Старший Брат шагнул через образовавшийся проход – капитан попятился, но уперся в стоящего позади зомби.

– Так сколько тебе лет, капитан? – еще раз спросил зомби.

– Двадцать девять, – не понимая, зачем это нужно, ответил он.

– А вот ему сколько? – спросил зомби, садясь на корточки рядом с лежащим без сознания молодым пареньком лет двадцати.

– Не знаю… – стараясь унять дрожь, начинающую пробиваться наружу, ответил офицер.

– А сейчас? – зомби приподнял голову парня, и тот на глазах стал меняться.

Молодое курносое лицо как будто спящего человека подернулось сетью морщин, глаза открылись, встретившись взглядом с капитаном, в немом крике черной дырой открылся рот, морщины на лице стали глубже и резче, взгляд, светившийся мольбой о помощи, потускнел и потух, и через секунды перед ним лежал, безвольно закатив глаза, старик в ставшей ему большой военной форме, только непоседевшие светлые волосы напоминали о том, кто это был мгновение назад.

– Прекратите! Зачем вы это делаете… – в ужасе, с которым невозможно было совладать, прошептал офицер, протягивая руку, как будто пытаясь остановить Старшего Брата.

– Так помоги нам, брат, – сказал Дик. – Твои карты у тебя в сумке, мы сами можем взять их, но мы против применения силы, но если хочешь, то… – зомби приблизился и протянул к капитану руку.

– Нет! Не надо! Я все покажу, я все сделаю… – упавшим голосом сказал перепуганный и сломленный ужасом капитан.

Через десять минут Старший Брат уже знал точные координаты всех близлежащих военных частей, госпиталей и блокпостов вокруг Зоны. Ему нужен был хаос, в котором было бы проще перемещаться. Как бывший наемник вместе с другими, близкими к военному делу, братьями он разобрался с системами наведения реактивных систем «Градов» и «Смерчей». Дальность огня «Градов» в сорок километров позволяла ему дотянуться до всех западных, южных и юго-восточных блокпостов Зоны, первой и второй линии оцепления, до госпиталей близ Макаровки и Ваховки, до стоявших военных частей в Осовцах, Кругах и Красятичах. Капитан, поняв наконец, что именно хочет сделать это существо, побледнев, стоял без оружия, понимая, что никакая помощь не успевает к ним, никакой полковник не приедет для переговоров. Отделившись от остальных, к нему подошел Дик.

– Брат, – обратился к нему зомби, – ты хочешь жить?

– Да, – обреченно сказал капитан.

– У тебя есть один шанс. На колени.

Понимая, что сопротивление бесполезно, капитан опустился на колени. Братья остановили приготовления и устремили взгляды на них.

– Целуй руку и можешь садиться в свою машину и ехать. Это все, что тебе нужно, чтобы остаться в живых.

Капитан с надеждой посмотрел на него. Затем быстро поцеловал протянутую руку в коричневое пятно выступающего вируса, поднялся и, не оборачиваясь, быстро пошел, почти побежал к стоящему недалеко уазику. Вскочив в него, он завел машину и с места рванул прочь, только потом сообразив включить фары.

– До встречи, брат. До встречи, – улыбнулся ему вслед зомби.

***

Медицинские грузовики и грузовики для перевозки людей ехали вереницами через дымящиеся и разрушенные ракетными ударами, подло прилетевшими в спину с Большой земли, блокпосты Зоны. Грузовики везли послушников, сотни связанных в сознании и без сознания людей, через почти никем не охраняемые развалины блокпостов. Старший брат определил двух помощников: по кличке Конь, из группировки «Долг» по прошлой жизни, и Лихо – из вольных сталкеров по прошлой жизни. Выдвинувшись на захваченных внедорожниках, они нашли десятки блуждающих в окрестностях разоренных военных госпиталей и не находящих себе применения братьев и объединились с ними. Сейчас Братство снова было в силе, их снова больше сотни, и в грузовиках в Зону для созревания и перевоплощения ехали вповалку, лежа друг на друге, новые сотни послушников. Зомби справедливо полагал, что в Зону, именно сейчас, никто так просто не сунется для зачистки с Большой земли. Ведь на самой Большой земле еще не проведена зачистка. Многих послушников, чье состояние не внушало опасений, Дик приказал прятать по кюветам, в лесных полосах, в оврагах, в камышах болот и мусорных кучах. И пусть РСЗО и ТОС были разгромлены ответным ударом авиации, он мог считать это победой. Братство набирало силу (пусть это были только первые ростки его назначения), но он наконец принес на Большую землю часть Братства, и он сделает все возможное, чтобы его приняли все, кто еще не понимает высший смысл и назначение их существования. Оставшиеся в живых после удара солдаты с блокпостов, если не были ранены, сами выбегали навстречу транспорту, завидя идущие первыми медицинские грузовики. После этого они пополняли ряды послушников, которых уже некуда было складывать, и их оставляли на местах, предоставляя свободу действий. Из раненых и не имеющих сил для перевоплощения зомби высасывали жизнь, оставляя черные трупы на дымящихся развалинах.

На Большой земле остался Старший Брат с четырьмя десятками. Конь и Лихо должны были выйти из Зоны только тогда, когда послушники обратятся. Дик отчетливо понимал, что Братству нужны силы, новые братья и сестры, а времени, до того как войска Большой земли ударят всеми своими силами, уже не вступая в переговоры, у него очень мало. Именно поэтому Старший Брат и еще сорок зомби, рассредоточившись по армейским внедорожникам, отправились за новыми послушниками. Иванково с его населением почти в десять тысяч человек могло стать их первой армией Братства. Нужно только выиграть и дать им время для перевоплощения и пробуждения.

– Куда это они все поперли? – спросил Якорь, делая первую затяжку на крыльце двухэтажного строения своей базы.

Он наблюдал, как после затяжной грандиозной попойки десятки сталкеров, явно объединенных одной идеей, сейчас собираются в ходку. Те, кто отправляются за хабаром или по заданию, обычно делают это с раннего утра, а с десяти дня сталкеры способны перемещаться только по не имеющим значения делам. Солнце уже пару часов назад поднялось на небосвод, освещая ровным светом строения Армейских Складов. Калмык, голову которого покрывала белая бандана, прикрывая отсутствующий кусок кожи на голове, память о битве на Ростке, стоял рядом, стругая палку. Устранить полностью последствия уродливой травмы головы, едва не стоившей ему жизни, артефакт «душа» не смог, а потому он скрывал недостающий кусок скальпа платком или банданой. Зверолов работал ножом с уверенностью знатока, периодически проверяя на глаз правильность выходящего угла острия.

– На Копачи, – ответил он, отхватив ножом щепу.

– За каким..? – насторожено спросил курящий Якорь, сменив позу с облокотившейся на поддерживающий козырек столб на привычную для него ровно стоящую.

– Ну как за каким… Пойдут к этим нашим Воскресшим узнавать, что да как. Готовиться, так сказать, к загробной жизни, – вроде как удовлетворившись получившейся пикой, ответил Калмык, убирая нож. – Кто-то там брякнул, что места выбирать можно пока при жизни. Вот они и собрались…

Лидер Свободы не нашелся, что ответить. Сталкеры – народ упрямый, а пытаться им что-то сейчас сказать, во-первых, незачем, во-вторых, все равно что бороться с бульдозером. Проедет – не заметит. Одно было не очень хорошо: база оголялась до минимума, оставляя практически только посты, но с другой стороны, гнус свалил из Зоны, и, наверное, можно было не опасаться нападения. То, что гнус орудует на Большой земле, конечно, не было приятной новостью, но по большому счету Якорю было наплевать на это. Когда их гнус сживал со свету, Большая земля закрылась от них, а теперь он у нее в гостях. «Справятся, небось», – докуривая и бросая бычок в маленькую урну, подумал Якорь. У него был вопрос к ребятам сборщикам, Худому и Рваному. Он видел, что они врут про всего сорок оставшихся артефактов: он знал их как облупленных, да и «мух» должно быть намного больше, но тогда в присутствии голубоглазого он и сам не собирался раскрывать все карты, а сорок проданных по круглой цене «мух», а точнее, обменянных на необходимое, вполне достаточно для Свободы на первое время.