– Хорошо, – согласился Берик. – Веди.

Пара, поменяв направление, двинулась прочь, только для того, чтобы залечь на стоящем поодаль холме.

Время медленно гнало размытое облаками светило по небосводу, изредка давая ему выглянуть и осветить вечную осень Зоны, с ее роняющими листья, но все никак не облетающими до конца деревьями лесных полос и опушек, серо-зеленой травой неровных, захламленных человеческим мусором полей, и хмурыми озерцами воды стального цвета, в которых таились как остовы машин, так и людей. Терпеливо прождав до сумерек, лежа на животе, сталкер наконец толкнул Берика под бок.

– Вон, смотри. Идут.

Ученый вскинул бинокль к глазам. В наступающих сумерках, когда все и вся становится серым, он увидел растянувшуюся вереницу зомби. Впереди шел явно отмеченный ими объект, в рубахе с оранжевыми квадратами. Быстро посмотрев на ПДА и несколько раз просканировав местность на отклик маячка, внедренного в отмеченного зомби, он убедился, что сигнала нет. Недоуменно почесав скорлупу встроенного шлема, он продолжил наблюдения. Идущий первым мертвец остановился у самой кромки леска, покрывающего лощину, дожидаясь следующей за ним изорванной братии. Постояв с минуту в ожидании, он, пригнувшись, вдруг ловко полез внутрь леска. Один за другим остальные зомби повторили его движения и скрылись из виду. Берик молча смотрел на эту картину, с трудом сдерживая эмоции. Еще бы, он так удачно нашел сверхколонию. Наверняка там есть какая-то яма или погреб, где они собираются и синхронизируются, а это значит, что среди них обязательно есть самый высокоразвитый организм, с которого и можно будет взять образцы тканей для лаборатории, ориентирующейся уже на вторую и третью категорию. Оставался вопрос, как это сделать?

– Я пойду посмотрю, куда они пошли, – сказал Берик, вставая на ноги.

– Не сожрут тебя упыри? – побеспокоился сталкер. – А то не докажешь потом вашим, что я тебя не на убой отвел.

– Не сожрут, – успокоил ученый. – Я одним глазком, пойдем вместе глянем, ты подальше стой только.

– Лады… Я только камеру включу, чтобы было потом что долганам предъявить в свое оправдание.

Сталкеры и ученый встали и направились в сторону исчезнувшей группы. Очень скоро они стояли у края леска. Лихо уже включил камеры ПДА и с расстояния нескольких метров снимал ученого и его движение внутрь лощины. Под ногами Берика безжалостно ломались сухие, как нарочито расставленные и присыпанные листвой ветки. Такой шум был недопустим для скрытного перемещения, но это не останавливало ученого. Спустившись в лощину, сталкер еще долго слышал треск веток и, следуя звукам, шел вдоль леска снаружи, впрочем, не планируя в случае опасности спешить ученому на помощь. Об этом они не договаривались. Минуты через три шаги затихли. На ПДА сталкера пришло сообщение: «Лихо, подойди». Сталкер с сомнением посмотрел на надпись, прислушался к чему-то своему и, пригнувшись, полез в лесок, в свою очередь также создавая шум и треск от присыпанных листьями, замаскированных веток. Ученый стоял в темноте, освещая лучом налобного фонаря хорошо видимую металлическую двустворчатую железную дверь, лежащую на склоне лощины. Вокруг двери листва по цвету отличалась от окружающей, что говорило о том, что ее двигали и переворачивали. Увидев такое, сталкер остановился позади Берика, в первую очередь осматривая окружающий кустарник.

– Они все там, – негромко и зачарованно, как загипнотизированный, сказал ученый.

По коже у сталкера побежали мурашки.

– Пойдем отсюда, наука. Жизнь дороже, я свое дело сделал, – сказал сталкер, чувствуя поднимающуюся панику при виде этих мрачных железных дверей без всяких зацепов снаружи для открывания.

– Пойдем, – согласился Берик. – Завтра буду наблюдать. Будешь страховать?

Лихо отрицательно махнул головой. Что-то ему совершенно не нравилась идея тереться вокруг этого места, зная, что под ним куча зомби, которые могут достать его прям здесь, через эту железную дверь, не открывая ее и не показываясь на виду. Пара, сталкер и ученый, бестолково треща сучьями, уже в полной темноте наконец выбралась из леска лощины и двинулась обратно в сторону Янтаря. Прождав, пока два силуэта исчезнут из виду, к лощине, ковыляя и спотыкаясь, встав с земли по сигналу ведущего зомби, двинулась новая многочисленная группа мертвецов. Уже не таясь и не стараясь наступать на разложенные в листве деревяшки, она с шумом и треском двинулась к люку. Люк отворился, и мертвецы один за одним спустились вниз. Люк захлопнулся, и что-то в нем глухо провернулось.

– Радуйся, наука, – потрепал по плечу Трофима Гипс, наблюдая, как транспортно-десантный вертолет МИ26 садится на специально расчищенную вертолетную площадку на базе Свободы.

Из вертолета летчик, разглядев Гипса, махнул ему, как своему знакомому. Гипс приветственно поднял руку и, пригнувшись, чтобы не быть так сильно сбиваемым ветром, двинулся к летчику. Летчик открыл дверцу. Они пожали друг другу руки, крича друг другу, о чем-то кратко поговорили, и Гипс сунул какой-то сверток в руки пилоту, тот шуточно козырнул и радостно улыбнулся. Даже несмотря на закрывающий пол-лица летный шлем, было видно, что он страшно доволен подарком. Гипс, также пригибаясь, вернулся к Трофиму.

– Пилота кормить обязательно надо, – прокомментировал он. – Зона жадных не любит.

Двери транспорта открылись, и стоявшие внутри два солдата охранения стали отцеплять и подтягивать ящики к краю. Несколько свободовцев в экзоскелетах, подошедших сразу по открытию люка, занялись разгрузкой, снимая по двое ящики и относя их в сторону. Трофим верил и не верил. Его оборудование, которое он сам распаковывал и делал надписи на ящиках, вернулось к нему в той же самой упаковке. Вот его надпись красным маркером, указывающая место этого ящика в четвертой комнате его прошлой лаборатории, а вот характерный скол на крышке, когда Лукас при вскрытии ящика недостаточно глубоко засунул монтировку и отломал щепу. Просто не верилось, что здесь, в Зоне, можно было вот так оперативно решать вопросы такой сложности. Очевидно, способность Гипса пробиться к самым верхам действительно была его талантом. Через несколько минут разгрузка была закончена, и пилот, махнув рукой Гипсу, поднял машину в небо.

– Вот так-то то, Док, – удовлетворенно сказал сталкер, – решили мы твои запросы. Теперь бери пару ребят, располагай все как следует и принимайся за дело. Я бы с удовольствием посмотрел, что да как, но не до этого сейчас, – сказал Гипс.

– А что случилось, Гипс? – спросил Трофим, заметив серьезное выражение лица лидера.

– Калмык с Рыжего вернулся, говорит, ребята пропали, пока он по своим тропам шарился. Похоже, какая-то новая группировка завелась. Калмык по следам прошел, но недалеко, решил вернуться предупредить базу пораньше. Но не твоего это профиля дело, наука – это наше, – сказал Гипс. – Сейчас с бойцами потолкуем, отправим отряд на разведку, на выручку. Узнаем, что за ряженые еще там образовались. Давай, Док, располагайся. Все.

Гипс развернулся и пошел в сторону здания. Недалеко стояло шесть человек в полном боевом облачении. Трофим не знал, чем именно отличается сталкер на кратком отдыхе и сталкер перед походом, поскольку, как правило, они выглядели одинаково, та же броня, то же оружие, но что-то выдавало их. Собранность, напряжение и готовность, словно волчья стая, пристально смотрящая вдаль и навострившая уши, готовая выдвинуться в путь по найденному следу. Поравнявшись с отрядом, Гипс остановился. Пока Трофим вместе с двумя помощниками в экзоскелетах ходил от ангара до ящиков, показывая, что брать в первую очередь, что во вторую, что и куда ставить, все это время Гипс разговаривал с бойцами. Выдвигаясь в последний рейс за ящиками, он увидел, что отряд, взяв оружие в походное положение, уже двинул на выход, а Гипс стол на месте и задумчиво курил сигарету, но, не докурив ее, смял и, не выкидывая, пошел к зданию, где находился его кабинет.