Салатовые глаза женщины под шлемом сузились, когда этот дикарь намекнул на её трусость… А выражение остального лица стало удивительно сильно напоминать одну Великую Фею.

Ну уж нет, на оскорбления нужно отвечать. Ей нужно на него ответить. Особенно, если оскорблённый знает, что можешь это сделать, а не бесславно умереть, так и не отомстив за это самое оскорбление.

— Что-ж! Я принимаю твоё предложение, островитянин. — крутанув в латной перчатке свой меч, что обещал ей победу, королева неспешным шагом выдвинулась к гиганту.

Сказать, что она была полна решимости выпотрошить своего врага и сломить дух островитян — значит ничего не сказать.

— Наконец-то! Наша битва будет легенда-а-ар-рной!.. — взревел её оппонент, также резко разгоняясь и начиная громко топать в её сторону.

Столкнулись они резко.

Экскалибур, перехваченный обеими ладонями, встретил своим лезвием как топор, так и меч оппонента, после чего… После чего последовала безжалостная и скоростная рубка, в ходе которой лезвия трёх орудий сталкивались друг с другом с оглушительным звоном, и к своему удивлению, противник Артурии понял, что единственное, в чём она уступает — это рост.

Ни скорость, ни сила, ни её навыки ничуть не уступали Кнуту.

Даже наоборот, вскоре стало очевидно, что королева Камелота была даже сильнее и быстрее, принявшись активно теснить островитянина и наносить выходцу со Скеллиге пока что лишь лёгкие раны. Тот активно покрывался звериной шкурой, но всё равно был вынужден отступать под безжалостными и мощными ударами Экскалибура, сотворёнными особой с безжалостным выражением прекрасного лица, пусть и сокрытого звериным шлемом.

…На миг она дрогнула, ощутив как по полю боя пронеслись отголоски далёкого рёва, но после возобновила неутомимое наступление, обрушивая обещающий победу меч на врага.

Врага, что внезапно замер.

И взорвался силой.

Схожей с той, которая постоянно ощущала от своей старшей сестры, Морганы.

Но если у неё был ледяной хлад и беспробудная тьма, вместе создающих пробирающий шёпот смерти, то здесь Артурия чувствовала ничем не запятнанное безумие, ярость, жажду сражения и битвы. Всё то, что было в берсерках-оборотнях островитян.

— Какая интересная жертва мне попалась… — раздался нечеловеческий, совершенно безобразный и омерзительный голос, пока Кнут, или то, что от него осталось, с противным хрустом и звуком рвущейся плоти резко разрастался в стороны и прибавлял в размерах.

Поудобнее перехватив меч, Артурия последовала очень давнему совету Мерлина, и не дала противнику закончить то… Что бы он ни делал — трансформацию, как называл это её придворный маг.

— Кхе… — выдохнула королева, когда безобразное создание ударило в ответ, высеча сноп искр из своего меча.

— Наглая тварь, очередная драконья тварь! — взревело безобразное создание, остановившее своё превращение на полпути.

А оттого выглядя совершенно отвратительно, мерзко и ужасно… А королеве порой приходилось устранять химер залётных магов-ренегатов, считавших её государство приютом для всех обиженных Братством Чародеев, даже обиженных заслуженно.

Но даже на фоне их эта безобразная тварь, бывшая получеловеком-полумонстром-медведем, очень сильно выделялась.

— Я — Свальблод, тупое ты создание! Я ярость, воплощенная воплоти, я ненависть, что разорвёт тебя на части!..

Более чем пятиметровое существо с обезображенной двойной пастью принялось себя восхвалять, не спеша нападать… Так что Артурия тоже использовала это время для подготовки. Она взывала к тому, что таилось глубоко внутри неё, что резонировало с её прекрасным клинком, уже оставившем десятки зазубрин на вражеском мече.

Она взывала к благословлению фей.

Их язык, чьи буквы были выгравированы на её благословленном лезвии засияли, наполняя каждую частицу Экскалибура своей силой.

Впрочем…

Впрочем, буйный бог, безумный бог, бог воинов и берсерков такожде не стал ожидать завершения действий Артурии, врезав со всей силы своим мечом по её доспеху.

Но готовящийся Экскалибур не двинулся со своего места, посему орудие божества, воплотившегося в теле своего последователя, достигло её тела.

Сталь доспеха, бывшего из лучшего сплава Континента и зачарованного величайшим по мнению Артурии магом этого самого Континента… Поддалась яростной, безумной мощи создания перед ней — но этой самой мощи не выдержал меч врага, разлетевшись на части.

А ощутимая рана на груди Артурии тут же принялась затягиваться в зелёных частичках, принявшихся кружить вокруг обнажившейся плоти.

Авалон вступил в игру, и ножны её меча принялись исцелять свою хозяйку — не зря Мерлин десятилетия назад журил её, говоря, что её ножны были важнее меча.

Не зря.

Поняв, что эффекта он не добился, существо с диким звериным рыком попыталось ударить другой своей рукой, уже звериной, с когтями, пожалуй, не уступающими и драконьим.

Но…

Оно опоздало.

Экскалибур вошёл в резонанс со своей владелицей, связался крепчайшими цепями с [благословлением] Великой Феи и [Сущностью Красного Дракона].

И хоть королева-рыцарь не знала всей подоплёки и первопричин своих сил — это ничуть не помешало ей прошептать имя своего орудия, высвобождая сокрытую в нём мощь, ради которой она быстро опустошила свой полубездонный магический резервуар.

— Экс… — поток ярчайшего света непонятной даже для великих чародеев природы врывался из сверкнувшего чистой мощью лезвия. — Калибур!..

Вспышка света полностью поглотила монструозную фигуру противника, заставляя даже саму Артурию прищуриться от чистейшей яркости того сияния, что испускал её благословленный самим миром меч.

Но одно ей было понятно точно — более её войскам безумное божество островитян не помешает.

Прим. автора: очередная прода послезавтра в полночь.

1145 год Новой Эры.

За 67 лет до рождения Геральта из Ривии.

Континент. Неподалёку от Ард Скеллиге.

Спустя какое-то время.

Меринелтератсин, он же — Мерлин.

Кха…

Кха.

Да уж… Это было максимально хреновым боем — старый красный дракон это ни разу не мягкотелые каннибалы, которых можно было сжигать с помощью пламени. Этот плевать хотел на большинство прямых магических воздействий, не говоря уже о драконьем пламени.

Да и раны оказались более серьёзными, чем казалось во время боя из-за пышущего адреналина и желания любой ценой укокошить оппонента.

Обращение в человеческий облик дало более-менее показало, насколько я сильно пострадал — сейчас моя человеческая форма могла легко притвориться трупом… И никто, даже самое параноидальное разумное существо не сможет принять это за нечто живое.

За исключением вампиров и драконов, пожалуй.

— М-да… — выдаю я, осторожно, не прикасаясь, осматривая развороченную грудину. По ней словно когтями медведь-росомаха прошёлся, распоров всё в клочья.

Тут и там свисали остатки кожи, обнажая алую плоть, которая кое-где тоже не была цельной, и виднелись белые штуки с красными пятнами крови — со стопроцентной вероятностью это были рёбра.

Хорошо что ещё кровь не хлестала, держась в организме благодаря драконьей биологии, иначе был бы серьёзный риск сдохнуть просто из-за кровопотери.

Вот смеху было-то…

С животом ситуация была получше — в него мы почти не целились друг другу из-за мешающихся задних лап, так что можно было не опасаться выпаданием требухи. Рукам тоже было не очень — он хорошечно по ним прошёлся, всюду порезана кожа до мяса, само мясо тоже имело гигантские раны, которые выглядели воистину страшно… И боюсь, ежели бы не мой метаморфизм в человека и обратно, меня бы выпотрошили окончательно — мне совершенно недостаёт опыта реальных сражений в настоящем облике.