IV. ЗАМОК ДВУХ ПРИНЦЕСС[98] Уж поздно, всадник молодой! Свежеет. Красно-золотой Померк над елями закат. Лишь нежным пурпуром горят Края вечерних облаков, И глух размерный шум подков По вешней зелени лугов. Густой туман в долинах лег, Приют желанный недалек. Когда проедешь темный лес, Увидишь замок двух принцесс. В нем кто-то гостя тайно ждет. Туман синеет из болот, Стоит колдунья у ворот. Пройдешь ряды померкших зал, Где из тускнеющих зеркал Печальный и туманный лик Тебе покажет твой двойник, Тебе кивнет, как старый враг, И упадет в бездонный мрак В окне печален лик луны; Среди могильной тишины Летают призраки и сны, Воспоминания о том, Чем прежде жил умерший дом; О страшных тайнах говорят И этих зал пустынных ряд, И своды, где прозрачный круг Прядет без устали паук. О рыцарь! ты навек исчез В волшебном замке двух принцесс. Одна в молитвах и постах, Тиха, бледна, и на устах — Лобзанья ангельского след. На ней одежд роскошных нет, Простою черной сеткой сжат Поток волос, а темный взгляд, В ресниц задумчивой тени, Таит зеленые огни. Другая — розовый апрель, Уста — звенящая свирель, И вся — воздушна и гибка, Как стебель легкого цветка. Одна в молитвенной тиши Внимает девственной души Благоухающий расцвет. Ее ночей бессонный бред — Цветов надгробных аромат И страстью выжженный стигмат. Ей страшны дневные лучи; Всё ждет, когда ее в ночи, В венце из терниев и роз Сожжет сиянием Христос. Другая любит легкий снег, Лихих коней веселый бег, В сиянье ласковой луны, Среди морозной тишины, Средь синевы и серебра, Она дерзка, она добра, То вся — печаль, то — блеск и смех. Одна, познав, что значит грех, Забыла радости и мир. Напев молитв и райских лир Заворожил раскрытый слух. Но уголь страсти не потух: Он тлеет там, на дне души, И разгорается в тиши, И злобой помыслы томит. Так жало острое таит Цветами сытая пчела. Какими молниями зла, Когда в душе вскипит гроза, Пылают тихие глаза. Но эти молнии умрут, Лучится звездный изумруд Ее очей, бездонно пуст; И только едок пурпур уст. Другая зла не затаит, Сейчас вспылит, сейчас простит, Зарозовеет светлый смех. Надет на плечи мягкий мех, Оленья шапка на ушах, И еле слышен легкий шаг Принцессы звезд и снежных игр, Скользящей вкрадчиво, как тигр. О рыцарь! прошлое забудь! Навеки твой окончен путь: Ты вечно волею небес Прикован к взорам двух принцесс. V. ВСТРЕЧА
Царевной северных стран Я примчалась на крыльях вьюг. — Я вышел в ночной буран, Услыхав зазвеневший лук. Ты узнал мою шапку — олений мех, Мой дикий, мой нежный, мой рысий взор? — Слышу вьюгу в полях, голоса и смех, Младенцев визг, завыванье свор. Мы одни с тобой, мы одни с тобой, Пусты города, лишь трещат костры. — Меня ласкает мороз голубой У легких ног царевны-сестры. Мой бедный друг, ты давно отвык От вьюжных песен, от звездных игр. — Дай мне смотреть в твой жемчужный лик, О мой младенец, мой нежный тигр. Кружатся сферы и мне пора. О друг несчастный, прощай, прощай! — Ужели ты бросишь меня, сестра, В полнощный скрежет, в звериный лай? Мой хрустальный взор не забудь И розовых губ свирель. — Пронизана ветром грудь, Прости, отхожу в метель. Увы! Увы! Небеса мертвы! А чья в низине краснеет кровь? — Молись за меня в алтаре синевы: Одно мне осталось — твоя любовь. VI.МАТЬ И ДОЧЬ Скажи, зачем так поздно, дочь, Ты возвратилась в эту ночь. Возьми шитье. К окошку сядь. — Мои таза слезятся, мать! Иголка падает, хоть плачь. Засохли губы, лоб горяч. Тоска! Тоска! О, как река Опять синя и глубока! Я целый день в жару, в бреду… — Я нынче, дочка, гостя жду, Помою пол, обед сварю, В углу икону озарю. — Мне говорили, что на днях Видали всадника в лугах, С пером на шлеме золотом, Он, говорят, искал наш дом. — Шипит котел, пылает печь. Ни добрый конь, ни верный меч Не могут пленнику помочь. Ты им, как псом, владеешь, дочь! — Ах! правду мне сказали, мать, Что хочешь ты меня продать. Зачем? Зачем? Куда? Куда? Я влюблена! Я молода! — Мечты безумные забудь! Печальный рыцарь держит путь, Затмивши солнце блеском лат, Через болота, на закат. Напрасно бьется и храпит Пугливый конь. Ездок спешит, Пока синя дневная твердь, Найти ночлег, тебя и смерть! — Чу, мост гремит! Чу, звон копыт Несется ржанье, блещет шлем… Весна летит! Весна звенит! О мать! О мать! Зачем, зачем? вернуться Замок двух принцесс (с. 223). Стигмат (от греч. stigma — укол, пятно) — стигматы символизировали пять ран Распятого Спасителя и появлялись чудесным образом на теле некоторых исключительных личностей (напр., Франциска Ассизского, Екатерины Генуэзской и др.). |
