XII.ЛИТВА «Боярин! Боярин! о чем ты загрезил? куда Глядишь ты печально, из рук уронив повода?» — «Кручины моей не поймешь ты, мой верный слуга; Давно мне постылы родные леса и луга: Там, в синей дали, за лесами, как сон наяву, Белеет дорога, и эта дорога — в Литву. Туда полечу, опоясавши дедовский меч, Туда, где уж боле не слышится русская речь, Где пашут волы на чужих, незнакомых полях, Где в темной корчме веселятся венгерец и лях, Где кости гремят и веселые кубки шипят, Где в небе синеют вершины далеких Карпат. Туда, где свой гроб покидает алкающий труп, Где бледные лица с сомнительной алостью губ, Где бродит монах, по ночам, на дорогах глухих, Где путник ночной бережется безумных волчих… Там — тоже весна. Там фиалки цветут на лугах, Поет соловей под тенистою липой, и — ах! — Там сердце одно расцветает, как ландыш лесной, И хочет любить и дышать голубою весной. Прости, мой слуга, господина без страха покинь, Уж ветром весенним лицо мне ласкает Волынь». — «Боярин! Боярин! тебе не вернуться назад, Истлеет твой труп у подошвы далеких Карпат… Сладка упырям молодецкая русская кровь». — «Мечом и крестом завоюю весну и любовь». XIII.ПРЕДКАМ КОВАЛЕНСКИМ Не ваша ли кровь, как огонь, разливается в жилах? В далеком потомке нежданно волнуетесь вы, О предки мои, что столетия спали в могилах Родимой Литвы? Вы, летевшие в битву, едва раздавалась команда, Обагрявшие кровью Дуная святые струи, Блестящей толпой окружавшие трон Фердинанда, О предки мои! Литовские графы, я чую ваш дух непреклонный, И гордая радость во мне заиграла ключом, При виде фамильного льва с золотою короной И с синим мечом. О гении рода, врагов моих злых истребите, Как ветер осенний срывает с деревьев листву, Сомкните щиты надо мною, и благословите Мой путь на Литву. РОЗЫ АФРОДИТЫ[146] Блажен, кто замечал, как постепенно зреют Златые гроздия, и знал, что, виноград Сбирая, он выпьет их сладкий аромат. Фет I. ПАРИС[147] Еще вчера шел дождь, и море было серо, А нынче целый день сияет небосклон, Хранима Эросом, плывет моя триэра В божественный Лакедемон. Уже который день, не покидая вёсел, Гребут товарищи, морскую зыбь деля. Для сна и отдыха ни разу я не бросил Из рук скрипучего руля. Струятся с гор ручьи растаявшего снега, Мне треплет волосы душистый ветр весны. Какая слышится ликующая нега В журчанье вспененной волны! Не страшен мне ваш гнев, кичливые Атриды. Мой жребий царственный открылся мне в тот день, Когда я пас стада в лугах родимой Иды, Свирелью прогоняя лень. Напрасно Азии великую державу Сулила Гера мне; во всех сраженьях верх Афина прочила: и почести, и славу Я с равнодушием отверг. Но тут, сорвавши с плеч пурпуровую хлену, «Ты вкусишь радости, доступной лишь богам, — Киприда молвила, — я дам тебе Елену». И я упал к ее ногам. Ни слезы матери, ни отчие седины Не задержали путь. Во прахе и крови Пусть рухнет Илион! Всё, всё за миг единый Ее божественной любви! Приама древнего прими благословенье. Уже чертог — в цветах, готов венчальный хор, И нежных ног твоих зовет прикосновенье Фиалка ионийских гор. Остановись, ладья! Как с птичьего полета, Я вижу весь узор таинственной судьбы. Привет вши, тростники священные Эврота, Палестры мраморной столбы. Кто эта женщина, прелестная, как нимфа, Стоит в кругу подруг, поднявши диск златой? В кудрях ее — венок из роз и гиакинфа… Погибни, Илион святой! 1910. 1 марта, Геленджик
II. ПОСЕЩЕНИЕ ДИОНИСА[148] Тайный гость в венке из винограда В полночь постучался у крыльца: Отвори мне, юная менада, В дом впусти ночного пришлеца. Я устал, оборваны сандальи, Вся в пыли на посохе лоза, И полны желанья и печали Отрока бессонные глаза. С сердцем, полным ужаса и дрожи, Грудь и губы устремив ко мне, Ты не спишь на знойном, смятом ложе, Свесив ногу в кованном ремне. Как и я, ты зажжена любовью, Очи вожделением горят, И пылает жертвенною кровью Алых уст и персей виноград. Встань, возьми потир из кипариса, Тайный пир для гостя приготовь, И насыть лобзаньем Диониса Темную, взволнованную кровь. Нежная, в венке из роз и хмеля, Свой хитон на части разорви, Пей мой взор, исполненный веселья, Светлого безумья и любви. В дверь стучу. Тебя, тебя мне надо. Я устал от долгого пути. Отвори мне, юная менада, И порог лобзаньем освяти. вернуться Цикл ст-ний под тем же загл. — Антология. Эпиграф — из ст-ния А. А. Фета «Ее не знает свет, — она еще ребенок…» (1847). вернуться Парис (с. 346). Антология. С. 211–212. Палестра — частная гимнастическая школа в Древней Греции для обучения мальчиков 12–16 лет. вернуться Посещение Диониса (с. 348). Антология. С. 219–220. Менада (вакханка) — спутница Вакха (Диониса). |
