Ночь стремительно вступала в свои права. Облака, вопреки ожиданию дождя, стали тоньше, в них появились просветы, через которые косым лучом ощупывала лицо Зоны луна. Где-то со стороны Кисельного озера донеслись тихие позвякивания. Сталкер посмотрел на детектор, обе красные точки были на месте, незачем было высовывать носа и вообще шастать лишний раз, звякает и пусть звякает, у него дело известное – первая ночная смена. Что-то вроде совы пролетело недалеко от сталкера. Капуста моргнул глазом и, силясь преодолеть темноту, попытался разглядеть, что это было. Насколько он знал, в Зоне ничего не летает, кроме ворон, но Зона – это Зона, в ней ничего нельзя знать наверняка. Совсем далеко, в стороне научного бункера ярко полыхнула воспламенившаяся аномалия – жарка. Сталкер только хмыкнул в усы, кто же это по темноте умудрился в жарку вляпаться? Ее и слепому видно, нет-нет да искра или оранжевый язычок вылетит, то есть пылинку или травинку с листочком ветер подбросит. А он всегда подбрасывает, над жаркой всегда воздух вверх идет от тепла, а снизу она воздух принимает, надо просто смотреть и не переть наобум, она все покажет.

Час шел за часом. Ночная Зона дышала своей жизнью, ничуть не меньшей, чем днем. Мутантам, если они в порядке, нет никакого интереса лезть к людям на автоматную очередь. Сталкер знал это крепко. Если ты силен и спокоен и нет греха за тобой, никакой зверь не подступится, а если подранил, не добил или детенышей смял, так тогда ночь —худшее время. Недаром все звероловы ночью по барам сидят, что у долговцев, что у свободовцев, те, кто ночью не схоронился, не жильцы. Капуста посмотрел на детектор, все спокойно, все на месте, пора будить сменщика. Тихо присев рядом со сталкером, он потряс его за плечо.

– Э, бездельник, давай вставай, смена.

– Ага, – ответил Клише, одной рукой хватаясь за автомат, – ща…

Он сделал усилие и сел.

– Спокойно все? – шепотом спросил Клише, потирая свободной рукой лоб и нос, чтобы быстрее проснуться.

– Спокойно, спокойно. Освобождай, пока не простыло, – поторопил его Капуста.

Клише встал и глотнул крепкого чая, оставленного специально в металлической кружке с крышкой. Мотнув головой, он подкинул пару поленец в почти потухший костер и глянул на детектор. Все тихо, все на своих местах. Вторая ночная заступила на дежурство.

На следующее утро от руководства была получена задача – во что бы то ни стало упрочнить контакт с объектом третьей категории и по возможности получить образцы. Такую задачу Лисов Алексей Иванович поставил перед Трофимом, также под ценное указание попал Берик Капезович, как главный помощник главного полевого ученого. Новость и видео, оставленное Бериком в тот свой первый приход, когда он приходил за маячками и ружьишком для его установки, наверняка наделали много шума. Лисов долго сидел в кабинете у Водопьянова, что-то обсуждая и согласно кивая редковатой шевелюрой. Время на сборы ушло минимальное, команда из двух бойцов и двух ученых сработалась, и возникло некое чувство локтя, каждый ощущал себя немного зависимым от другого.

Двери бункера захлопнулись, едва заметно пискнув резинками уплотнений. Трофим, отодвинув забрало, вдохнул воздух и на секунду закрыл глаза. Голова чуть-чуть закружилась, и подступила тошнота. Запах разложения – запах смерти незримо присутствовал в воздухе, тревожный знак.

– Чувствуете? – спросил он у всех одновременно.

Бойцы и коллега открыли свои забрала и по его примеру потянули воздух носом.

– Сыростью пахнет, – недолго думая, ответил Берик. – Нормально.

Яков тщательно принюхался, затем присел на корточки и потянул воздух близко к земле.

– Паленое что-то… – уверенно объявил он.

Долговцы, стоящие у ворот и только что заступившие на дежурство, молча наблюдали за процедурами. Для них это было, как посмотреть пляски индейцев, странный и бесполезный ритуал людей, плохо понимающих суть вещей.

– Не то, – сказал Трофим. – Ладно, пошли.

На этот раз первым шел Берик. Ученые шли налегке, только полупустые рюкзаки за спинами. Тропинка была известная и будет безопасной до следующего Выброса, а Выброс как раз обещали скоро. Завтра или послезавтра, но тут угадать точно не получается, единственное, что можно самому понять и почувствовать минут за сорок, тут у каждого своя метода. Кто-то смотрит в небо, кто-то щупает землю, у кого шея чешется, а Трофиму становится тревожно, не так тревожно, как при опасности, а с жутковатой нотой одиночества, от которой опускаются руки, и нет другого выхода от этого, кроме как забиться в угол и ждать, когда волна тяжелой малоизученной энергии прокатится от атомной станции, сминая живых и оставляя мертвых до самого Кордона. Запах гнили скоро пропал, уступив место обычной утренней сырости, некстати сгущавшемуся туману, глушившему звуки и ограничивающему видимость.

Берик шел уверенно, ориентируясь по одиноким кривеньким деревцам, мусору, кострищам. Странное дело для Большой Земли – местные туманы. Они могут возникнуть из ниоткуда, локально, словно покрывало, брошенное сверху на участок Зоны. Бывают такие туманы, из которых не выбираются, но к таким туманам и подойти очень сложно, попросту страшно. Трофиму рассказывали бывалые сталкеры, что висит такое облачко размером со стадион над известным донельзя местом, а пройти сквозь него не хватает духа. Можно подойти и встать в паре метров, но оттуда такой жутью веет, что нормальный человек ноги уносит, пока совсем не проняло. Непонятно, что там, и тишина вроде бы, но тишина ждущая, из такого тумана даже тушканы выскакивают, как ошпаренные, а крысы через запасные ходы уходят. Один сталкер был из Свободы, поспорил, что пройдет облако насквозь. То облачко-то совсем маленькое было, всего закрывало с десяток деревьев в Темной Долине. Зашел он туда и не вышел. Туман через час рассеялся, а он на суку повешенный. Сам. Сняли его, осмотрели, на лице щетина недельная, припасы, какие были в рюкзаке, кончены, патроны отстреляны, нож в двух метрах валяется ржавый, как будто год прошел. В общем, похоронили его, но вывод сделали.

Такие невеселые воспоминания лезли в голову Трофиму. Он не следил за дорогой, вышагивал, словно автомат, глядя в спину коллеге, крутящему головой во все стороны и время от времени смотрящему на детектор. Детектор сейчас нужен был как никогда, туман сгустился настолько, что видеть можно было метров на двадцать. В общем-то, ничего, но в их случае крайне мало.

– Подходим, – негромко объявил Берик.

В белом тумане смутно различались знакомые очертания пригорка. Нечто объемное и темное виднелось впереди. Трофим взглянул на детектор. Пусто. Ни сталкеров, ни объектов. Впрочем, туман вполне мог поглощать сигналы других ПДА и сигналы маячков объектов. Либо объекты могли сдвинуться и сталкеры последовать за ними. В таком случае они оставят знаки и указатели. Отряд медленно приближался к непонятному пятну впереди. Бойцы, встав впереди, приложив автоматы к плечу, медленно обходили нечто, чего вчера здесь еще не было. Где-то впереди, метрах в ста грозно и уверенно рыкнул кровосос. Трофим и Берик, переглянувшись, достали свои пистолеты. Сагитай, обходивший нечто справа, замер на полусогнутых, подняв руку, затем расслабленно махнув ею, выпрямился.

– Это навес, все…

Он не успел договорить фразу, с громким хлопаньем крыльев из-за навеса, резко каркая, взлетело несколько ворон, тут же исчезнувших в молоке тумана. Трофим отрицательно качнул головой, не все, не все…

Яков, обходивший навес слева, припал на одно колено, тщательно разглядывая что-то в прицел, затем призывно махнул ученым. Трофим и Берик, не пряча пистолетов, поспешили к нему.

– Тут тело, Док, – он указал стволом на нечто лежащее в нескольких метрах от чернеющего пятна потухшего костра.

Сагитай в это же время осторожно подходил к стоянке сталкеров с другой стороны, после чего махнул рукой, показывая, что можно подойти.

– Это Клише, – сказал он.