Тогда направил золотой дракон, драконицей оказавшийся, в Камелот.

Сказал, что там он найдёт все ответы на свои вопросы — после чего обладательница крыльев взяла да просто-напросто улетела.

А в лагере своих последователей Лебеда с удивлением услышал, что теперь его авторитет вырос ещё выше — они посчитали, что изгнал дракона он, а не сама та улетела. Но не было времени у пророка на ошибку указывать, в Камелот со всех своих старческих ног он поспешил.

…И к утру следующему он достиг белокаменных стен Города Рыцарей, дойдя по широкой, мощной желтым кирпичом дороге.

По которой неспешно шагала необычная процессия — маленькая девочка, но явно чародейка с пёсиком небольшим. Ибо за ней шёл самый настоящий голем из соломы, рыцарь в странном стальном доспехе, да самый настоящий лев с востока — явно прирученный. Вон как неуверенно оглядывал местность.

В легенду о чародейке также вписывалась загадочность слов её. Сказала юная чародейка, что они победили злую ведьму, и теперь она желает получить путь обратно домой, голем — мозги, чтобы стать умным. Странный рыцарь — настоящее сердце, а неуверенный лев — саму смелость. И всё это они собираются просить в качестве награды у волшебника, что живёт в белокаменном городе.

…И насколько увидел Лебеда позднее, когда сам направился на аудиенцию во дворец — своё эта странная компания получила.

Самого его допустили в тронный зал лишь в одиночку и только вечером. Но даже это было большим достижением, ведь иные короли и вовсе не желали слушать Лебеду, который говорил странные для них и знати вещи.

— Никаких следов Лилиты… Чудно. — раздался чей-то мужской голос, когда два рыцаря отворяли две большие створки, за которыми и скрывался тронный зал замка-дворца.

Который крайне мало напоминал все те аскетичные замки, в которых ранее бывал Лебеда, внутренним устройством походя на богатый дворец… При этом снаружи всё ещё выглядя укреплённо и создавая ничуть не ложное ощущение защищённости.

Даже сам старец, привыкший к передрягам, ощутил внутри нечто подобное.

Но все, все мысли вымело из его головы, когда перед его глазами наконец-то предстала властительница этого места.

Сидящая на троне в полутьме, создаваемой особым положением чародейских светильников, она сверху вниз взирала на своего гостя с спокойным штилем в глазах — она заставила Лебеду пораженно распахнуть глаза и рот.

Людские правители зачастую любили пускать в народ слухи о своей красоте — ради тешенья собственной гордыни, так и для разграничения себя с обычными людьми. Показывая им разницу между грязными и немытыми крестьянами и благородными правителями, и якобы из-за этого в том числе правит именно знать и монарх, а не простой народ… Тонкая психологическая игра от тех правителей, которые были достаточно для неё умны.

Но сейчас Лебеда видел.

Слухи о внешности здешней правительницы не были преувеличены. Не были завышены. Не были лживыми.

Её фигура была нечеловеческой.

Прекрасное лицо и приковывающее взгляд тело, словно скульптура, были лишены каких-либо недостатков бренной плоти.

Пожилой пророк всем своим старческим нутром ощущал присутствие этой женщины. Зато дрожащими пальцами чувствовал струящуюся в каждом движении этой женщины власть над этим местом, заключённое в плоти и покрывающей её стали благородство.

И в этот момент, когда взгляд салатовых глаз полностью остановился на его лице, Лебеда почувствовал совершенно неуместные ростки чистейшего восхищения.

Пусть он повидал многое на своей жизни. Пусть познал многие истины жизни и общества… Пусть он давно разучился впечатляться и был готов выйти с одним лишь словом даже на дракона, зная об их опасности… Что-то, быть может даже мифическое шестое чувство, или просто отточенные десятилетиями жизни инстинкты буквально вопили ему в уши — перед ним стояло нечто непостижимое.

— Приветствую вас, Ваше Величество… — кое-как собравшись с силами, выдавил из себя старец, тем не менее привычно держа на своём лице умудренное выражение много повидавшего старика. — Ч-что… Что вы такое? Человек ли, иль всё же…

Лёгкая улыбка проступила на совершенном лице той, кого зовут Королевой Рыцарей. И той, кто оказалась слишком совершенной для очередного монарха Севера.

Такие лица он видел у многих других существ, также совершенных внешне, но смертельно опасных для рода людского.

— Впечатляющая смелость, сэр Лебеда. Обычно при встрече со мною говорят совсем иные вещи, и столь настороженно не выглядят. — с мягкой улыбкой произнесла правительница королевства, поднимаясь с места и взгляд её глаз, сверкнувших потусторонним зелёным свечением, стал ещё более пристальным.

— И всё же… — хриплым голосом настоял на своём Лебеда.

— Отвечая же на твой смелый вопрос, явившийся ко мне пророк человеческий, но не божий… Видишь ли, стараниями одного чародея… — после этих слов раздался неловкий смешок, исходящий откуда-то из-за трона. — Я нечто большее чем человек, но в то же время, как то обычно и бывает в таких ситуациях, в чём-то меньшее. — пот выступил на старческом лице странника и мудреца. Если особа перед ним — это та, о ком он подумал… То… Он должен… — И впрямь, назвать человеком в полной мере невозможно… — прекрасная ликом особа сделал ещё шаг, и Лебеда уже не скрываясь, был готов воззвать к своей Вере, к своей Силе, что ранее позволяла ему сотворять различные чудеса.

Он не мог позволить существовать чему-то такому. Такому, что спряталось не под самым огнём свечи, но буквально стало этим пламенем. Понятно, о чём теперь говорила и смеялась та кровожадная драконица — он действительно узнал, в чём суть этого королевства.

Королевства, чья королева сделала ещё шаг, и остановилась. Словно почуяла суть своей, что ещё всего лишь секунда, ещё один малый шаг, и старец Лебеда сорвётся.

Но… Вместо этого правительница сих мест лишь прикрыла глаза, замерев недвижимой статую.

Затем, в одно мимолётное мгновение, стоящая пред ним особа распахнула глаза и пространство вокруг неё вспыхнуло Сверкающим Светом, Незапятнанным благородством, Божественной Волей.

Ноги Лебеды подкосились… Ведь всю жизнь видевший больше чем остальные люди, пророк, способный благодаря своей Вере заглядывать в мир куда глубже обычных людей и даже чародеев, само присутствие Королевы Рыцарей, которое та перестала сдерживать в своём теле, было донельзя удушающим.

Словно всю жизнь ранее он находился в кромешной тьме, а в следующий миг прямо перед ним зажёгся ярчайший и чистейший свет. Но автор Доброй Книги не замечал этого — ведь взгляд его старческих глаз сам собой упёрся в сияющие нежным зелёным цветом глаза правительницы, что с теплотой наблюдала за упавшим на колени Лебедой.

— Э-это…

— Я то, чем не сможет стать обычный человек. Я — правительница этого града, этого королевства рыцарей — Артурия Пендрагон. Ни более, ни менее.

На глазах известнейшего старца навернулись внезапные слёзы. Ибо Божественная природа владычицы белокаменного града была неоспорима.

Камелот. Замок.

Позднее.

Три могущественных существа.

— Ну-с, теперь можно точно сказать, как реагируют необученные Истоки с большим потенциалом на раскрытую ауру Её Величества… — с нотками неловкого смущения и уведённым взглядом проговорил беловолосый обладатель посоха и юношеской внешности.

На которого сейчас взирали точно такие же глаза, что ранее заставили известного пророка упасть на колени.

— И почему-то начинают воспринимать обладателя подобной ауры божеством. В качестве побочного эффекта. — отмечает сидящая обладательница этих самых глаз, внимательно и неотрывно глядя на не менее известного на Севере волшебника. — Хотя ранее ничего такого не планировалось.