IV. СИРИНГА[41] Не сыщешь в Аркадии девушек, равных Невинной Сиринге цветущей красой. Она между нимф выделялась дубравных В горах, орошенных студеной росой. Уже не однажды во мраке дубравном, Объятья любви от себя отклонив, Она убегала, гонимая фавном, Иль богом обильных колосьями нив. Безмужной остаться дриаде хотелось. Богине она уподобилась той, Отчизна которой — божественный Делос: С Дианой равнялась она чистотой. Когда же собаки оленя настигнут, Охотою нимфа себя веселит. Из рога оленьего лук ее выгнут, Тогда как Дианин из золота слит, — А в прочем Сиринга с Дианою схожа: Строга, непреступна, и бог ни один Не делит ее вожделенного ложа В глубокой траве плодоносных долин. Однажды, венчанный сосновой короной, Неистовый Пан за дриадой гнался. Но крепкие ноги, служа обороной, Ее уносили глубоко в леса. Раздвинулись чащи, кустарники — реже. Сгибаются ноги, бессильно скользя В глубоком и влажном песке побережий; Широкой рекой преградилась стезя. И нимфа, пронзенная ужасом острым, От страстных объятий спасаясь едва, Ко влажным наядам, возлюбленным сестрам, Последние, в горе, бросает слова: «О сестры! мою красоту измените! На горе прекрасною я родилась. Волос обрывайте душистые нити, Гасите огонь соблазняющих глаз!» Тем временем Пан, разгоревшийся, страстный, К желанному телу в восторге приник. Но тело немеет под лаской напрасной, И в пальцах — холодный, болотный тростник. И ветер, в тростник проникая из скважин, Порывисто дунул, и Пан услыхал Как будто бы стон — безнадежен, протяжен — Как будто бы кто-то любил и вздыхал. V. ИФИГЕНИЯ В АВЛИДЕ[42] Я забыла дом родимый Для Ахиллова шатра. В синем небе вижу дымы Погребального костра. Вижу медных ратей строи, Вдоль залива корабли — К берегам далекой Трои Обращенные рули. Но лазурного залива Не колышется роса, И в безмолвии, тоскливо, Спят, белея, паруса. Оглашается Авлида Песнью вольною гребца. Я ищу шатер Атрида, Кличу милого отца. Нет, не мне отныне весны, Ласка теплого луча, Луг зеленый, цветоносный, Бег веселого ключа. Нет, не мне весною ранней Бегать в поле, рвать цветы. Ах! и злая жизнь — желанней Застигийской темноты. Не меня украсят девы В вечер свадебного дня, И венчальные напевы Прозвучат не для меня. О невеста! на закланье Брачный сшит тебе покров. Вижу красное пыланье, Слышу треск смолистых дров. Ставят желтые корзины, В них кладут, цветы, плоды. Полны медные кувшины Очистительной воды. Я — покорна. Руки вздеты К выси, ясно голубой. Слышу волн холодной Леты Закипающий прибой. VI.АХИЛЛЕС[43]
1. Ахиллес в шатре Агаменон! Твой гнев беззаконен. Знать, напрасно пучину гребли Ополченья моих мирмидонян, К Илиону стремя корабли. Но терпеть не привык я обиду. Пусть проносятся стрелы, свистя, — Из шатра я на поле не выйду, За рабыню отнятую мстя. На покровах украшенных лежа, Я лобзанья ищу твоего. Ахиллесово праздное ложе Не разделит рабыня его. Я — один в опустелой палатке. Где-то битвы неистовый гул. Парусины широкие складки Разгулявшийся ветер надул. Не замедлил зачем на пути я, К нелюбезным пределам гребя? О, лугами богатая Фтия, Для чего я покинул тебя? Иль не знал я тогда приговор мой, Сотней палуб волну бременя? Иль не знал, что корабль крутокормый Устремляет к могиле меня? 2. Ахиллес перед боем Олимпиец судьбу мою взвесил На весах непреложной Судьбы. Неизменно прекрасен и весел, Я готов для последней борьбы. Бездыханное тело Патрокла Я сложил у шатра моего; Червленеющей кровью измокла Возле раны одежда его. Чу, зовут медноустые трубы, Надевают доспехи вожди. Гектор, радость старухи Гекубы, Жребий взвешен: пощады не жди. Щит мой в золоте, ярком, узорном, Он горит лучезарнее звезд; Он божественным выкован горном, И над ним поработал Гефест. Дух мой мстительной яростью жарок, И готов я главу преклонить Перед волей безжалостных парок, Обрезающих тонкую нить. Конь твой, Гектор, бежит без возницы, И кровавая вьется стезя. Я тебя привяжу к колеснице, Омертвелые ноги пронзя. И коней по спине пропотелой Я бичом золоченым стегну, Трижды, Гектор, влача твое тело, Твой родной Илион обогну. Олимпиец судьбу мою взвесил На весах непреложной Судьбы. Неизменно прекрасен и весел, Я готов для последней борьбы. вернуться Сиринга (с. 103). Сюжет — см. Овидий, Метаморфозы, I, 689–712. Сиринга — в греч. мифологии нимфа-гамадриада, обитавшая в Аркадии. Делос — остров, где родились Аполлон и Артемида. Пан — божество стад, лесов и полей. вернуться Ифигения в Авлиде (с. 105). Вопросы жизни. 1905. № 5, май. В основе ст-ния эпизод из «Илиады» Гомера. Из порта Авлиды греческие корабли должны были отправиться к Трое, но не было попутного ветра. Прорицатель Калхас объявил, что нужно принести в жертву Артемиде дочь Агамемнона Ифигению. Ее вызвали якобы для обручения с героем Ахиллом. Узнав истинную причину, Ифигения мужественно приняла свою судьбу. Но в последний момент богиня заменила Ифигению ланью, а девушку унесла в далекую Тавриду, сделав жрицей своего храма. Атрид — отец Ифигении Агамемнон. Лета — река в царстве мертвых. вернуться Ахиллес (с. 107). Ахиллес (Ахилл) — один из главных героев Троянской войны; сын Фетиды, морской богини, и Пелея, царя г. Фтии в Фессалии. Совершил много подвигов под Троей, но на десятый год войны был убит стрелой Париса, направленной Аполлоном в единственное уязвимое место Ахиллеса — пятку (отсюда выражение «ахиллесова пята»). 1. Речь идет о ссоре между Агамемноном и Ахиллесом. Мирмидоняне — фессалийское племя, жившее во Фтиотиде, владениях Пелея и Ахиллеса. Илион — Троя. 2. Гектор — сын троянского царя Приама, убитый Ахиллесом. Гефест — сын Зевса и Геры, бог огня и кузнечного дела. По просьбе Фетиды выковал для Ахиллеса латы, щит и оружие. Парки — римское название греческих богинь судьбы мойр. 3. Ида — гора возле Трои, где был воспитан Парис. Пергам — название троянского акрополя. Хрисеида — красавица-рабыня, дочь жреца Аполлона Хриса, захваченная Ахиллесом в городе Фивы, союзном Трое. 5. Эак — дед Ахиллеса. |
