– Я свой меч дам, он, может, и легковат, но для Сагитая в самый раз, – предложил Калмык.

– Ну я тогда Якову дам свой попробовать, – продолжил Коваль. – На, держи, боец, меч мастера Коваля. Если усвоишь урок, я тебе точно такой же выкую. Даже получше, – пообещал сталкер.

Яков едва не прослезился от готовности, восторга и всколыхнувшихся где-то в глубине его мальчишеской души чувств. Белокурый, высокий и крепкий мужчина чуть ли не с поклоном двумя руками принял меч Коваля и несколько секунд заворожено смотрел на него в свете налобных фонарей сталкеров. Зима между тем прикидывал, на чем бы потренировать бойцов, затем что-то вспомнил и повернулся к стоящим рядом сталкерам – Душе, Стальному и Сахарку. Негромко сказав им что-то, он указал направление, и сталкеры двинулись в сторону кювета. Через несколько минут, кряхтя, вытащили оттуда корягу, наполовину сгнившую, очевидно, мягкую и тяжелую от напитавшей ее сырости.

– Значит так, бойцы, – начал обучение Зима, заложив руки за спину и поставив бойцов посередине дороги под светом фар. Бойцы стояли перед ним с мечами в руках чуть ли не по стойке смирно. – Первое дело при виде гнуса – не бояться. Второе – бить первым, сильно и наверняка. Ясно?

– Так точно! – негромко, но решительно ответили бойцы.

Коваль с Калмыком переглянулись, в их глазах мелькнул смешливый огонек. Душа, Стальной и Сахарок отошли подальше к другому внедорожнику и встали за ним.

– Меч короткий, но рукоять длинная под две руки. Значит, бить надо двумя руками, – продолжал Зима. – И главное – при замахе позволить телу раскрутиться и скрутиться с ударом как можно сильнее, для этого используем крик. Понятно?

– Так точно! – громко и хором ответили бойцы.

– Сейчас я вас научу, как правильно бить. И запомните: чем громче крик, тем сильнее удар. От этого зависит ваша жизнь! – Зима сделал многозначительную паузу. – Это школа ушу. Понятно?

– Так точно! – гаркнули бойцы. Но Яков был на порядок громче Сагитая, очевидно, готовясь произвести фурор.

Полицейские, находившиеся возле своих машин, уже некоторое время назад повернулись лицами к одиноко стоящим посередине дороги бойцам из элитного подразделения, которых муштровал другой боец, чью экипировку они даже не могли отнести к какому-либо виду войск.

– Поднять снаряд! – скомандовал сталкер.

Яков и Сагитай бросились к бревну и подняли его вертикально.

– Показываю один раз. Потом работаете вы. Отрабатываем!

Сталкер вытащил свой меч и, картинно крикнув, засадил его в мягкую древесину. Глухой удар, пришедшийся на бревно, показал немалую силу, которую действительно применил сталкер.

– Сейчас гнус разрублен больше чем наполовину. Этого хватит, чтобы он упал, а следующим ударом ты отрубишь ему голову. Но удар должен быть сильным! Готов?! – прикрикнул он на Якова. Тот лишь кивнул с мрачным предвкушением.

– Бей!

– А-а-а! – заорал Яков, ударив по бревну мечом, отчего бревно жалобно пискнуло.

– Сильнее! Громче! – повышая голос, скомандовал Зима.

– А-а-а-а! – еще один удар по бревну.

Коваль мелко затрясся со смеху в кулак. Калмык, потирая губу, пытался хранить спокойствие, но это, судя по его играющим бровям, не удавалось.

– Сильнее!! Громче!! – заорал сталкер.

– А-А-А-А-А!!! – заревел Яков, изо всех своих сил рубанув по бревну.

– Еще!!!

– А-А-А-А-А-А!!!

– Еще!!!

– А-А-А-А-А-А!!!

– Еще!!!

– А-А-А-А-А-А!!!

– Следующий!

– А-а-а-а! – тонко завизжал Сагитай, рубанув коротким мечом Калмыка.

Коваль, теряя силы, пополз на заднее сиденье внедорожника. Калмык, выпучив глаза, жевал рукав комбинезона. Трофим понял, в чем было дело, и теперь, с укоризной покачивая головой, старался сдерживать смех.

– А-а-а-а-а!!! – еще пронзительнее завизжал Сагитай.

Трофим не выдержал и решил отойти к трем сталкерам, которые стояли за внедорожником. Свет их налобников беспорядочно шевелился где-то возле земли. Он, пытаясь выровнять дыхание и вытирая слезы, пошел к ним.

– А-а-а-а-а-а-а!!! – перешел на ультразвук Сагитай.

Трофим уже подошел к внедорожнику и увидел, как с третьим криком Сагитая валится на землю Стальной, а двое других, ползая на коленях, постукивая головами о покрышки внедорожника, умирают со смеху. Трофим не выдержал и зашелся в голос, демаскируя обстановку и прекращая издевательство над бойцами, которые в растерянности застыли, слыша дружное ха-ха-ха из машины и за машинами. Урок был окончен.

Сталкеры – такие сталкеры!

Сентябрьская ночь вступила в свои права. Почти полная убывающая луна обрамляла шелковистым светом легкие перистые облака, летящие в ее рассыпчатом свете. Звезды переглядывались друг с другом, сплетничая и завидуя своим более ярким товаркам, иногда, посмеиваясь, заглядывали под облака, чтобы проверить, не подслушивает ли кто их разговоры. Калмык регулярно смотрел на ПДА, в котором на краю экрана светилась красная точка. Сталкеры безмятежно лежали или сидели прямо на асфальте, тем не менее держа автоматы на груди снятыми с предохранителей.

– Вроде шевелится, – сказал Калмык. – Пойдемте потихоньку. Метров пятьсот на север.

Отряд поднялся, погасил налобные фонари и бесшумными упругими тенями нырнул в кювет, а оттуда через полосу насаженных деревьев дальше. Сталкеры двигались легко и слажено, разве что часто прикладываясь к прицелам ночного видения на оружии. Трофим знал, что тут не может быть мутантов и аномалий и можно идти не пригибаясь и не оглядываясь, это же знали и сталкеры, но годы хождения в Зоне невозможно было выбить одним волевым усилием и заставить тело вдруг расслабиться, а рефлексы отключиться. Метров через двести Калмык остановился и уставился через бинокль в темноту.

– На, Док, смотри сам. Теперь ты у нас за главного, – подумав секунду, сказал он и передал бинокль ученому.

Трофим приложился к окулярам и в зеленоватой подсветке увидел вяло бредущего зомби. Тот двигался к видневшимся вдалеке и все еще дымящимся грудам мусора. Зомби был лишь слегка теплее окружающей среды. Очевидно, человеческая индивидуальность сломалась и умерла в нем под пытками, но тело было вполне жизнеспособно и теперь полностью подчинялось поселившемуся в нем вирусу. С этой стороны он вполне мог сойти за один из объектов действительно некротической жизни, только с той разницей, что вирус захватил живое тело, и оно не подвергалось некрозу.

– Что делать будем? – спросил Коваль, наблюдая за телом в прицел своего АК.

Трофим пожал плечами.

– Да шут его знает. Он же сейчас овощ. Ни памяти, ни соображения. Разве что его свои заприметят и примут, а может, и проводят, – Трофим зевнул. Ему в окружении сталкеров сейчас было, как никогда, спокойно, и он откровенно захотел спать. Время было час ночи, запах свалки относило ветром от них, вокруг росли трава и кусты, жужжали какие-то мошки, далеко цыкал сверчок, что-то шуршало под легким убаюкивающим ветерком, общая усталость и нервное напряжение за последние несколько дней вдруг отпустили его. Наконец-то он был в привычном для него деле и в окружении тех людей, которые гарантируют его безопасность гораздо надежнее двойной двери в московской квартире. – Давайте следить за ним, что ли, по очереди. ПДА на сколько берет? – зевая в очередной раз, спросил он.

– Тут по прямой километр, может, и возьмет, а через спутники вообще не имеет значения. Главное, чтобы в нору не залез, – ответил Калмык.

– Ну и хорошо. Давайте, мужики, ждать, когда его встретят или когда он сам куда доплетется, а я пока спать.

Сагитай с Яковом переглянулись. Уж они-то никак не собирались спать этой ночью. Уж они-то намеревались стрелять, бить и ломать чертей, демонов и всех прочих, кто у них там есть, а тут спать…

– Ну привал – дело хорошее, – философски изрек Коваль. – Душа, Сахарок, первые два часа ваше наблюдение за объектом, потом сменим. Сагитай, Яков, вы охраняете лагерь.