутонов развернулись, стало содержанье их известно:

«Нe губите розовые чаши, не губите роз расцвет чудесный».

Принеси скорее, кравчий, чашу,— дел мирских ты знаешь вечный ход,

Постоянно день и ночь кружатся и вертятся с ними месяц, год…

Соловей от осени бежавший, в Гулистане учредивший пир,

Свечи роз зажегши, обнаружил путь свиданья и подругу ждет.

Роза, скатерть встречи расстеливши, говорит все время соловью:

«Гостем сядь к столу Халилуллаха, видишь: скатерть браная зовет».

Я вчера был опечален миром, радости отправился искать,

В сад вошел сегодпя, чтобы книгу роз раскрыть и прочитать, и вот —

Свитки всех бутонов развернулись, стало содержанье их известно:

«Не губите розовые чаши, ие губите роз расцвет чудесный!»

Принеси скорее, кравчий, чашу; час веселья — розы расцвели;

Что тебе времен и вред и польза? Только песням радостным внемли!

Горлицы запели восхваленья гулнстанам — «тахтахал-анхар»,

Соловьи поют о гулистанах, что, как рай, повсюду расцвели.

Если ветерок уста бутона золотом наполнит — не дивись,

Ведь бутон хвалу возносит хану, славному среди людей земли.

Не дивись, что воздух изощряет зелени живительный язык,—

Зелень вечно восхваляет хана, чьи враги повергнуты в пыли.

Никогда я не устану чашу алого вина сжимать в руках,

Ибо утром мне трава и розы, полные почтенья, донесли:

Свитки всех бутонов развернулись, стало содержанье их известно:

«Не губите розовые чаши, не губите роз расцвет чудесный».

Принеси скорее, кравчий, чашу,— поле, сад тюльпанами цветут;

Дивное какое время года! А трава! Как будто изумруд!

Лепестки усеивают землю, словно кирпичи из серебра;

Эти кирпичи в основу зданья радости безоблачной кладут.

Отраженье роз, подобно крови печени, исчезло из очей...

Вновь явилось, как ожог, на сердце тех людей, что верность свято чтут.

Розы и трава, подняв из праха, всем дарят рубины с бирюзой,

Люди же растеньям в ноги душу, как нисар, бросают там и тут.

Физули, ты был благочестивым осенью, теперь о том забудь,

Пей вино, уже весна настала, розы всем благоуханье льют.

Свитки всех бутонов развернулись, стало содержанье их известно:

«Не губите розовые чаши, не губите роз расцвет чудесный».

Хламиду безумия я надел, мир этот жалкий отчизной своею назвал.

Oтшельником стал я, бросив плащ, рубаху с себя сорвал.

Даже если, подобно бутону, плащ и рубаху надену я

И сейчас же не разорву их. идол мой, нежнотелая дева моя,

Пусть плащ и рубаха саваном станут, черным, как смертный сон.

Хоть в мечтах о твоих кудрях изнывают мои года,

Сколько б ни прожил, эту мечту я не предам никогда,

Не думай, что позабуду ее, даже если меня казнят;

Мечты о кудрях твоих вечно со мной, вечно меня томят,

Даже если в мой череп пустой и слепой, шурша, заползет скорпион.

Ранним утром твой розовый лик опалил меня блеском огня.

И пошел я в сад, чтоб запах роз успокоил опять меня.

Как увидел я розу и вспомнил тебя, накропил я жемчужных слез.

Вот и пала роса, выходи же в сад окропиться росою роз.

Сад весь полон росой, каждый листик дрожит,— ведь жемчужину держит он!

1

Коль сердце не пленник печалей разлуки,

Наложит ли встреча целящие руки?

Лекарство найдется от муки любой,—

Но не от мучений лишенного муки.

2

Сколько алых слез пролить заставил рок меня, безжалостно-коварный,

Залито лицо мое слезами, стал багряным цвет его янтарный;

Друг, о том, как горько я страдаю, и о цвете моего лица

Расскажи скорей, аллаха ради, этой розоликой, лучезарной.

3

От вздохов пламенных Меджнун сгорел сполна,

Вамика погребла холодная волна,

И по ветру Фархад пустил младую жизнь,—

Все — прах; и жизнь моя из праха создана.

4

Воздержаньем не хвалюсь я, где мне знать о благочестье?

Мне бы лик прекрасной пери, чистое вино с ним вместо;

От вина и от любимой я отречься не могу,

Если скажут — я отрекся, вы не верьте этой вести.

5

К вину я в этой жизни привык давно, о шейх!

Чем дальше, тем упорной зовет вино, о шейх!

Мне пить вино приятно, тебе, о шейх,— молиться...

Судить, чей вкус превыше,— не нам дано, о шейх!

6

Нет, от вина отречься — твоя, аскет, ошибка,

Хоть согласись, хоть думай, что мой совет — ошибка.

Я пью не добровольно: я пью, пожалуй, спьяна,

И, значит, не виновен, что пьяный бред — ошибка!

7

Вино ты осуждаешь,— я пью, о проповедник!

Любовь ты проклинаешь мою, о проповедник!

Мы бросим ради рая и чашу и подругу,—

Но что нам предлагаешь в раю, о проповедник?

8

К любой на свете цели что нас ведет? — Любовь!

Кто гения приводит к мирам высот? — Любовь!

Любовь — желанный жемчуг сокровищницы мира...

Сны всяких опьянений что нам дает? — Любовь!