III. «Крепче голубой мороз…»[142] Посв. Наталии В. Богословской Крепче голубой мороз, Воздух скован, пахнет дым. Кто тебя, дитя, принес В край железных, звездных зим? Целый мир — лишь ты одна, Как легко, светло с тобой. Душу высветлил до дна Взор хрустально-голубой. Из-под загнутых ресниц Блещет бледная лазурь, Голос — щебетанье птиц В воздухе без туч и бурь. Кто ты: маленькая рысь, Или райский ангелок? Выжжена морозом высь, Город мертв, рассвет далек. Крепче яростный мороз, Город бездыханно пуст… Только мягкий шелк волос, Нежный, нежный пурпур уст. IV. «Ты знаешь, ты знаешь: я с первого отдал мгновенья…» Ты знаешь, ты знаешь: я с первого отдал мгновенья Мое сердце тебе, как только тебя увидал, И стало былое добычей забвенья, Всё прошлое смыл набегающей радости вал. Весь день перед встречей, неясного полон похмелья, Я плакал, молился, не ведая сам, почему, И ты предо мною предстала, мое золотое веселье, И ангел лазурный рассек облегавшую тьму. Ты смотрела в пространство, задумчиво стоя, И казалось: тебе открывается вечная даль. И рванулась душа, и сверкнуло вино золотое, О свиданье пропел зазвеневший заздравный хрусталь. Так поверим, поверим вскипевшему пеной веселью! И, покинувши мир, В час полночи злой закружимся с безумной метелью, Умчимся в синий эфир. Я знал тебя вечно: ко мне приходила во сне ты, Царевна морозов, принцесса серебряных грез… Земля позабыта, в пространстве мерцают планеты, И вьюга играет развеянной прядью волос. Улыбаются очи, и близятся нежные губы… Принцесса, принцесса, куда ты влечешь меня? Чу, вьюга вдали затрубила в несметные трубы И вихрем снежинок на нас налетела, звеня. V. ПЕСНЯ СЕРДЦА Быстро под напев метели Миги счастья пролетели, Снова ночь моя пуста. Помнишь, помнишь, как, бывало, Ты от уст не отрывала Охладевшие уста? Как, предчувствуя разлуку, Жал я маленькую руку И щекою к рукаву Припадал с безмолвной лаской. Всё, казавшееся сказкой, Всё сбывалось наяву. И дышал под пылью снежной Уст полураскрытых нежный, Смятый поцелуем цвет. Сердце к сердцу приближалось, Сердце сердцу отзывалось, Билось радостно в ответ. Было больно, было сладко Выпить, выпить без остатка Пурпур губ и нежность глаз. Сердце всей своею кровью Поклялось тебе любовью В первый и последний раз. И, когда мой час настанет, Пусть душа твоя вспомянет Сказку ночи голубой. Ты, лобзаньем кончив муки, Примешь в маленькие руки Сердце, жившее тобой. VI. БАБУШКА И ВНУЧКА[143]
Колдует над полянами веселая весна, А бабушка молитвенник читает у окна. И незабудки нежные, в тени зеленых ив, Смеются, глазки синие над озером склонив. Земля под маргаритками, как в розовом снегу, А девочка веселая играет на лугу. Вся — маленькая, легкая, лазоревый глазок. Заговорит, и кажется: воркует голубок. Бежит из лесу к девочке знакомая семья. «Ах, здравствуйте, голубчики, любимые друзья! Лисичка-вертихвосточка, ты всё еще жива? А вы как зиму прожили, синичка и сова? Ты, рыбка красноперая, не любящая зим, Как весело ты хвостиком сверкаешь золотым! Плыви скорее к берегу и жди у тростника, Тебе я в грядках вырою большого червяка!» И вскрикнула, и кинулась, откинув волоса, И смех, как звон серебряный, под небом разлился. А бабушка молитвенник читает сквозь очки, Каштан склонил над окнами зеленые сучки. Синичка, рыбка, совушка, примите мой поклон! Должно быть, в детстве радостном я видел этот сон. VII. ВОСКРЕСЕНИЕ Я лежал в гробнице без движения, Посинели губы, взор ослеп; Ароматом ладана и тления Был насыщен, красными лампадами Озаренный, безысходный склеп. Вкруг меня враги смеялись злобные, И не мог я злобу их заклясть. Тело, тайными отравленное ядами, Плащаницы повивали гробные, Язвы нардовая умащала масть. Но домчалось воркованье голубиное, И гробница смрадная пуста. Ты рассыпала на грудь мне кудри длинные, И пурпурными омыла поцелуями Посиневшие, холодные уста. И вокруг одна лазурь бескрайная, Пурпур уст и смех твой золотой. Тлен пронизан голубыми струями… Что вершится новое и тайное Над безумною и темною душой? вернуться «Крепче голубой мороз…» (с. 332). Посвящение — неустановленное лицо. вернуться Бабушка и внучка (с. 335). Посвящение — Ахрамович (Ашмарин) Витольд Францевич (1882–1930), литератор, секретарь изд-ва «Мусагет». |
