Повсюду ещё лежал снег, но апрельское солнце, набирало силу, растапливая сосульки и заставляя таять сугробы. Находясь в неизменно тёплом климате пещеры, и наблюдая за цветущими садами, Жека думал о свежем, ещё морозном воздухе весны.

— Прямо райский уголок какой-то, — с досадой пробормотал он, грызя травинку, — Того и гляди крылышки ангельские вырастут. Слышь? Гиф?

— Мммм, да? — оторвался Гиффорд от каких-то вычислений.

— Говорю, что если мы в скором времени не выберемся отсюда, я превращюсь в ангела.

— Тебе это не горозит, — между делом отозвался Гиффорд.

— Это почему? — возмутился Жека.

— Во-первых, ты слишком тяжёлый и крылья, особенно ангельские, тебя не поднимут, — Гиффорд встал и подошёл к нему. — А во-вторых, у тебя не осталось времени, для того, чтобы их отрастить. Я высчитал, смотри.

Он показал Жеке листок с расчетами. Жека взглянул на него и уставился на Гиффорда.

— Ладно, забудь, — он отложил листок. — Из этой пещеры есть выход, я узнал об этом там, в хранилище, — махнул он в сторону озера. — Только этот выход, открывается в определённые промежутки времени. И воспользоваться им могут лишь жители этой пещеры, и тот, кто выжил в «пещере неукрощённого духа».

— Значит, стрекозята могут выйти отсюда? А они об этом знают?

— Знают. Но они не выйдут отсюда. Да и после стольких лет жизни в пещере, им не стоит этого делать. Для них даже воздух на поверхности, будет опасен.

— Жаль. Вышли бы посмотрели, какой огромный мир вокруг. Они же здесь ничего не видят!

— Этот мир для них привычен. Это нам он кажется тесным. Но не будем отвлекаться. Сегодня, где-то, через шесть часов, снизится активность пещерного духа. И с левой стороны будет узкая полоса, по которой мы сможем выйти. Она продержится около трёх минут, будем считать, что две. Вот если за эти две минуты мы сможем проскочить пещеру, то будем на свободе уже сегодня днём.

— Так. Это понятно. Тогда объясни мне, почему выйти отсюда могут лишь те, кто выжил в этой пещере, если там тропинка будет?

— Просто, название этой пещере, дали люди, которые не знали, что собой представляет дух. Дело в том, что там, большая, магическая активность. Это природная аномалия, ещё до конца не изученная. Она не управляема, и находясь в закрытом пространстве, концентрируется. Если туда попадает человек, она проникает в него и насыщает магией, настолько интенсивно, что человеческий организм, просто не выдерживает. Магия ведь это, по сути, энергия?

— Только не говори, что выжив там, человек становится магом.

— Почему не говорить?

— Знаешь, мне и без этих ваших штучек не плохо, — нахмурился Жека.

Гиффорд покачал головой.

— По этому поводу я тебе ничего не скажу. Поживем, увидим. Но ясно одно, какая-то доля полученной магии всё-же сохраняется. Иначе отсюда просто не выйти. Ведь активность всего лишь снижается, но не исчезает полностью.

— Значит, это не будет просто прогулкой? — Жека посмотрел на Гиффорда и тот кивнул головой, подтверждая его догадку. — Тогда пойду, попрощаюсь со стрекозятами. Гиффорд с улыбкой наблюдал за Жекой, который отойдя лишь на несколько шагов, тут же был окружён ребятишками.

Жека и Гиффорд молча, продвигались по подземным лабиринтам, к пещере Неукрощённого духа. Каждый думал о своём и пытался сосредоточиться на предстоящем прохождении пещеры. По спине пробегал холодок, стоило лишь вспомнить их путь сюда. Но желание выбраться, вернуться к своим любимым, заставляло прогонять страх прочь.

Не останавливаясь, они довольно быстро проделали путь, и вот перед ними вновь эта пещера. Переглянувшись с Гиффордом, Жека махнул рукой.

— Да, ну! Ещё думать. Когда там этот дух, пойдёт баиньки?

Гиффорд усмехнулся и, сверившись с часами, ответил.

— Мы пришли раньше, придётся подождать немного.

— Уффф. — выдохнул Жека. — Ещё и ждать.

Опустившись на корточки, он на минуту задумался.

— Знаешь Гиф, я больше всего боюсь, что Альмадея узнает, где мы, и пойдёт в эту пещеру. Всё время думал об этом. Она ведь у меня такая. Ничего не испугается.

— Это верно, — согласился с ним Гиффорд. — Альмадея, на край света пойдёт, чтобы только тебя вытащить, — и после паузы добавил. — Вытащить и задать трёпку.

— Не без этого, — улыбнулся Жека. — Но ведь она любя. Ругает, словно ласкает. Как я хочу её увидеть.

Гиффорд промолчал. Он очень хорошо понимал своего друга, думая о Миле. Его не отпускала тревога. Так трудно жить, не зная, что происходит с любимыми.

До снижения активности оставались считанные минуты. Гиффорд и Жека были готовы. Жека настоял на том, чтобы Гиффорд шёл впереди. Чтобы иметь возможность, вытолкать его, если понадобиться. Да и Жеке будет спокойнее, если он будет перед глазами.

Вот Гиффорд, дал знак — пора — и двинулся, вперёд стараясь держаться как можно ближе к левому краю пещеры. Жека, двинулся следом. Несмотря на то, что дух дремал, по выражению Жеки, они испытали его силу на себе, едва вступили под своды пещеры. Идти было трудно. То, что находилось в этой пещере, проникало внутрь, в каждую клеточку. Заставляло до боли напрягать мышцы, делая каждый шаг. Они отдавали всё внимание, преодолению, этой силы, которая словно пыталась их остановить. И не было возможности смотреть по сторонам.

Уже миновав середину, Жека услышал, знакомый и такой родной голос.

— Женя!

Жека вскинул голову и увидел Альмадею, которая рванулась к нему навстречу. Пара мгновений и она угодит в лапы духа. Волна страха, за неё накрыла, Жеку и он, подхватив Гиффорда, одним рывком оказался на другой стороне пещеры, в последний момент, перехватив Альмадею. Они втроём, вылетели из пещеры и, не удержавшись на ногах, кувырком, скатились по склону, к подножию горы.

Апрельское солнце ослепило Гиффорда и Жеку. Свежий, лёгкий ветерок, растрепал волосы, пробежав, легко касаясь лица. Необъятное, бездонное, голубое небо, раскинулось над их головами наполняя душу ликованием. Они вернулись. Не сдерживая восторга, Жека издал победный вопль. Гиффорд, рассмеялся, поддерживая его. Альмадея, смотрела на них, улыбаясь и вытирая слёзы. После стольких дней отчаянных поисков, изматывающей тревоги она, наконец, могла вздохнуть спокойно. И Жека и Гиффорд живы. Значит, всё будет хорошо.

Виктулиана, меряла шагами лабораторию Арбака, нервно теребя поясок тёплого платья.

— Ну, где же он! — не выдержав, воскликнула она.

— Не беспокойся, — тихо сказал Арбак, сидевший тут же в кресле. — Если бы у Альтареса возникли неотложные дела, он оповестил бы нас. Вот увидишь, он скоро появится.

— Да. Я, наверное, слишком нервничаю, — смущённо сказала Виктулиана. — Мне почему-то страшно. Всё время вспоминаю рассказ огранщика. А, что если снова ошибка?

— В прошлый раз, проблема была в огранке, — Данька подошёл к ней и взял за плечи. — На этот раз в ней можно не сомневаться. А мы просчитали всё. Вспомни, Гиффорд ведь одобрил.

— Да, Гиффорд одобрил, — согласилась она. — Был бы он сейчас здесь!

— Мы обязательно его найдём, — пообещал Данька.

— Как только испробуем обруч, мы всех найдём, — уверенно сказал Кирилл.

Входная дверь хлопнула, и послышались шаги. Вскоре в лабораторию вошёл Альтарес в сопровождении Гудислава. Юноша сразу же произвёл впечатление на девочек, чем вызвал недовольство Даньки. Он нахмурился и, скрестив руки на груди, наблюдал, как Гудислав знакомится со всеми.

— Надеюсь, я не сильно заставил вас волноваться? — поинтересовался Альтарес.

— Всё в порядке, — успокоила его Виктулиана. — Главное, что ты здесь. — Может, начнём?

Она подошла к столу и медленно выдохнув, взяла обруч. Кирилл был бледен, но не проявлял явного волнения. Хотя все понимали насколько ему должно быть страшно. Секунду помедлив, Виктулиана одела ему обруч и сделала назад пару шагов, пристально глядя в глаза Кириллу. В лаборатории повисла тягостная тишина. Никто не решался нарушить её и задать вопрос.