– Ну, рассказывай, наука, чего пришел, – сказал один из них по прозвищу Лихо, чье лицо, грубое и обветренное, с каким-то скрытым звериным оскалом выдавало в нем диковатого и лихого мужика.

Поняв, что сталкеры готовы его слушать, а ведь могли и, не спрашивая, просто игнорировать, Берик взял слово.

– Мужики, я к вам по делу, – сказал он, поставив пузырь на видное место.

Один из сталкеров тут же взял пузырек, осмотрел его, даже поскоблил грубым грязным ногтем голубую этикетку и с хрустом сорвал крышку.

– Ну, я смотрю, дипломатия у вас есть, – улыбнулся Лихо, доставая железную кружку и ставя на дощечку, которая временно исполняла роль стола.

Доска, в свою очередь, покоилась на баллоне, возвышаясь над землей. Тут же на доске появилась открытая банка тушенки, хлеб и пустая кружка для гостя. Сталкер – народ не глупый. Если наука вышла сама, да еще и с пузырьком, значит, ей действительно что-то надо, а это будет в перспективе чего-то ей стоить, надо будет выяснить обстоятельно, что и как, а для этого нужно толково и начистоту поговорить. А как можно поговорить начистоту? Конечно, только после стандартной процедуры знакомства, кроме того, где одна, там и вторая, и с науки точно не убудет, если она, тут ведь ей недалеко, сбегает еще за одной. Негромко булькнув по маленькой в шесть кружек, мужички чокнулись. Лихо перечислил всех, но поскольку наука не смогла всех сразу запомнить, она запомнила только двоих: Кроху, потому что он был меньше всех, и Липу, с виду ничем не отличавшегося от других, но почему-то все равно запомнившегося.

Занюхав хлебушком мягкую водочку, Берик сделал паузу, пока остальные оценят продукт.

– Мужики, я из шестой лаборатории. Некробиология. Нам нужна информация.

– Некробиолог, это по кадаврам, что ли? – спросил один.

– Да, по ним, – кивнул ученый, вспоминая, что некоторые сталкеры так кличут мертвецов. – Потеряли что-то мы своих объектов, найти не можем. Вот нужно, чтобы кто-нибудь нам нашел, но не простых, а таких… поцелее, – сказал Берик, обводя присутствующих глазами. – Самый ценный был бы тот, который двигается как живой. Это по-нашему третья категория.

– И?.. – многозначительно спросил Лихо, делая знак разливающему.

Пузырек снова наклонился и разбулькал жидкость по кружкам.

– И… было бы хорошо, если бы кто-то из вас смог бы обездвижить, но не убивать его и взять пару образцов, э… кусочков органов, – пояснил и подытожил ученый, беря подаваемую кружку.

Сталкеры еще раз приподняли кружки. Выпив и закусив, Лихо провел широкой грубой ладонью по губам, как будто убирая крошки.

– Ну ты, Берик, конечно, загнул. Во-первых, мы люди занятые. Сколько нам нужно времени, чтобы твоих зомби отыскивать? Это же надо еще и найти, а потом еще и посмотреть, может ли он хорошо двигаться. А это еще больше времени, а время – деньги. Согласен?

Берик кивнул.

– Во-вторых, обездвижить и не убивать кадавра – это подвиг, который мы может и совершим, а вот как с него взять орган? Это же подходить надо, а он же, даже не трогая, нас, сталкеров, в седину вгоняет. Опять же здоровье гробится, а это бесценно. Не, не пойдет, – покачал головой сталкер, ставя кружку на стол.

– Ну тогда мы сами возьмем образцы, а вы только обездвижите, – с надеждой предложил Берик, взяв пузырек в руки и наливая всем в тару.

– Обездвижить, говоришь? – переспросил неторопливо Лихо, глядя на действия ученого. – Нет, наука, ты не обижайся, но сейчас к зомби желающих лезть ты не найдешь. Правда, мужики? – обратился он к остальным.

Сталкеры согласно загудели. Зомби не являлись особо опасными тварями, если их не трогать, а вот возиться с ними было крайне непредсказуемым занятием. Берик расстроено опустил руки.

– Да ты, наука, не переживай. Если я скажу, где ты можешь найти своих этих объектов, то какой мой интерес? – спросил сталкер, принимая кружку.

– И много их там? – разочарованно спросил ученый, поскольку вероятность объекта второй и третьей категории была один к нескольким десяткам.

– Штук двадцать, тридцать, а может и больше… Я всех не считал, но место, куда они хоронятся, могу показать. Не бесплатно, конечно, – хмыкнул он, испытывающее глядя на собеседника, стоящего напротив него за подвижным пламенем костерка.

– Двадцать, тридцать? – ошеломленно переспросил ученый.

Конечно, такое объясняет многое, очень многое. И если они находятся там в таком количестве, то наверняка среди них будут носители самой высокоразвитой колонии вируса. Как они уже заметили ранее с Трофимом на Пепелище, колонии образовывали сверхколонии, а это он как раз совершенно выпустил из виду, не связывая исчезновение объектов с такой возможностью. Такая информация была крайне ценна для лаборатории.

– Да за такую информацию лаборатория отвалит… – начал Берик, прикидывая, какую сумму можно будет предложить сталкеру.

Но Лихо уже стоял рядом и, приобняв Берика, остановил его.

– Мужики, ничего личного, просто бизнес, – сказал он сталкерам, держа в одной руке кружку со спиртным, а другой направляя ученого в сторону, причем Берик также держал свою кружку в руке. Лихо отвел его подальше, чтобы никто не слышал их разговора.

Сталкер и наука несколько минут о чем-то говорили, после чего Берик закивал головой. Они чокнулись, пожали друг другу руки и на зависть другим сталкерам-одиночкам, не имеющим такой информации, двинули в бункер. Железная дверца распахнулась перед ними и захлопнулась, оставив мужиков наедине со своими мыслями.

– Мда… знание – сила, – сказал один из них, приподнимая бутыль, в которой болталась еще треть.

– Вот Лихо, тертая сволочь, – сказал другой. – Все знает, везде лазает, вон уже в бункер пошел. Нас туда не пускают, а он под ручку, еще и с уговорами, небось.

– Не завидуй, – резонно ответили ему, – разливай давай. Меньше знаешь, крепче спишь.

Погрустневшая компания разлила еще по одной. К тому времени поспело горячее в котелке. Стоявшие на посту долговцы оценили, что наука ушла, следовательно, оставшиеся мужики теперь не имеют особого повода пить, нарушая неписаный порядок светового дня.

– Э, мужики, не рановато ли накидываете? Еще день на дворе, а вы тут балуете, – сказал один из долговцев.

– Начнете шуметь, пойдете за забор, – медленно и уверенно подтвердил другой.

– Нормально все будет, командир, – крикнул Липа, помахав рукой.

Минут через десять заметно повеселевший сталкер Лихо вышел вместе с ученым наружу. Ничего не говоря товарищам, он взял свой автомат и рюкзак, подмигнул разинувшим рот сталкерам и пошел за ворота. Берик последовал за ним, без рюкзака, вооруженный одним пистолетом ПМ. Стоявшие на посту долговцы в броне ПСЗ-9, видя такое, буркнули что-то в рацию, но, получив ответ, успокоились и потеряли интерес к ушедшим.

Через минут сорок уверенного сталкерского хода по исхоженной территории, что примерно равнялось полутора километрам от бункера, сталкер остановился, показывая пальцем на небольшую, ничем не отличающуюся от других лощину, с небольшими вразброс растущими осинами, тополями и карагачами. Деревья начали расти там всего несколько лет назад, и кусты, растущие между ними, еще не успели захиреть и стать прозрачными.

– Вот тут, значит, Берик, у них есть лаз. Куда ведет и как ведет, я не знаю, но регулярно вижу, как отсюда выходит один, два, а возвращаются пять, шесть, – незаметно показывая пальцем, но не рукой, сказал сталкер.

Лесок стоял тихо и неподвижно. Такой же серый, как и серое небо над ним.

– А почему так тихо показываешь, незаметно, – спросил Берик, неосознанно стараясь не пялиться в лесок.

– У них там наблюдатели, увидят, что про них говорим, сорвутся еще на фиг под землю или стрельнут. Я не в курсе, я не палился, – повернувшись вообще к лощине спиной, сказал сталкер.

– Ну так мне что делать? – спросил ученый, понимая шаткость ситуации.

– Давай сейчас сделаем крюк, заляжем. Покараулим часа два, три, они как пить дать появятся. ПНВ у меня есть, если стемнеет, сам все увидишь, и по домам.