— Какую кнопку? — набыченно спросил Турист.

— Дадим тебе кнопку, еды, питья, водки, если хочешь. Мутантов устраним, от аномалии убережем, в общем безопасность твоя будет как у Периметра, — легко ответил Соломон.

— А когда нажму, что будет?

— Ничего особенного. Придем мы и поговорим с тем человеком, которого ты встретишь. Вопросы?

В принципе для Туриста было все ясно, одно не давало покоя, как же быстро он согласился с тем что отсюда нет выхода, но ведь он сам видел и трупы, и мутантов и аномалию, и еще какую-то чертовщину от которой мурашки по коже, да и мушки в глазах.

— Есть вопрос, только он немного не по теме, — сказал Турист.

— Давай.

— Что за мушки у меня в глазах? Может болею чем или к доктору сходить?

Дым с Соломоном переглянулись. Соломон на секунду задумался, собираясь с ответом.

— Это у тебя к Зоне привыкание. Не местный ты. Когда пропадут, скажешь, договорились? — впервые улыбнулся Соломон и протянул руку.

Турист кивнул и пожал крепкую ладонь бойца, чувствуя не высказанность в ответе Соломона.

— Вот и хорошо, — закончил монолитовец. — На сегодня твой непосредственный наставник — Дым. Он тебе расскажет что нужно, а тебе, Турист рекомендую слушать его как… — он хотел сказать: «как мать родную», но вовремя передумал, — как человека, который дважды сохранил тебе жизнь, хоть ты этого возможно и не заметил. Все пока! — монолитовец взял поднос с остатками еды и не оборачиваясь на оставшихся за столом Дыма и Туриста ушел твердым, уверенным шагом, сделавшего свое дело человека.

Турист и Дым остались вдвоем на одной скамье за столом для четырех человек. Вокруг ходили люди, стукали приборы, слышалась человеческая речь, иногда с характерным звуком щелкали застежки бронедвоек и экзоскелетов, уже привычно пахло едой, но Турист не слышал ничего этого. Он сидел ошарашено глядя сквозь стол куда-то вниз, пытаясь понять что же все-таки происходит или проснуться. Все что делалось вокруг, особенно в свете последнего разговора напоминало дурной сон, из которого до сих пор нет исхода, и не смотря на кратковременные улучшения, ситуация становилась все хуже и хуже. Зона засасывала его, поглощая шаг за шагом его мысли, его чувства и стараясь добраться до его памяти, чтобы навеки поселиться там и заставить забыть его о том, что его место не здесь, а совершенно в другом… в другом мире. Турист чувствовал себя обманутым, он же не собирался пропадать здесь, когда потихоньку отдалился от группы, он хотел всего лишь осмотреться, сделать несколько снимков на свой телефон и убраться подобру-поздорову, чтобы потом показывать диковинные снимки солдат в действующих экзоскелетах своим друзьям и подругам. «Но я же все еще могу сделать несколько снимков, пока в моем выключенном телефоне есть не села батарейка» — вдруг подумал он. Эта нелепая и в то же время простая мысль придала ему сил и какую-то осмысленность его удручающего положения. Она дала ему какое-то понимание того, что согласиться делать то что ему говорят не только воля монолитовцев, но и его собственное желание.

— У вас подзарядка для нокиа есть? — внезапно спросил он.

Несколько секунд Дым непонимающе глядел на него. Турист буквально видел как в его голубых глазах идет медленный процесс осознания такого простого, но совершенно дикого для этих мест вопроса.

— Модифицируем аккумулятор, не сядет пока в ты в Зоне. Хочешь?

— Да, — улыбнулся парень. — Ну давай Дым, рассказывай. Что делать будем? — чувствуя облегчение от хоть какого-то определенного будущего и пересаживаясь на скамью напротив спросил Турист.

Дым впервые внимательно оглядел его с ног до головы. Тощий, весом килограмм в шестьдесят, рост метр семьдесят с небольшим, сразу видно что городской. Здесь в Зоне такие, если выживают, быстро набирают вес за счет изменяющегося метаболизма под действием аномальных излучений да и ростом обычно добавляются, как и было заложено изначально на генном уровне у лучших предков. Кожа светлая, не местная, у всех кто больше полугода в Зоне, несмотря на частое отсутствие солнца и нахождение большую часть времени под броней кожа смуглее и имеет свой характерный для Зоны оттенок, опять же из за пронизывающего все и вся волн аномального излучения, не считывающихся никакими сенсорами, кроме той части человеческого мозга, которая отвечает за несознательное. «Это хорошо, что светлая», — подумал Дым, — «чище будет игра, по-другому Ходока не проведешь». Ладони узковатые, к нагрузке непривычные, пальцы тонкие с нежной кожей. Глаза карие близко посаженные, умные, нос чуть большеватый, губы узкие, волосы чуть длиннее чем надо, ничем не примечательная личность.

— Ты чем раньше занимался, Турист? — спросил Дым.

— Я и сейчас занимаюсь. Работаю в конструкторском отделе, черчу.

— Кульман, ватман, карандаш?

— Да нет, у нас сейчас все в программах, в компьютере, но ватманы тоже юзаем, — с готовностью ответил он.

— Понятно. Не пригодится. А теперь по заданию. Кратко, как есть. Здесь у нас сталкер объявился, для нас его имя Ходок, рвется к Исполнителю. Ты нам поможешь его остановить.

Парень удивленно поднял брови.

— Дело не сложное, — продолжил монолитовец. — Пройдешь за контрольную полосу, и походишь там пару часов, и так несколько раз, пока он тобой не заинтересуется.

— А сами почему не поймаете? — без особого энтузиазма и как будто набычившись спросил Турист.

— Бегает быстро, и прячется хорошо. Надо чтобы сам на тебя вышел. — ответил Дым. — В тебя он стрелять не будет, если все правильно сделаешь.

— А чего вы его к Исполнителю не пускаете? Пусть идет. Если этот ваш Исполнитель такой важный, с него не убудет. А может и мне к Исполнителю пойти? — оживился Турист, — он меня домой отправит, а?

— Про Исполнитель забудь. Тебе к нему не пройти. Там первую половину пути аномалии и радиация, без защиты придешь мертвым.

— Ну так вы дайте мне защиту, — легкомысленно сказал парень.

— Не положено, — отрезал монолитовец. — А впрочем, — он на секунду сделал паузу, разглядывая Туриста, — поймаешь Ходока, все что его — твое. У него больше чем достаточно, я сам видел. Лады? — предложил Дым, внимательно глядя на парня.

— Договорились, — радостно ответил Турист, — так то оно и побыстрее будет, чем через ваших Хозяев. А вторую половину пути, ну после аномалий и радиации что занимает? — безмятежно спросил парень.

Дым замолчал, на мгновенье неуловимо меняясь в лице, словно из него вдруг выпили жизнь, оставив пустую оболочку восседать напротив собеседника. От этой разительной перемены парень растерялся, впервые видя нечто подобное в человеческой природе.

— А дальше… дальше. Самое страшное место, для тех кто хочет дойти, — тихо и медленно сказал Дым. Сказал так, что у Туриста похолодело в животе, а между лопаток словно положили кусок льда.

— А что там? — так же тихо и впившись глазами в лицо монолитовцу, а руками сам того не замечая судорожно сжимая стол, спросил Турист.

— Там ты остаешься сам с собой. Там Монолит действует на тебя напрямую, там душа выворачивается наизнанку и просвечивается насквозь, и ты… и так не просто…

— Ты был там… — зачаровано прошептал Турист, во все глаза глядя на монолитовца — ты был там Дым…

Дым едва заметно кивнул головой, сдерживая вдруг поднявшиеся чувства.

— И что, и что было дальше, Дым, расскажи.

Дым вздохнул, и поднял глаза, по особому глядя на паренька. В глазах, потухших в нежелательно сильных воспоминаниях возник особый свет, одухотворенности и переживания красоты того, что можно только почувствовать, но не подобрать слова.

— Мы никому это не говорим, но тебе наверное можно. Ты другой, не здешний. Я не смог дойти до Монолита, больше половины из нас так и не дошли, хотя мы свято верили что мир нам должен нечто, что мы должны получить, — он усмехнулся. — Мне оказалось не с чем продолжать свой путь. Всю свою жизнь, я думал, что у меня есть мечта, но она оказалась такой мелкой и… нечестной, что я не смог. Я не смог. Я побоялся, — Дым, вздохнул, словно вспомнил что-то что не хотел вспоминать. — Наверное это странно звучит, но я понял, что я ничего не сделал в этой жизни, хотя мог очень многое, и тогда бы я сам получил то что хотел без Монолита, но я был не готов. Я даже не предполагал что во мне столько силы, чтобы воплотить в жизнь, то что мне казалось можно сделать только при помощи Исполнителя. Знаешь, хоть Монолит и машина, но она вытаскивает из тебя то самое ценное, что у тебя есть, очищает его и показывает тебе же, и тогда ты видишь, кем ты сейчас стал, по сравнению с тем кем бы ты мог стать, если бы у тебя хватало смелости на это. Не хочу показаться бабой, но от этого так горько и так… легко, что ты наконец знаешь кто ты есть. — Дым залпом выпил стакан воды.