С трудом поняв, что с этим противником наверняка покончено, он, тяжело дыша, на коленях перезарядил пистолет, сползал за телом зомби, что седлал его минуту назад, и притащил за ногу к двум другим. Шумно вдохнув несколько раз, он контрольными выстрелами обезопасил себя от сюрпризов, после чего, неблагочестиво вспомнив всех родственников этих существ, Луку Псараса и окружающий его «перегар», принялся отпиливать головы остальным. Существа, которых он сейчас, словно жуткий мясник, разделывал ножом, были худы и слабы. Очевидно, их собственных запасов после нескольких смертей не хватало на восстановление организма, иначе кто-то из них сейчас уже, наверное, разделался бы с задыхающимся бойцом. Весь покрытый коричневой жижей, он наконец обезглавил последнего. Было бы облегчением знать, что он справился с опасностью, если бы не ощущение, что вдыхать и выдыхать уже почти нечего. Перекатившись и отодвинув ногой голову, он полез за салфетками, чтобы протереть забрало, оружие и перчатки.

– Так вот какие вы… сталкеры… – раздался мелодичный, даже красивый молодой голос в темноте.

Сагитай сидел, выставил вперед пистолет, и постарался быстро встать, но получилось не так быстро, как он хотел. Автомат лежал в отдалении – впереди и слева – и упрямо освещал лишь стену перед собой. Разводы жидкости, на которой осела пыль, мешали ему хорошо видеть, и он судорожно вытирал забрало салфетками в левой руке. Наконец он увидел говорящего. Худой, высокого роста, в длинном кожаном плаще с высоким воротником-стойкой. Тот бесшумно ходил от одной стены к другой справа налево и обратно, держа руки сцепленными сзади. Красивая прическа из волнистых темных волос делала его выше и благороднее, словно аристократ с красивой картины неизвестного прошлого вдруг вырисовался перед ним, но видимые даже отсюда линии на нижней челюсти определяли его как безоговорочного врага. Несмотря на весь его благородный вид и человечность, человеком он уже не был. Сагитай поднял пистолет, намереваясь застрелить это существо.

– Прошу тебя, не надо, – неожиданно сказал высокий. – Не люблю испорченную одежду. Это очень хорошая телячья кожа, прекрасная выделка и удачный крой. К тому же зачем это шум?

Сагитай не мог поверить своим ушам. Зомби, который просит не портить его одежду?! Хотелось плюнуть в сторону этого существа, но респиратор мешал этому.

– Кто ты такой? Что тебе надо? – хрипло спросил боец, удивившись слабости собственного голоса.

Дышать было тяжело, а в ушах появился громкий шум пульсирующей крови. Тошнило, и как будто бы начинала кружиться голова. Зомби остановился, встав в десятке метров лицом к человеку.

– Я – Ворон. Первый из Первых Демонов. Я поцелован самой Лилит…

Грянул выстрел, и в голове Ворона образовалась аккуратная дыра. Он непонимающе смотрел на человека. Еще выстрел и еще один в голову. Ворон бревном упал на спину.

– Поздравляю… – пробурчал Сагитай, перекладывая пистолет в левую руку и доставая нож.

Он с трудом успел сделать всего пару шагов, даже не поравнявшись с лежащим на земле, все еще впереди, автоматом.

– Спасибо, – ответили ему из темноты. – Это действительно большая честь быть Первым среди Первых. Ты поймешь это, – в голосе слышалась досада и выдержанная вежливость. Боец замер, вновь направив свой пистолет в сторону звука, держа его двумя руками. – Это бесполезно, сталкер. Поверь, сила не на твоей стороне. Ты имеешь дело с Демоном, а не с Червем. Я могу принять все твои выстрелы, но ты не сможешь остановить меня. Я могу сделать тебя своим рабом, могу сделать рабом Червей, и ты будешь верен им. Я могу сделать тебя благодарным рабом рабов Червей, и ты будешь служить им с радостью и покорностью. Ты хочешь этого?

Что-то в голосе этого существа насторожило Сагитая, и, вместо того чтобы еще раз нажать на курок, он опустил пистолет. Лучше приберечь последний патрон для себя, чем злить это существо.

– Нет, – ответил Сагитай.

– Молодец, сталкер. Нам сказали, что вы ищете Лукавого. Великого Нечистого, который привел сюда мир и единение, – зомби сделал паузу. – Тебе повезло. Лукавый сам хочет видеть тебя. Очевидно, он окажет большую честь, приняв тебя. Аудиенция с Хозяином стоит дорого… – двусмысленно сказал Ворон. – Чем ты готов заплатить за нее?

В глазах у Сагитая темнело, в горле першило, а тошнота подкатывала клубками, выворачивая внутренности наружу, выталкивая их через рот. Он не выдержал и, открыв забрало, сдернул респиратор и выплюнул на пол несколько сгустков, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Ворон сделал вид, что не заметил происходящего.

– Ах да… Здесь совсем плохой воздух. Почти нечем дышать. Токсины и аммиак, постоянные процессы разложения. Это все сделали люди, – Ворон мечтательно осмотрел низкий потолок и стены, словно они были сделаны из слоновой кости искусной резки. – Тебе интересно знать, откуда здесь эти тоннели?

Сагитай, не понимая, зачем тот ему морочит голову, кивнул. Сил надевать респиратор уже не было. А вот понять, что это за тоннели и почему они возникли, возможно, имело смысл.

– Здесь производили наркотики, – Ворон коротко улыбнулся вполне по-человечески и выжидающе приподнял брови, словно ожидая увидеть удивление на лице собеседника. – Синтетические наркотики для большого города. В центре мусорного полигона. Хорошо придумано, правда? Как ты понимаешь, сталкер, проблем с доставкой тоже не было. Их просто кидали в мусорный бак и метили радиомаячками, как вы пометили Сумрака, а потом местные жители находили их и приносили вниз, в лабораторию. Бедняги, которые жили здесь, имели кормежку и доставляли ингредиенты, выкапывая их, если надо, руками. Гениально? – Ворон довольно выпрямился, словно это была его личная идея. – Сюда никто не совался: ни милиция, ни полиция, ни собака. Кроме того, как ты знаешь, свалки – это хороший бизнес, и большие люди платят много денег туда, наверх, чтобы избежать законов о масштабном строительстве мусороперерабатывающих заводов. Здесь можно делать все.

Говорящий был явно в хорошем настроении, а вот Сагитай держался на морально-волевых. В горле першило и, несмотря на всю вонь, он чувствовал запах своей крови. Фонарь, похоже, сел, настолько тусклым казалось освещение, и слабость незаметным, но коварным пауком оплела руки, ноги и даже мысли Сагитая. Он попытался поднять пистолет, но руки безвольно повисли плетьми. Попытавшись встряхнуться, он пошатнулся и, сделав несколько шагов назад, споткнулся. Выронив пистолет, Сагитай упал на спину. С трудом различая контуры перед собой, он увидел склонившегося к нему Ворона. Красивое лицо с правильными чертами лица, которые не портили даже выползшие с шеи на нижнюю челюсть коричневые сети сосудов. Ворон помахал перед его носом бутылочкой.

– Я, кажется, говорил, что здесь есть работающая лаборатория по производству синтетики? Так вот, здесь, – он еще раз потряс бутылочкой перед его лицом, – Б шесть, Ха четыре в летучей форме. Только-только вошел в моду. В народе назван «Эммануэль», за то что укладывает на дно даже самых непокорных. А разлил его в нескольких метрах отсюда специально для тебя. Зачем портить шкурку овцы, когда она ляжет сама? – Ворон улыбнулся, любуясь тем, как веки бойца подрагивают в обреченной борьбе с парами наркотика. – Вы очень ошибаетесь, когда думаете, что лукавить могут только люди. Это не ваше изобретение, – Демон выпрямился и сильным и властным голосом приказал. – Уносите его!

Несколько рук подхватило бойца и положило на носилки. Свет налобного фонаря погас, и он поплыл по течению в полной темноте, не в силах сопротивляться или сказать слово.

Восточная Европа пала несколько суток назад. Очаги высокотемпературных ядерных взрывов еще не успели остыть, а Братство страшным парадом шло по Европе, захватывая ее центральную часть. Правительство всех европейских стран вылетело и выплыло со всеми своими военными, гражданскими и промышленными флотами в моря и океаны, где образовали конгломераты под своими знаменами – жалкая пародия на некогда крепкие и цветущие государства, оставив гражданское населения под защитой бегущей и беспомощной армии. Париж, Берлин, Рим с их многомиллионным населением, с людьми, которые все еще оставались в городах, были сданы без боя. Музеи, исторические памятники, банки, заводы и жилые кварталы были населены практически только зомби и людьми, превращающимися в этих существ. Военный совет НАТО решил, что бомбить столицы ядерными зарядами не имеет смысла, потому что гнус уйдет оттуда через сутки, а через двое, если не будет питания, он умрет с голода, и, когда все кончится, люди смогут вернуться в чистые и сохранные столицы. Зато мелкие города сносились мегатонными зарядами, и на это уже никто не смотрел как на жестокость или варварство. Места скопления гнуса, едущего на машинах под видом гражданских, как и сами гражданские, едущие вместе с гнусом и не подозревающие об их присутствии, бомбились авиацией и ракетами морского базирования. Крайне редко это показывали по новостям, которые передислоцировались целиком в Интернет и состояли в основном из съемок, сделанных частными или военными беспилотными аппаратами.