— Эту гору, даже команда Кримуса не перетащит! — воскликнул он.

— Перетащит, — уверил его Морган. — Только в несколько приёмов и сильно ругаясь, — усмехнувшись, добавил он. — Что поделаешь, народ тебя любит.

— И что мне со всем этим делать?

— Оставь. Они поймут, что переборщили и никто не обвинит тебя в неуважении.

Всё необходимое уместилось в небольшом вещмешке, который Стивен перекинул через плечо. На площади их ожидала команда Кримуса.

— Ты лети с Кримусом, — сказал Морган. — А я зайду к Виктулиане, и буду ждать тебя на хребте. Заодно приготовлю всё для временного проживания.

Морган похлопал Стивена по плечу и направился в лабораторию Арбака, спеша выполнить поручение Даньки, которое считал очень важным. В нагрудном кармане он нёс письмо, и думал о том, что несмотря ни на что, жизнь продолжается, расцветает первая любовь, и слаживаются надежды. Так и должно быть, иначе земному шару незачем вращаться. А Стивену незачто бороться.

Альтареса, Данька встретил на полпути. Он летел на королевском драконе к замку Гиффорда, но сменил курс, завидев Даньку. Не теряя времени, они устремились туда, где находилась небольшая часовня. В ней помещалась скамья, на которой путник мог отдохнуть, да источник, с ключевой водой. Рядом с источником, находилась каменная статуя изображавшая женщину-мать, со склонённой головой. Она рождала в душе тёплые чувства и позволяла отдохнуть не только ногам, но и душе.

— Гиффорд говорил, что под этой статуей находится тайник, в котором и находится камень власти, — сказал Данька, разглядывая статую.

— Что ж, давай отодвинем? Только надо поосторожней. Не хочется повредить её.

Они стали осторожно отодвигать статую, открывая тайник. На это не потребовалось много времени, и вот перед ними открылось углубление. Они застыли в изумлении. Назвать камнем то, что они увидели, было сложно. Это больше походило на каменную пыль, каким-то чудесным образом собранную вместе. Трудно было представить, какое волшебство не позволяло ей распасться. Каменная пыль вращалась, не разлетаясь, образуя шар. Она имела пурпурный цвет, цвет королей, словно подтверждая своё название.

— Дааа, дела, — протянул Данька. — Тут, пожалуй, нужно ювелирное мастерство.

— Но, мы ведь справимся? — сказал Альтарес, хотя не был в этом полностью уверен.

— Конечно, справимся, — Данька говорил уверенно.

И не тратя больше времени на разговоры, он приступил к делу. Сложность была в том, что Данька не мог сам вытащить этот камень. Приконуться к нему мог лишь Альтарес, истинный правитель, как по наследству, так и по духу. Прикоснись, кто другой и камень потеряет силу. Данька закружил между ладоней воздух образовав миниатюрный смерч. И присел на одно колено возле углубления. Альтарес, внимательно следил за ним и дождавшись кивка, стал поднимать камень из ямы. Едва он вытащил его на поверхность, как тот разлетелся, и подхваченные смерчем, пурпурные частицы, закружились между ладоней Даньки. Закрыв глаза, Данька сосредоточился. Ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы заморозить кружащиеся частицы камня. Сделав это, он упустил в ладони Альтареса, ледяной конус.

— Ну вот, — тяжело дыша, сказал он. — Теперь нужно следить, чтобы он не растаял раньше времени.

— До «Поющего замка» вряд ли дотянем. Придётся по пути замораживать, время от времени. Ты как? — спросил он, видя, что Данька, ни как не может успокоить дыхание.

— В порядке, — махнул Данька. — Уфф. Не думал, что это будет так тяжело. Даже голова разболелась.

— Может тебе отдохнуть немного?

— По дороге отдохну. Эта гадость, в небе на глазах растёт, лучше поспешить.

Данька был прав. Чернота в небе действительно росла с пугающей скоростью. Пока она была далеко, она вызывала лишь беспокойство и чувство неосознанного страха. Теперь же, когда она стала ближе, она стала принимать различные формы. Каждый видел в ней то, чего он боялся больше всего. Все страхи тайные и явные выходили наружу, принимая реальные очертания, доводя до ужаса. И нигде нельзя было скрыться от него. И трудно было держать себя в руках. Требовалась сила воли, чтобы не заскулить как испуганный щенок, и не искать место, где можно спрятаться.

Во всех мирах, люди наблюдали за приближением этой черноты. И каждый видел её по-своему. Никто не мог объяснить, никто не знал, что делать. Но в каждом мире находились сильные люди, пытавшиеся что-то предпринять.

И кто знает, чья попытка будет удачной?

Такие мысли приходили в голову Гиффорду, знавшему о том, что происходит едва ли не больше всех. Это помогало ему противостоять страху. Ожидание, заставляло нервничать, но он верил в Даньку и своего друга и гнал прочь дурные мысли. И с каким облегчением, он вздохнул, увидев приближающегося к замку дракона. Удивительно, но это гордое существо, не подпускавшее к себе никого кроме своего хозяина, безропотно несло на своей спине Даньку, который не давал разморозиться смерчу. Но, удивление исчезло так-же быстро, как и появилось. В «Поющем замке» уже всё было готово. Каждый знал, что нужно делать и потому приступили к сбору сферы без лишних разговоров.

Ника, уложила камень на гранитную плиту. Жека со всей тщательностью, пристроил свой камень сверху. Едва он отвёл руку, как камень поднялся в воздух и завис. Шесть камней были уложены вокруг, нижнего камня. Они также оторвались от поверхности гранита и закружили между двух первых камней. Но их кружение было беспорядочным. Они летали зигзагами, сталкиваясь между собой и то и дело, меняя направление. Альтарес поднёс замороженные частицы, и при помощи магии растопил сковывающий их лёд. Частицы устремились к хаотично движущимся камням, и окутали их, создавая сферу. Послышался низкий гул, и каждый из вращающихся внутри камней, занял свою орбиту. Двигаясь по которой не мешал другим. Гул прекратился. По залу прокатилась волна, которую нельзя было увидеть, но которую можно было почувствовать. Она несла успокоение и уверенность. Страх стал уступать, давая силу и надежду на благополучный исход. Все замерли на мгновение, впитывая в себя это благодатное воздействие сферы. И каждый понял, почему её назвали «сферой жизни». Потому, что она дарила желание жить и давала силы бороться за жизнь.

Молчание нарушил рёв дракона. Выбежав на улицу, все увидели Пролока, который глядя на дракона с опаской, обходил его стороной, бормоча.

— Что раскричался? Я ведь тебя не трогаю. Я по делу. И не стоит так нервничать.

Увидев Альтареса, он бросился к нему.

— Поспешите во дворец ваше величество. Ваша жена, она вот-вот родит, и очень беспокоится. Зельвига говорит, что нужна ваша поддержка, — затараторил Пролок.

— Почему сам явился?

— Так никого не заставишь из дома выйти. Бояться, — пояснил он.

Альтарес обернулся.

— Лети быстрей, что встал? — сурово прикрикнула на него Мила. — Жена рожает, а он ещё раздумывает. Без тебя справимся. Ты о наследниках думай.

Альтарес с благодарностью улыбнулся и побежал к дракону, который взмыл ввысь, едва всадник оказался на спине. Набирая скорость, они вскоре исчезли из виду.

Чернота уже не просто приближалась, но стремительно неслась к земле, неся с собою ужас. Широко распахнув глаза, Стивен наблюдал за её приближением. Для него она была чем-то неимеющим очертаний, но от этого не становилось легче. Это сам старах нёсся на него с пугающей быстротой. Что может сделать он, никогда не ощущавший в себе никакой магии? Он ведь просто человек, обычный человек. Рука потянулась к груди и сжала медальон.

Морган не обращал внимание на происходящее вокруг. Он с всё возрастающим нетерпением наблюдал за светящимися точками внутри камня. Их было ровно двенадцать, но они всё ещё не образовали круг. Внезапно он почувствовал удар в затылок. В глазах у него потемнело, и Морган опустился на колени. Стивен заметил молниеносный удар, нанесенный чернотой, Моргану, и кинулся к нему. Подхватив его, он бросил взгляд через плечо. Чернота сгустилась, и Стивен выхватил пластину из рук Моргана. Точки тут же образовали круг. Пластина словно живая скользнула по руке и заняла место на запястье. Чернота вновь бросилась на них, и Стивен неососзнанно прикрыл лицо рукой, на которой был браслет. От столкновения, он едва не опрокинулся навзничь. Посыпались искры, взметнулись языки холодного пламени и чернота отступила. Земля дрожала, ветер стал сильнее, тяжёлый гул не прекращался.