— Постой, постой. Ты родилась раньше, но живёшь только одиннадцать лет! — запротестовал Гиффорд.

— А вот и нет. Мне уже двеннадцать.

— Большая разница, — с сарказмом произнёс Гиффорд.

— И всё равно ты младший, — не унималась девочка.

— Ладно, ладно. Давай так, будем слушаться друг друга. Мы ведь с тобой семья? — предложил он.

— Конечно семья, — быстро согласилась Виктулиана и бросилась Гиффорду на шею. — Я так рада, — крепко обнимая его, проговорила она.

— И потому решила меня придушить? — проговорил приглушённо он.

Отпустив его, Виктулиана радостно засмеялась.

— Нет, пожалуй, душить не буду. Ты мне ещё нужен.

— Ну, слава богу, — облегчённо вздохнул Гиффорд, потирая шею.

Мила вышла на балкон и посмотрела на звёзное небо. Обхватив себя руками, она глубоко вздохнула. «Гиффорд, скорее всего, сейчас сидит над чертежами» — подумала она. Ей так хотелось, чтобы он был рядом. Но нужно было смириться. Внезапно, за перила балкона уцепилась чья-то рука, а за ней и другая. Мила отскочила назад с бьющимся сердцем. За руками показалась голова Гиффорда с цветком розы в зубах. Он подтянулся и перевалился через перила, на балкон.

— Гиффорд! — воскликнула Мила.

— Это тебе, — он протянул ей цветок.

— Ты сумашедший! — улыбаясь, сказала девушка.

— Нет. Я просто влюблён, — сказал Гиффорд, обнимая Милу.

— Мне так хотелось, чтобы ты был сейчас рядом. Я тебя не отпущу, — сказала она, обвив руками его шею.

— Могу ли я перечить дочери перворожденного, особенно когда её желания совпадают с моими.

Мила потянулась к нему, и Гиффорд стал нежно целовать её губы.

В эту ночь Гиффорд не ушёл, и Мила уснула, положив голову на его обнажённую грудь.

Своего отца, Альтарес нашёл в кабинете. На столе стояли три серебрянных подставки, похожие на низкие подсвечники. В одном был закреплён большой кристалл, в котором вращались, змейки разных цветов сливаясь, становясь разноцветными потоками. Во втором был закреплён голубой бриллиант. А третий был пуст. Зэйден взял со стола небольшой кристалл, из груды более мелких, разноцветных кристаллов, и стал закреплять в третьей подставке. Взглянув на вошедшего сына он, молча, кивнул головой.

— Я не помешаю? — спросил Альтарес.

Зэйден отрицательно помотал головой.

— Не помешаешь. Заходи.

Укрепив кристалл, Зэйден провернул голубой бриллиант по часовой стрелке и из более мелкого кристалла, вырвалась змейка серого цвета и устремилась к бриллианту, который поглотил её, и через мгновение змейка вырвавшись из него, устремилась к большому кристаллу и завертелась внутри, постепенно сливаясь с остальными. Правитель провернул бриллиант против часовой стрелки.

— Как спалось? — бросив взгляд на сына, спросил Зэйден и вытащил пустой кристалл.

— Хорошо, — коротко ответил Альтарес. — Это свидетельства против ордена? — поинтересовался он.

Зэйден утвердительно кивнул головой, вставляя очередной кристалл.

— Ничего себе! — удивился принц. — Ну и наворотили они.

— И это ещё не полная информация, — сказал Зэйден. — Большинство данных, мы получили от Виктулианы.

— Удивительная девочка. Она, похоже, задумывая побег, решила уничтожить орден.

— Так говоришь, хорошо спал? — сменил тему Зэйден.

— Отлично. А почему тебя это так интересует?

— Вчера, охрана дворца донесла, что какой-то молодой человек взбирается по стене. Остановило их лишь то, что в зубах он держал розу.

— Это не я, — быстро сказал Альтарес и стал теребить мочку уха.

— Конечно не ты. Тот юноша брюнет, а не блондин, — усмехнулся Зэйден. — И вот, что интересно, я заходил к тебе, хотел поговорить, но в комнате тебя не было.

— Тааак, — протянул Альтарес. — Меня ожидает родительская нотация?

Зэйден хмыкнув, покачал головой.

— Ну, Гиффорд может прикрыться перворожденным. А чем собираешься прикрываться ты?

— Прикроюсь мамой Эвелины, — невинным тоном ответил Альтарес.

Зэйден вскинул голову и расплылся в улыбке.

— Сделал предложение? Молодец. Ну, теперь я спокоен, — кстати, не скажешь, по какому потайному ходу прошёл? По-моему ваши комнаты не соединяются.

— Нууу папа. Тебе ещё и тайну выдай.

Зэйден рассмеялся. Немного помолчав, правитель с ноткой грусти в голосе сказал.

— Когда-то и я к твоей матери и в окна лазил, и по потайным ходам, причём задолго до свадьбы. Как только не попался, ума не приложу.

— Ага. Значит, мне читаешь нотации, а сам даже без прикрытия нарушал закон.

— Ну, во-первых, это не закон, а всего лишь традиция, а во-вторых, не груби отцу, сам такой, — ответил Зэйден.

Альтарес засмеялся.

Принц некоторое время наблюдал за работой Зэйдена.

— Я вообще-то зашёл узнать, когда ты намерен призвать закон. По поводу ордена.

— Ещё пару дней придётся потратить, чтобы всё подготовить.

— Не боишся, что королева скроется?

— Я предпринял меры, так что, не скроется. Но в любом случае, раньше не получится. Уффф, — выдохнул Зэйден. — Я и так почти не сплю, чтобы подготовить всё быстрее.

— Знаешь, что, — Альтарес решительно подошёл к отцу. — Иди-ка ты выспись, а подготовкой могу занятся и я.

— Но сын… — запротестовал было Зэйден. Альтарес не дал ему возможности договорить, взяв его за плечи, он буквально вытолкал отца за дверь.

— И не спорь со мной, — категорично сказал принц и закрыл дверь перед носом Зэйдена, который уже открыл рот, чтобы возразить.

— Ну вот. И возмутиться нельзя. Ну и дети пошли, — пробормотал Зэйден. — Придётся его послушать, — Зэйден приподнял плечи. — Вырос.

И направился в свою комнату, где рухнул на постель и тут-же уснул не раздеваясь.

Эвелина с Милой сидели в гостинной и тихо беседовали.

— Жека с Альмадеей в Белый город пошли, Гиффорд из лаборатории не вылазит, Альтарес из кабинета, даже детвора и та чем-то занята, одни мы остались «беспризорными», — сказала Эвелина. — Чем-бы заняться? А-то с ума можно сойти от скуки.

— Не говори. Слушай, а пойдём блинов напечём или там пирожков. Они ведь голодные. За своими делами обо всём забывают, — предложила Мила.

— Отличная идея. Пошли.

Девушки поднялись и отправились на кухню. Хлопоча возле стола, они продолжали переговариваться.

— Знаешь, я вот тут о близнецах вспомнила, — сказала Мила. — Как они обяснят свои шрамы.

— А, что это так сложно? — поинтересовалась Эвелина.

Она мало что знала о параллельном мире.

— Сложно, — вздохнула Мила. — Если скажут правду их, как пить дать в психушку засадят. Если прикинутся, что ничего не помнят, учёные сделают из них подопытных кроликов. Начнут изучать. Один выход — скрывать от всех. Только ведь шила в мешке не утаишь.

— Да, делааа, — протянула Эвелина. — Им бы сюда перебраться.

— Не плохо-бы.

— А почему ты о них вспомнила? — поинтересовалась Эвелина.

— Незнаю. Торкнуло, что-то.

— Торкнуло, говоришь? — задумалась Эвелина. — Может не зря торкнуло? У тебя нет такого чувства, что что-то должно произойти?

— Есть, — подтвердила Мила. — Да и произойдёт. Понимаешь. В земном мире в моду вошли всякие гадалки, предсказатели. Магия стала очень популярна. Фильмы снимают, книги пишут. С реальностью, конечно, мало связано, скорее просто разыгравшееся воображение. Но все, без умолку трещат, что в третьем тысячилетии грядут, крутые перемены. Ну, там, древние титаны вырвутся на свободу и всё такое.

Эвелина внимательно слушала.

— А титаны, это кто?

— Это из древних мифов. Разрушители. По сути, природные явления, как я понимаю. Ветер, вулкан, лёд. Титан мщения даже есть.

— Интересно. Знаешь, что я думаю. Все эти события, что сейчас происходят, можно отнести в разряд не возможных. Значит, пробудилась сама магия и не человек ею управляет, а она человеком. Будто ведёт нас к какой-то своей цели.

— Может на прочность испытывает?

— Может. А может, решила, что мы зажрались и пора проучить человечество.