«В бурной роскоши яркой вечерней феерии…» В бурной роскоши яркой вечерней феерии Пламя солнца горит у закатной черты — Песня света… предсмертная песня в преддверии Неизбежно грозящей ночной темноты. Мягко тенью лиловой подернуты прерии; Выси гор на снегах отражают зарю… И, дыша тишиной в голубом повечерии, Я молитву заветную Солнцу творю. Но молюсь не костру раскаленной материи, Не светилу, хранящему жизнь вещества, А вселенскому светочу вечной мистерии, Беззакатному Солнцу — в лице Божества. «Звенят весельем вешним воды…» Звенят весельем вешним воды, Бодрит весенний аромат, И, слыша новой жизни всходы, В семье ликующей природы Всему живущему я — брат. Клятва Покой ее лица и воск упавших рук Ему сказали всё… Тогда, сдержав рыданья, Обет он произнес любви и ожиданья До новой встречи там, где нет тоски разлук. И свято нес в душе он клятвы этой звук. Дождался. Смерть пришла, а с нею — миг свиданья: — «Желанный друг, сбылось. И вечность обладанья Наградой будет нам за искус прошлых мук». — Но в благостной игре лучей нетленно-ясных, Среди толпы теней, таинственно-безгласных, Не дрогнула она при радостной хвале. И безмятежно тих был взор очей прекрасных: Она забыла всё, что было на земле В чреде ее тревог ничтожных и напрасных. «Под бодрый ропот летних ливней…» Под бодрый ропот летних ливней, Заслышав гроз июльских гул, — Душа светлей, бодрей, отзывней… И снова гордые мечты в ней Громовый голос всколыхнул. «Неподчинимая глаголу…» Неподчинимая глаголу, Земли извечная тоска Доступна Богу и отдолу Восходит к Вышнему Престолу При каждом вздохе ветерка. «Есть в любви — подобье сказки…» Есть в любви — подобье сказки; Яркий миг ее наитья; Непредвиденность развязки И причудливость развитья. Но добавлю, чужд пристрастья, Что под стать им и развязка: Ведь в любви — виденья счастья Так несбыточны, как сказка. «У жизни — мудрость, красота…»
У жизни — мудрость, красота И страсти царственной мечта: Их сердцем петь средь будних дел Поэта радостный удел. «Камин пригас. Пушась, как иней…» Камин пригас. Пушась, как иней, Зола повила головни, Чуть дым клубится струйкой синей. А за окном лежит пустыней Чужой нам мир. И мы одни. Простой, но близкий на чужбине, Напев, всё тот же искони, Ведет сверчок. В простой кручине Мы, как в обрядном строгом чине, Былые воскрешаем дни. И в созерцательном помине До боли милы нам они: Друг, дай мне руку!.. А в камине, Зардев, как алый блеск в рубине, Мерцают угольев огни. «Как прежде пел, так пой и впредь…» Как прежде пел, так пой и впредь: Не верь суду ханжей, что лира Вотще бряцающая медь… Твори, поэт. Мы знаем ведь, Что в Красоте — спасенье мира. «Как в своде купола, в глубоком небе — звезды…» Как в своде купола, в глубоком небе — звезды; И ярко их в себе затеплила река: Заботливо зажгла незримая рука Внизу, как и вверху, лампад лучистых грозди, И дымкою туман полночный их повил, Как синий фимиам пылающих кадил. Полны высоких дум, полей душистых шири В затишьи молятся, как в праздничный канун, А в воздухе дрожит напев бессчетных струн, Подобный пению ликующей псалтири: В нем голоса всего, что дышит на земле, Слились, созвучные, в торжественной хвале. И, словно пробудясь от долгой летаргии, С вселенскою душой сливается душа И, в ней дыханием бессмертия дыша, Внимает таинству надмирной литургии, Свершаемой в ночи природою живой Пред Неприступною Загадкой Мировой. «Я иду одинокий… И слышит…» Я иду одинокий… И слышит Думы сердца полночный простор… Как алмазами по небу вышит Переливчатый звездный узор. За рекой, словно зеркало, гладкой, Серебрится берез береста, И цветущей гречихою сладко Веет сонных полей пустота. Шелест ветра, как шепот знакомый, Светляков голубые огни И дыханье неясной истомы, — Всё как прежде… в погибшие дни. Где же ты, незабвенная?.. Где же, Чутко слушая летнюю тишь, Ты, как я, этой полночью свежей О несбывшемся счастьи грустишь?.. «Прохлада утра так легка…» Прохлада утра так легка. Восток повит зари каемкой, И, отвечая ей, река Мерцает радужностью ломкой. Уже пропели петухи; Тумана поднялась завеса, И зарумянились верхи Еще нахмуренного леса. А на селе поет рожок, В пыли волнистой — топот стада. Вставай. Открой окно, дружок, — Как на заре сладка прохлада. |
