I.ВЕНЕЦИЯ[211] Лазурь и свет. Зима забыта. Канал открылся предо мной, О край прибрежного гранита Плеща зеленою волной. Плыву лагуною пустынной. Проходят женщины с корзиной По перекинутым мостам Над головою, здесь и там, Нависли дряхлые балконы, И пожелтевшую ступень Ласкает влага. Реет тень И Порции, и Дездемоны. Всё глухо и мертво теперь, И ржавая забита дверь. Где прежних лет моряк отважный Спускал, веселые суда, Всё спит. На мрамор, вечно влажный, Сбегает сонная вода. И, призрак славы не тревожа, Угрюмо спят чертоги дожа; Их окон черные кресты, Как мертвые глаза, пусты. А здесь блистал на шумном пире Великолепный, гордый дож, И укрывалась молодежь На тайном Ponte di Sospiri; [212]И раздавался томный вздох, Где ныне плесень лишь да мох. Венецианская лагуна Как будто умерла давно. Причалил я. В отеле Luna И днем всё тихо и темно, Как под водой. Но солнце ярко Блестит на площади Сан Марко: И изумрудный блеск зыбей, И воркованье голубей, И, грезой дивною и дикой, Родного велелепья полн, Как сон, поднявшийся из волн, Златой и синей мозаикой Сияет византийский храм… Ужели правда был я там? Здесь, с Генуей коварной в споре, Невеста дожей вознесла Свой трон, господствуя на море Могучей силою весла. Здесь колыбель святой науки! Здесь Греции златые звуки Впервые преданы станкам. Здесь по роскошным потолкам Блистает нега Тинторетто. Без тонких чувств и без идей, Здесь создавалась жизнь людей Из волн и солнечного света, И несся гул ее молвы В пустыни снежные Москвы. Я полюбил бесповоротно Твоих старинных мастеров. Их побледневшие полотна Сияют золотом ковров, Корон, кафтанов. Полны ласки Воздушные, сухие краски Карпаччио. Как понял он Урсулы непорочный сон! Рука, прижатая к ланите… Невольно веришь, что досель Безбрачна брачная постель… А море, скалы Базаити! Роскошный фон Ломбардских стран И юный, нежный Иоанн. О город мертвый, погребенный! Каналы темные твои И ныне кроют вздох влюбленный И слезы первые любви. В тебе какая скрыта чара? Давно канцона и гитара Не будят сонные мосты, Но так же всех сзываешь ты Для чистых грез и неги страстной. Твой ветер освежил мне грудь, Он шепчет мне: «забудь, забудь Виденья родины ужасной И вновь на лире оживи Преданья нежные любви». II. БОРДИГЕРА[213]
И вот, Венецию покинув, Я путь направил в теплый край. Под тяжким грузом апельсинов Поникли ветви… Вот он — рай Страдальцев северной чахотки… Качаются рыбачьи лодки На ложе вспененных валов, И тянет парус рыболов. Мы проезжали мимо Пели, И поезд наш летел, как челн, Окно кропили брызги волн, Они играли, и кипели, И обнимали грудь земли, Смеясь в серебряной пыли. Как долго не терял я веры, Что отдохну в твоей тиши, Отель укромный Бордигеры, Где цвел апрель моей души! Пусть хлещет дождь и даль в тумане, Твоих заветных очертаний Как не узнать? В тени садов Вот группа розовых домов; Зеленые, сквозные ставни На окнах их, как и тогда; И детства первого года Мне былью кажутся недавней, И дождь, который в крышу бьет, Мне песни старые поет. И целый день, где роща дремлет Масличных, страждущих стволов, Внимал я песне, что подъемлет Веселье голубых валов. И эти песни Нереиды Смывали горькие обиды: Я злобный север забывал, И ропот моря придавал Моим воспоминаньям крылья. Отца я видел нежный взор… Но ночь, подкравшись словно вор, Вдруг падала. Лишь Вентимилья Огнями озаряла мрак, Светясь над морем, как маяк. Страна цветов! в мечтах влюбленных Храню я, как заветный клад, Твоих фиалок благовонных Чуть слышный, легкий аромат, Златовоздушные мимозы, Вдоль стен виющиеся розы И рощи пальм по склонам гор. Их каждый год сечет топор В священный дар, на праздник Рима. Олива, искривясь от мук, Простерла узловатый сук, В листве из голубого дыма: В ее тени ронял Христос Росу окровавленных слез. Здесь мой отец мечтой упорной, Забыв о настоящем зле, От жизненной юдоли черной Летел к своей святой земле. И пели пальмы и маслины Ему о рае Палестины И трогали его до слез. Не чаял он грядущих гроз И брату слал привет любовный На север, в темную Москву… А тот, во сне и наяву Горел идеею церковной, За что его равно бранил Безбожник и славянофил. Но к делу и без отступлений! Ушел я вдаль за много миль, Ломило от ходьбы колени, На башмаках белела пыль. Но дивный вид мне придал крылья: Передо мною Вентимилья Открылась в утренних лучах; Вещая о прошедших днях, Остатки древних бастионов Грозят соседним племенам, Хоть мох чернеет по стенам. Я вновь иду вдоль горных склонов, Границу перейти спешу И ветром Франции дышу. Я шаг замедлил в восхищенье На рубеже соседних стран: Привет тебе во имя мщенья, Привет, союзница славян! Союз наш, гордый и могучий, Уже затмил грозящей тучей Магометанскую луну. Надеясь на тебя одну, Мы православным государям Приветы царственные шлем. [214]Уже близок день: ударит гром, И мы всей силою ударим На общего врага… он пал, И вновь на Рейне гордый Галл. Повеял ветер с дальних мысов… Я шел вперед вдоль пышных вилл, Чернели копья кипарисов Над тихим мрамором могил. Всё влажной свежестью дышало, Кой-где долину украшала Мгла померанцевых садов. Под грузом золотых плодов, Как уголь, деревца чернели. Как сны, стояли облака; В мечтах про древние века Разрушенные башни тлели. Мне не забыть средь снежных бурь То утро, солнце и лазурь. Тебе приветливое слово, Уютный пансион Joli: Как весело в твоей столовой Минуты ужина текли! Мне нравился французский повар, Кругом жужжал родной мне говор, Но я от земляков своих Таился, — было не до них. Но тертые каштаны с кремом Я брал второй и третий раз… Иду к себе. Девятый час. Прозрачным, голубым Эдемом, Легка, бесплотна, как зефир, Ночь осенила спящий мир. И это в ноябре! У нас-то! Подумать страшно! но боюсь: Московских патриотов каста Решит, что я теперь француз. Но всё равно: ее злословья Не избежать, — так на здоровье! Забыт, забыт московский ад: Передо мною не Арбат, С его густым, зловонным мраком, Туманом, желтым и гнилым, Всё застилающим, как дым, С толпой, привыкшей к вечным вракам, Болтающей и в этот час О том, что Бальмонт — ловелас. вернуться Венеция (с. 491). Порция — героиня пьесы У. Шекспира «Венецианский купец». Дездемона (греч. Несчастная) — главная героиня трагедии У. Шекспира «Отелло, венецианский мавр». Чертоги дожа — дворец дожей в Венеции, выдающийся памятник итальянской готической архитектуры (XIV–XV вв.). В сочетании с собором, библиотекой Сан-Марко и другими зданиями образует главный архитектурный ансамбль города. Ponte di Sospiri (итал.) — Мост Вздохов. Тинторетто (наст, имя и фам. Якопо Робусти; 1518–1594) — итальянский живописец, один из ведущих мастеров венецианской школы Позднего Возрождения. Карпаччо Витторе (ок. 1455–1526) — итальянский живописец, представитель венецианской школы Раннего Возрождения. вернуться Здесь допущена историческая ошибка (Примеч. С.М. Соловьева). вернуться Бордигера (с. 494). Вентимилья — город на берегу Средиземного моря, около франко-итальянской границы; близ него расположена группа пещер Гримальди. И брату слал привет любовный… — В. С. Соловьеву. вернуться Писано под впечатлением политических событий в ноябре и декабре 1912 года (Примеч. С.М. Соловьева). |
