Нет, недаром мы с тобой Время долгое без сна Зимней ночью голубой Проводили у окна. Помню, помню странно вдруг Измененные черты, Как, заслышав голос вьюг, Притаился ты. Свет лампады из угла Таял на лице. За окном луна взошла В трепетном кольце. Этой ночью голубой Будем вместе ждать зарю. Этот лозунг за тобой Вещим сердцем повторю. 2 Если ж умершие смертные память теряют в Аиде, Буду я помнить и там моего благородного друга! Ноm.Il. XXII, 389–390 Тебе привет мой с бедных, болотных мхов, Где топи вяжет первый осенний лед, Я шлю на дальнюю чужбину — Родины ласку и ласку друга. Пустеют, глохнут рощ золотых дворцы, Ароматичен мертвый, истлевший лист. Сверкает сталью пруд студеный — Рыб омертвелых глухая урна. Услышь мой голос в пышном раю искусств, Патрокл мой кроткий, мой дорогой Орест, С времен беспомощного детства Брат мне по сердцу и брат по лире. Давно уж муза черных твоих кудрей Венчала россыпь гроздьями чермных роз, Когда некрепкими перстами До золотых я коснулся вервий. Согласно жили наших богини лир: В один вплетались запечатленный хор Твоя роскошная царица С бедною музой моей деревни. Почто развел нас неумолимый Рок? Святой оракул вновь не постиг Парис: Ладья фригийская проникла К Спарте святой, в тростники Эврота. Ах! сколько сирых всплачется матерей И овдовелых сколько воскликнет жен: О, если б, красная Елена, Ты не срывала фиалок Иды! Кому оплакать наш злополучный рок? И твой Менетий прежде тебя угас, У струй скамандровых Фетида Плакать не будет о милом сыне. Но цвесть весною будет мой дикий сад, Кусты прозябнут, что насадил отец, И снова яблони-невесты Грудь нам овеют душистым снегом. И настежь окна синей весне открыв, Я буду гостя с чаяньем тихим ждать, И первых жаворонков трели Будут мне вестью о дальнем друге. IV. МАКСУ ВОЛОШИНУ (Сонет)[24] Ты говорил, а я тебе внимал. Элладу ты явил в словах немногих: И тишину ее холмов отлогих, И рощ, где фавн под дубом задремал. Когда б ты знал, как в сердце принимал Я благостную нежность линий строгих. Ты оживил напевы козлоногих И спящих нимф, в тени, без покрывал. И понял я, что там безвластно горе, Что там пойму я все без дум и слов, Где ласково соединяет море Брега мостом фиалковых валов, В которых отразился свод лазурный, Где реет тень сестры над братской урной. V. А. Г. КОВАЛЕНСКОЙ[25]
Эринний грозных горький, безлирный вопль Затмил внезапно дня твоего закат; Как древле старица Гекуба, Урны несла ты с любезным пеплом. Но не подрезан Скейский высокий дуб, И синь как прежде твой заповедный Ксанф, И веют в древней, дикой роще Тень Поликсены и тень Кассандры. С каменьев храма стерта родная кровь; Ахейской меди смолк смертоносный гул. Целят твое больное сердце Тихие лиры, полей свирели. Благоуханен жизни твоей отцвет, Как зыбколистных лип золотой хитон, И свежи девственные розы В древнем раю твоего наследства. Твоей осенней, давней печали тишь Лелеет чутко вешний младенца смех, И при тебе цветет пышнее Рдяный румянец веселой нимфы. VI. Г. А. РАЧИНСКОМУ[26] Обет не ложен: царства любви ключарь Тебя помазал тайн расточать дары, И на твоих одежд ометы Пала воня золотого мира. Кого наведал полночью Никодим, И кто под древом Нафанаила зрел? Он возложил тебе на рамо Крест страстотерпный и вожделенный. Давно скудеет древний Петра алтарь, И не увидит гордый, безумный мир На сединах твоих маститых Розы и терния Аарона. Глушит молитвы пышных блудниц кимвал, Над прахом храмов черный возник Содом, И полн фиал святого гнева Сирых слезами, младенцев кровью. Блюди же втайне Симона древний ключ, Который выпал из оскверненных рук. Да облегчит ярем любови В гору спасенья раба воззвавший! VII. С. Н. ВЕЛИЧКИНУ (Стансы)[27] Мой друг, единый из немногих Еще не отнятых судьбой! В родных полях, в полях убогих Мы снова встретились с тобой. Был майский вечер. Быстро тая, Тускнела красная гряда. Над темным парком золотая Горела трепетно звезда. Ты помнишь трав благоуханье, Зарю в теченье ночи всей И на рассвете трепыханье Золотоперых карасей? С удой, над аиром зеленым, Ты, как сейчас, в глазах стоишь. Ползет туман; субботним звоном Полна задумчивая тишь. Идя родною Комарихой, Ты песню вольную запел. Дышала зелень; вечер тихий Благоуханьями кипел. Твоя душа всегда уныла, Тебе в глаза глядится тьма; И мне угрозы затаила Уже нависшая зима. Но будет май, и мы воскреснем. Тогда на родину причаль, Чтоб вместе слиться нашим песням В одну старинную печаль. вернуться Максу Волошину. Сонет написан в Коктебеле, во время краткого пребывания там Соловьева в июле 1907 г. Где рдеет тень сестры над урной брата… — скорее всего намек на сюжет «Ифигения в Тавриде». вернуться А.Г. Коваленской. (с. 59). Коваленская Александра Григорьевна (1829–1914) — бабушка поэта. Эриннии — в греч. мифологии богини мщения. Гекуба — жена троянского царя Приама, мать Гектора; потеряла своих детей в Троянской войне. Скейский дуб — родовое древо. Ксанф — бог реки Скамандра возле Трои. Подразумевается дедовский пруд. Поликсена, Кассандра — дочери Приама и Гекубы, плененные и греками. Поликсена была обручена с Ахиллесом. …вешний младенца смех; румянец веселой нимфы — речь идет о младших внучках А Г. Коваленской — Александре и Елизавете, детях ее сына Виктора Михайловича. вернуться Г. А. Рачинскому (с. 60). Рачинский Григории Алексеевич (1859–1939) — председатель московского Религиозно-философского общества, философ, переводчик. Редактор последних трех томов собрания сочинений В. С. Соловьева (по завещанию М С. Соловьева). После смерти родителей Соловьева (1903) был его опекуном. Никодим — тайный ученик Иисуса Христа, приходивший к нему по ночам (Иоанн. 3, 1-21). Вместе с Иосифом Аримафейским участвовал в снятии с креста тела Иисуса и положении его во гроб. Нафанаил (Варфоломей- один из 12-ти апостолов, родом из Каны Галилейской; распространял евангельское учение в Индии, Армении и Албанополе (Дагестане). За веру претерпел страшные мучения: с него заживо содрали кожу и распяли. Рамо (церк. — слав.) — плечо. Аарон — старший брат Моисея, его спутник и сподвижник во время исхода; первый первосвященник евреев. Прообраз Иисуса Христа как служителя Бога. вернуться С. Н. Величкину (с. 61). Величкин Сергей Николаевич — сын старшей дочери Е. Ф. Любимовой, Марии Степановны. Летом 1905 Соловьев писал Т. А. Рачинской, ходатайствуя для С. Н. Величкина о месте в Московской гимназии: «Сергей Николаевич — мой лучший друг с детства, хороший, умный и образованный человек, а сверх того племянник Зязи [А. С. Любимовой — В.С.] (РГАЛИ. Ф. 427. Оп. 1. Ед. хр. 3222. Л. 3). Аир (болотный) — растение с длинными мечевидными листьями, цветет в мае-июне, распространяет сильный аромат. |
