Теперь Георгий уже другими глазами посмотрел на пучки «волос» в аквариуме.

– Теоретически движениям он обучен, а вот что и в каких ситуациях использовать, как взаимодействовать с внешним миром, мы его не научили. Здесь у нас мало опыта, но к нам попали данные, что простые поисковые роботы на гусеничном ходу обладают эффективным алгоритмом действия в боевых условиях. Поэтому не будем терять время и изобретать велосипед, вы, наверное, знаете, как важно сейчас не терять времени. У нас есть необходимость использовать ваш опыт и наработки в новой конструкции. Надеемся на понимание и ждем ваших разработчиков. До встречи! – попрощался голос и через секунду выключил камеру.

– Да! – выдохнул Гоша, откинувшись на спинку стула. – И нам этот алгоритм не за одну ночь приснился. Сколько мы железо по полигону гоняли, пока поняли, что к чему, – он обернулся в поиске поддержки, но никого не было в кабинете. – Вот это я пошумел тогда. А ведь взялись же и сделали! Если нашу программу, да в это тело… Это просто новое поколение железа!

Его рука потянулась к мышке, и он поставил запись на повторное воспроизведение.

Слепой пес светлой масти, вцепившись мощными челюстями во что-то, дергался, пытаясь вытащить это из-под завалов разрушенного блокпоста. Люди давно не появлялись здесь. Столько лет державшая в напряжении и обстреливавшая все воинская часть перестала существовать, накрытая однажды прилетевшими со стороны нежилой для мутантов земли ракетными залпами. После этого через нее въехали страшные двуногие, от которых очень скоро стало шарахаться в сторону все живое, что имело хоть каплю памяти и соображения. Слепой пес поднял голову, осматриваясь. Ему показалось, что кто-то наблюдал за ним. Внимательно просканировав пространство на присутствие жизни, он, ничего не обнаружив, продолжил вытаскивать свою находку. Да, сейчас здесь практически не было никого. Двуногие уничтожили всех. Кабанов, плотей, крыс, тушканов – всех, до кого могли дотянуться их невидимые руки. Они уничтожили даже лес, оставив его черным и безжизненным. Даже сталкеры, обитавшие в своей деревеньке близ Кордона, покинули насиженное место, чтобы не связываться с этими существами, которые отличались от них запахом и практически не разговаривали. Но теперь они ушли… Ушли несколько дней назад в ту сторону, куда слепому псу идти не хотелось. Пес вытянул наконец из-под завала человеческую руку с остатками военной формы. Перехватив ее удобнее, он потряс мощной шеей, заставив обрывки материи слететь. Еще раз оглянулся с добычей в зубах: ему все время казалось, что за ним наблюдают. Чихнув и брызнув слюной, он легко побежал к привычному месту обитания за черным, указывавшим пиками безлистых стволов в небо лесом. Еще дальше была территория его стаи, из которой остался он один. Бросив руку на листву, он принялся рыть яму. Сейчас, когда стаи нет, охотиться станет труднее, а значит, надо делать запасы. Он уже спрятал несколько хороших кусков в известных ему местах. Но он чуял, что на блокпосте еще достаточно мяса, которое надо будет перетащить и спрятать, чтобы до него не добрались другие. Закопав добычу, пес еще раз чихнул и потрусил обратно в сторону блокпоста за следующим куском, заваленным кирпичами.

***

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и уже давно надо было собираться и идти домой. Все рыбаки, сидевшие с левого берега залива Берковщина, смотали удочки. Тотально не клевало второй день. Один из рыбаков видел, как к противоположной стороне залива, к Днепровской набережной, где становились на причал лодки, приехал катерок, предназначенный для водных прогулок, не последний, но один из заключительных. Рыбак посмотрел на часы: половина десятого. Что ж, пора и честь знать. Он достал удочку, снял червя и принялся складывать ее. Еще осталось четыре донки, которые он забросил метров на тридцать на толстой леске с рядами крючков и разными наживками для любой рыбы. Пару раз что-то дергало их днем, но после они лежали спокойно, еще у двух его соседей, которые ушли минут пятнадцать назад, тоже была поклевка, но наживки оказались нетронутыми. Рыбак взялся за одну из лесок и потянул —что-то держало ее. Потянул сильнее – никак. « Неужели зацеп? – подумал рыбак. – Никогда в этих местах зацепов не было, дно чистейшее». Он потянул сильнее, вроде пошло, даже как будто рывком. «Может, сидит чего?» – смекнул он и дернул сильнее. Определенно что-то было, и, судя по весу, тяжелое. Сдерживая волнение, он вытягивал улов на берег. В вечерней воде, тяжелой и темной от вечернего неба, вдруг метрах в пяти появилась голова человека, девушки, чье лицо было в неприятных, скорее всего трупных, пятнах. «Утопец!» – окаменел от неожиданности рыбак, перестав тянуть лесу. Но вдруг глаза девушки открылись, и она сама пошла на рыбака. Слева от нее в нескольких метрах показалась вторая голова – уже мужчины, чье лицо также было покрыто пятнами. Они вышли на берег, и с их одежды струилась вода. Она была одета во вполне современные джинсы и рубаху, даже в обуви, молода, справна телом, но вся покрыта пятнами, как и ее спутник в военной форме, также обутый и вполне себе живой. Они, кинув взгляд на рыбака, прошли дальше, оглядывая пространство за ним. За рыбаком были только зеленые деревья, а первые дома и улица начинались лишь метров через пятьдесят. Один из крючков зацепился даме за локоть.

– Девушка, у вас тут в руке… – начал он, волнуясь и не зная, что и думать.

Она обернулась и словно только сейчас заметила торчавший в руке крючок, пробивший ее локоть через тонкую летнюю рубаху. Глаза ее были желты, а взгляд отстраненный и отрешенный. Она подошла к рыбаку, без всякой тени боли или страха вырвала с явным усилием из руки крючок и протянула человеку, поймав его руку, автоматически дернувшуюся к подаваемому предмету. Схватив руку рыбака своей холодной рукой, она улыбнулась и открыла рот, чтобы что-то сказать человеку, но из ее рта полилась речная вода.

То же самое происходило на обоих берегах Днепра в Киеве. В Осокорках, Позняках, Березняках, Русановке, Воскресенке, Троещине, Оболони, острове Водникова… Левый и правый берега Днепра с заходом солнца наполнились незваными гостями, прошедшими по его руслу в течение нескольких дней. Братство. У них было достаточно времени, чтобы получить цель от Старшего Брата, распределиться напротив точек выхода и одновременно в сумерках выйти из реки в самом сердце города. Они выходили десятками, сотнями, кто-то оставался на пляжах между последними подвыпившими отдыхавшими, кто-то не спеша шел в глубь жилых районов, кто-то садился в такси и вечерние автобусы. Тьма пришла в Киев.

В штабе царила гнетущая атмосфера. Операторы ДПР выводили роботов из-под снайперских выстрелов противника, который бил с дистанции по технике, стоящей на открытом месте. ДПР оказались уязвимы прежде всего из-за своих двигателей. Если башни с объективами, датчиками и сканерами противнику было сложно поразить, то громоздкий двигатель легко пробивался вместе с защищающим его тонким листом обычной стали. Десятки ДПР были обездвижены, несколько занялись огнем, а стреляющий враг все еще оставался неуязвимым. Беспилотники, высланные для контроля территории, крайне редко находили замаскированную цель, а десяток сбитых из ПЗРК вертолетов, задачей которых было во что бы то ни стало уничтожить огневую точку противника, отбили у командования охоту высылать дорогостоящие винтокрылые машины в один конец. Военное руководство решило развернуть артиллерию и РСЗО и обработать квадраты огнем, но эффект был, наверное, нулевым. Мало того что снарядов и ракет оказалось недостаточно, даже чтобы запитать все стволы на час боя, беспилотники не находили никаких подтверждений уничтожения противника. Дело принимало скверный оборот. Городок Орша был взят за полчаса профессионально сработавшими военными, если их можно было еще называть военными. Покрытые коричневыми нашлепками, ведомые лишь одной целью зомби вырезали и уничтожили как механизмы, так и живую силу, очевидно, приобретая новых воинов. Кроме того, город, хоть и уменьшившийся со ста с лишним тысяч человек до двадцати тысяч, мог выпустить новую армию гнуса уже через двое суток. Как знак отчаяния на пересечение улиц Советской и Замковой была сброшена водородная бомба, забросив пятно радиации через полчаса уже до Смоленска.