1915. Март. ТЕНИ АНТИЧНОГО I. ТРАХИНИЯНКИ СОФОКЛА. Пародос[207] Строфа 1-я Ты, убивающий тьму! перед кем исчезают; не споря, Звезды ночные! О, Гелиос, пламенно-жгучий! Где сын Алкмены, скажи мне? в проливах ли синего моря, В Азии ль дальней? Ответь мне, очами могучий! Антистрофа 1-я Знаю ведь я, что всю ночь Деянира на ложе остылом Не осушает, тоскуя, бессонные вежды: Серой кукушечкой плачет о милом, Чахнет в предчувствии злом и хоронит надежды. Строфа 2-я Дунет Борей и взволнует, как дикое стадо, Критские волны, бушует и стонет пучина. Так сокрушают невзгоды, но боги спасают от Ада Кадмова сына. Антистрофа 2-я Дай поперечить тебе! хоть, я знаю, горька тебе сладость Слов утешенья, что сердце кручинит бесплодно? Благ Вседержитель: приходят и горе, и радость Поочередно. Эпод Всё для смертного непрочно, Всё уходит без следа. Как лучи звезды полночной, Тают счастье и беда. О, царица! верь надежде! От супруга жди вестей. Зевс печется, как и прежде, О судьбе своих детей. II. ТРАХИНИЯНКИ СОФОКЛА. Первый стасим Строфа 1-я Вечно, везде торжествует Киприда Силой победной! Зевс ей покорен, и даже владыка Аида Области бледной! Антистрофа 1-я Знал ее власть Посейдон, потрясающий землю… Что до богов? Ведь мы сами свидетели были Славного боя, и, кажется, снова я внемлю Шуму ударов, взвивающих облако пыли. Строфа 2-я То Ахелой был, рогатый властитель потока, Четвероногое диво. С луком другой и дубиной пришел издалека, Зевсово чадо, покинувший Вакховы Фивы. Антистрофа 2-я Ложе царевны желанно им было обоим: Кинулись в битву, схватились, ужасные с вида… Скипетр держа, надзирала за боем Радостей брачных царица Киприда. Эпод Грудь с грудью бросила их злоба, Стучали брони и рога. Сцепясь руками, стонут оба Друг друга сжавшие врага. А с возвышенного места, Устремляя светлый взор, Смотрит нежная невеста На рожденный ею спор. Страшен девушке жених, Плачет о девичьей воле, Словно телочка на поле, Потерявшая своих. III. ВОСПИТАНИЕ АХИЛЛА[208]
Кругом лишь камни дикие да звери! Осенний ветр свистит со всех сторон, Но мне с тобою весело в пещере, Кентавр Хирон. Виется дым над мясом вепря жирным, Трещит огонь. Закутавшись в кожух, Я задремал. Кентавр, напевом лирным Потешь мой слух. Назавтра, в час, когда с ночною мглою Еще не смеет спорить первый луч, Помчусь я, серн пернатою стрелою Сбивая с круч. Люблю я лес, и девственные воды, И пенье стрел… О, если бы с тобой Остаться мне навек, чернобородый Наставник мой! О, Ахилл, на воле вырос Ты, как царственный олень, Но тебе готовит Скирос Негу, радости и лень. Лесом вскормленный невежда, Я тебя не узнаю: Скрыла женская одежда Грудь, окрепшую в бою. Жаром новым, необычным, Загоревшись и зардев, Ты идешь в венке масличном, Окруженный хором дев. И в цветах весенних луга, Пышно рдеющих, как кровь, Отдает тебе подруга, Деидамия — любовь. Но пожди! наскучит нега И Кипридины венцы. От Троянского, от брега Приближаются гребцы. Перед девою-Ахиллом Поразложены дары. Предпочел забавам милым Отрок бранные пиры! Он отверг венец алмазный, Выхватил блестящий меч, И одежда неги праздной Спала с богатырских плеч. Он вскричал: плывем под Трою Волны вспенил быстрый струг, И рыданья вслед герою Шлет толпа его подруг. ИТАЛИЯ[209] ВСТУПЛЕНИЕ[210] Прекрасная! кормилицею нежной Дни детства моего вскормила ты! Как много лет, покинув север снежный, К тебе неслись желанья и мечты. Уже я вдыхаю воздух зарубежный, Покинув Альп суровые хребты; Я узнаю знакомые долины, У станции печальные маслины. Италия, посмотрим друг на друга! Не тот же ль я, и ты, скажи, не та ль? Смывает с сердца все следы недуга Твоих холмов смеющаяся даль. Я знал всегда: прогонит солнце юга Привычную, старинную печаль. Привет вам, камни, белые дороги И кипарис, молитвенный и строгий. И дикая терновая ограда, И зелень маслин, спящая в пыли, И вьющиеся лозы винограда, И ослики, бегущие вдали! Италия, — не правда ли? — ты рада Мне, беглецу безжалостной земли? Прими меня, как преданного сына, О, колыбель палитры и терцина. Уже я всю тебя ласкаю взором: Вот замки гор Ломбардии, а там, Привыкшая внимать небесным хорам, Сереет Умбрия, как Божии храм. Вот темный Рим: травой поросший форум И Колизей, внимающий векам. Вот небеса, как пурпур златотканный, И кипарисы черные Тосканы. Конец всему — за сумрачным Аверном, Где белая, безмолвная вода, Дыханием отравленная серным, Как будто бы уснула навсегда, И сердце бьется страхом суеверным В предчувствии последнего суда, И виден след к таинственной пещере, Где в вечный мрак спускался Алигьери. Италия! скажи, каким искусам Не подвергался твой священный прах, Терзаемый огнем, мечом и трусом? Но охраняет родину монах, Тот юноша, с младенцем Иисусом И лилией цветущею в руках, И брат его, слагавший солнцу строфы, Окровавленный язвами Голгофы. Италия, тебе вручались скиптры Земных судеб, ты дважды их брала: Хоть лавр увял под тяжким златом митры, Но власть твоя осталась, как была! Бессмертна ты могуществом палитры И мановеньем папского жезла… Дай мне забвенье лет многострадальных, В тени олив, согбенных и печальных. вернуться Трахиниянки Софокла (с. 483, 485). Вольный перевод двух отрывков из ранней трагедии Софокла. В основе сюжета — история гибели греческого героя Геракла. I. Сын Алкмены — Геракл. Деянира — жена Геракла. Кадмов сын — Геракл, родившийся в Фивах, основанных, по мифу, Кадмом. II. Ахелой — река между Этолией и Акарнанией. Здесь речь идет о речном боге, претендовавшем, как и Геракл, на руку Деяниры. Зевсово чадо, покинувший Вакховы Фивы… — Геракл. Фивы названы Вакховыми, т. к. Вакх (Дионис) был сыном Семелы, дочери основателя Фив Кадма. вернуться Воспитание Ахилла (с. 487). В основе сюжета — эпизод из «Илиады» Гомера. Кентавр Хирон — воспитатель мальчика Ахилла. Скирос — остров в Эгейском море. У царя Скироса Ликомеда мать Ахилла Феотида скрывала сына, переодетого в женское платье, спрятав его среди царских дочерей… Хитроумный Одиссей сумел найти Ахилла и оба они отправились на воину. вернуться Италия (поэма). Отд. изд. М., 1914. Написана в 1914 по впечатлениям поездки в Италию с юной женой зимой 1912–1913. вернуться Вступление (с. 489). Дни детства моего вскормила ты… — с сентября 1891 до середины апреля 1892 поэт вместе с родителями путешествовал по Италии. В «Воспоминаниях» эта поездка определяется как очень важная в процессе становления мальчика. |
