– Бесполезно, Док, наши специалист изучили ваши труды. Если они все правильно поняли, то нигде в Москве нет такого количества биомассы, чтобы прокормить незаметно для окружающей среды сотню этих тварей. Наши глаза с воздуха осмотрели десятки километров вокруг Москвы, никаких черных пятен, мы каждый день проверяем реку, все в одних и тех же параметрах. Их нет нигде. Даже если они под землей, там все равно нет столько жизни, чтобы прокормить предполагаемое количество зомби. Те восемьдесят шесть трупов за неделю – это вполне может быть трапеза одного-двух из них, но никак не десятка и тем более не сотни, – Владимир вздохнул и посмотрел на часы. Время было к обеду. – У меня тут в холодильнике есть приличные полуфабрикаты, консервы, можем разогреть или заказать что-нибудь поесть. Ты как, Трофим?

– Давай разогреем. Что там у вас есть? – махнул рукой ученый.

Есть не хотелось, но обед – это обед, и игнорировать его было бы глупо. Владимир вынул из холодильника какие-то красочные брикеты и двинулся к незаметно стоящей в углу у стола микроволновке.

– Фу, – раздался его голос. – Забыл вынуть, протухло теперь, – сказал он, вынимая что-то из микроволновки. – Теперь только на помойку.

Он аккуратно переложил что-то в пакет и положил на край стола. Трофим несколько секунд смотрел на нечто, завернутое в пакет. Скорее всего, это был кусок пиццы, который испортился и, наверное, дурно пах. «Для нас этот кусок пиццы пропал, а вот для них он только стал вкуснее… Интересно, сколько бактерий сейчас находится в этом пакете, на сколько хватит этих носителей жизни этим самым Червям…».

Внезапная догадка ударом колокола пошатнула его.

– Моль!!! – заорал Трофим.

Владимир в секунду перетек из согнутого положения возле микроволновой печи в сидящее на одном колене лицом к ученому, а в его руке уже был пистолет. Глаза недоуменно смотрели на некробиолога.

– Свалки! Они на свалках!

Темные своды тоннелей, в которых двигались люди и нелюди. Десятки их стояли вдоль стен, другие двигались практически в полной темноте, зашнуровывая обувь, поправляя одежду, словно для их перечерченных мрачными венами тел это все еще имело значение. Другие лишь ждали своей участи быть выбранными Лилит для плана Хозяина либо для ее собственных планов. Возле деревянного трона стояла Лилит, свысока взирая на существ, которые переродились из людей в то, что противоположено самому понятию «жизнь». На троне сидел Лука Псарас, названный Нечистым и принявший это здесь же, в этих подземельях под Москвой. Чешуйчатое лицо, непропорционально длинные руки и ноги, острый нос и подбородок, лысая голова – все это делало его удивительно похожим на то, что рисовали здесь последователи оккультных течений, часть общества которых представляли готы. Они первые приняли Хозяина, приняли его частицу и теперь стояли вдоль стен, ожидая, когда им объявят об их предназначении. Рупором Нечистого была Лилит, его единственная спутница, отдавшая ему свою любовь, душу и веру, получившая взамен все, что она хотела. Лилит забрала его сердце, но определила его будущее.

– Вы мои братья и сестры, – начала Лилит, гордо подняв голову. – Вы Баньши и Вестники. Вы исполните план Хозяина!

– Да, госпожа… – тихо, словно ветер, пронесся ответ.

Лилит сделала несколько шагов в их сторону.

– Вы проникнете в другие города. Вы принесете весть о том, что сердце их кровожадного солнца остановлено. Вы дадите людям облегчение, вы избавите их от голода и болезней, вы дадите им покой и бессмертие, – она сделал паузу, продвигаясь между рядами, сильная, уверенная и грациозная, словно хищное животное.

Лука откровенно любовался ее телом. Темнота и накидка не мешала этому, и он втайне улыбался, влюблено следя за покачиванием бедер и мягкими, вкрадчивыми шагами.

– Да, госпожа, – послышалось в ответ уже большее количество голосов.

– Вы начнете с тех мест, где страдание уже вросло в тела людей. Они заслужили того, чтобы быть Демонами. Демоны породят Сумраков, Сумраки породят Червей, Черви очистят эту землю! Вы, Вестники и Баньши, будете учить всех, кто последует за вами. Черви не должны сожрать больше, чем им разрешено. Черви не должны плодить Червей без ведома Сумрака! Наказание – смерть!

– Да, госпожа… – ответили десятки голосов из темноты, во тьме тела были едва заметны.

Лилит сделала паузу, развернувшись, стоя лицом к трону. Псарас встретился с ней глазами и попытался с такого расстояния вдохнуть ее запах. Ему это удалось. Лилит пахла восхитительно и совершенно не так, как остальные. Он не позволял ей питаться из источника нечистот и голодать. Она всегда потребляла только красную, сильную человеческую жизнь. Для этого они часто покидали катакомбы, либо она забирала кого-либо из необращенных, приходивших сюда, чтобы обратиться. Молодых людей и девушек, желающих отдать свою жизнь госпоже, было очень много. Москва – большой город, а проститься с жизнью в объятиях Лилит стало мечтой многих готов, получивших такую мощную поддержку своих убеждений в виде измененных людей, называвшихся не в шутку, а в действительности Первыми Демонами, не боявшихся ни ножей, ни огня, ни пули. Способных убить любого их обидчика в секунды на расстоянии, только посмотрев на него.

Это шло ей на пользу. Она расцвела, глубокие черные глаза сверкали, словно два драгоценных камня, даже при этом тусклом свете. Линии вен на лице стали тоньше, но четче, лицо белее. Она была прекрасна. Она стояла перед внутренним взором Луки, даже когда он закрывал глаза. Он замирал с ней в обнимку и чувствовал, как само собой запускалось сердце. Когда он открывал глаза, вновь видел ее – нагую, восхитительную, смертельную и совершенную. Она была его наваждением и соблазном, его судьбой и наградой. Увидев взгляд Луки, Лилит спрятала счастливую улыбку. Ей снова захотелось выпить жизнь, а потом разделить полученную силу с любимым. Она поколебалась на секунду, выбирая, кого из ожидающих в темноте парней или девушек опустошить сейчас, немедленно. Выбрав, она сделал вдох, и одно из тел, легко задрожав, почти бесшумно сползло вдоль стены, легкое, безжизненное, схваченное судорогой или внезапным окоченением. Лилит сбросила накидку на землю, оставшись нагой, и с кошачьей грацией приблизилась к трону. Через секунду она уже взлетела на Луку, обхватив его ногами. Не сдерживая наслаждения, она несколько раз вскрикнула. Затем, слушая, как одновременно вновь останавливаются их сердца, она спустилась с трона, откинув движением руки растрепавшиеся волосы. Минуту она прислушивалась к бьющимся сердцам еще живых парней и девушек, наблюдавших за всем этим из-за спин обращенных. Звук сердец не показывал страха, скорее всего, наоборот. Живые были влюблены в госпожу.

– Вы знаете, какие города ждут нашей власти, – обратилась она к ожидающим приказа зомби. В ее голосе зазвенели властные нотки. – Вы выдвигаетесь! Немедленно! Будьте сильными! – крикнула она.

– Иначе зачем нам быть! – хором крикнули ей в ответ женщины – Баньши и мужчины – Вестники.

Обращенные синхронно двинулись вперед, за трон, намереваясь использовать тот путь, по которому сюда пришел Лука Псарас. Через старые подземные проходы, канализационные трубы и Москва-реку дальше – в те места, в которых они еще не были, но которые были отмечены на картах. Лука ранее указал каждому, какие города являются мишенями для новых существ, призванных покорить мир, и теперь их план начал претворяться с негромкой поступью этих существ, внешне напоминающих людей.

***

Густая трава вокруг воинской части с сотней военных близ Кожанки была скошена на километр, а позже посыпана гербицидами в несколько слоев, и теперь все пространство вокруг нее было практически ровным, нагретым солнцем голым полем, источающим сладковатый запах химии. Солнце садилось где-то далеко, почти не скрываемое редкими облаками, заливая все глубоким закатным оранжевым соком. Сверчки и букашки исчезли вместе со скошенной травой, а вот ворон, с карканьем пролетавших обычно над частью, не было весь день.