***

Зверолов и ученый быстрым шагом шли через туман. Сталкер часто останавливался и прислушивался к ощущениям, кидал болты и снова шел. Трофим же совершенно не представлял, в какую сторону надо идти, и следовал за Калмыком след в след на расстоянии чуть больше метра. Наконец Калмык остановился, поднес было руки к лицу, чтобы открыть забрало, но вовремя одумался и, переводя дыхание, обернулся к ученому.

– Док, нам надо эту дрянь с себя смыть. По-малому охота, сил нет, хоть в комбез дуй.

Трофиму и самому хотелось бы вдохнуть свежего, не фильтрованного воздуха, но снимать комбинезон, залитый непонятно чем, означало бы почти стопроцентную вероятность подцепить заражение.

– Тут недалеко водоем есть, лужа небольшая, а там пару слабых химок. Я видел, в них плоти клешнями вылавливали что-то, падаль какую-то. Значит, химия слабая, мы в ней искупаемся по-быстрому, а потом в воду прыгнем, чтоб не сгореть. Согласен? – предложил он.

Выбирать особо было не из чего. Дезинфицирующих салфеток явно не хватит, до базы еще идти и идти, в дороге обязательно нужно будет перекусить, чтобы хватило сил, да и вообще тащить эту заразу на Армейские склады было нельзя. Просто нельзя, это некробиолог понимал на все сто процентов.

– Согласен, – ответил Трофим.

Калмык сориентировался каким-то своим звериным чутьем в этом тумане и поменял направление. Почти через час показалось ярко-зеленое озерцо, в котором плавали вздувшиеся розовые трупы кабанов, уже без шерсти, обожженные кислотой и оттого отвратительно безобразные. Еще одно тело лопнуло ранее и, высыпав отвратительное содержимое, лежало в потемневшем пятне, медленно растворяясь в озере.

– Где вода-то? – забеспокоился Трофим. – Где смывать?

– А, там, за камышами, – как будто с досадой сказал зверолов, махнув рукой.

– А если там кровосос? – спросил Трофим, помня о подобной возможности.

– Ну пойдем глянем, Док, только быстрее, не хочу в мокром ходить.

– Что так просто пойдем и глянем? – совершенно не чувствуя себя в безопасности, напрягся ученый.

– Док, от нас воняет, наверное, этими зомбаками. Я уверен, что тут вокруг Рыжего леса все зверье от них шарахается. Сейчас подойдем, все, кто есть, разбежится к чертовой бабушке, – ответил Калмык, невольно переминаясь на ногах. – Хотя нет, Док, давай я купаюсь, а ты со мной идешь, вонять на кровососов. Заодно проверишь, как кислота работает, не разъест ли на мне чего, чтобы быть готовым.

– Ага, – кивнул Трофим. – Давай.

Калмык положил ПДА, пистолет, запасные обоймы, батарейки на землю, выдохнул и медленно вступил в зеленое озерцо, которое оказалось по колено. Зеленая жидкость, слегка шипя и испаряя органические остатки на нем, принимала его. Пройдя пару метров, стоя все еще по колено в воде, сталкер выдохнул и, сделав над собой титаническое волевое усилие, лег на живот, лицом в зеленую лужу, затем перевернулся на спину, убедившись, что не оставил ни одного сухого места, встал и быстро пошел к берегу. Зеленая слизь на нем дымила легким парком, вступая в реакцию с верхним химически стойким слоем.

– Быстрей, Док, – запаниковал сталкер и бегом побежал к озерку, обогнув нечто не видимое следующему за ним ученому.

Озерко также не вызывало желания искупаться в нем. Подернутое ряской, с торчащими из разных мест прутьями арматуры и остовами машин, оно могло быть хранителем неизвестно какого количества трупов и другой заразы, но была надежда, что от заразы в этом озерце можно найти лекарство. Калмык разогнал рукой ряску и всмотрелся в дно водоема. Удовлетворившись результатом, он лег и поплескался, создавая неуместный шум для этого туманного утра. Вскочив, он вышел и осмотрел себя с ног до головы, а Трофим осмотрел его сзади. Швы не лопались, краска как будто поблекла, но в целом Сева выдержал кислотную ванну на пять с плюсом. Поняв, что все в порядке, Калмык, уже прыгая на месте, принялся расстегиваться. Добравшись, наконец, до нижнего, он с долгим стоном облегчения выдал струю в полторы атмосферы, забарабанившую по лежащей на берегу покрышке.

– О-о-о… – простонал он, содрогаясь. – Ты, Док, думай как хочешь, а я знаю, что душа под мочевым пузырем находится. Пописаешь, и на душе легче становится. Ну пойдем, что ли, теперь тебе на процедуры.

– Пойдем, – улыбнулся Трофим.

Минут через десять он уже так же забарабанил по покрышке. Оба рюкзака пришлось выкинуть в кислотное озеро, чтобы никто не подобрал их вместе с заразой. Кислотное купание они все равно бы не выдержали, продукты, кстати, не оказались испорчены мертвецами, но Трофим почему-то не рискнул их употреблять, неизвестно, попал на обертку вирус или нет. День без еды стоит такого риска, а с водой они что-нибудь придумают. Сталкеры очистили как смогли ПДА, пистолеты, фазометр, боеприпасы и теперь уже совершенно налегке двинулись в путь.

Туман рассеивался.

Измотанные, измученные жаждой и голодом Калмык и Док появились перед Армейскими перед сумерками. Идти быстро они не могли, сил уже не было, особенно быстро они таяли, когда приходилось пробегать через фонящие радиацией места, чтобы потом, сбившись на тяжелый шаг, идти, восстанавливаясь, едва передвигая ноги. Надо отдать должное зверолову, его опыт, чутье на аномалии, возможные места появления мутантов и маршрут дали им практически беспрепятственное прохождение обратного пути. Завидев черно-желтые экзоскелеты на посту, специально выкрашенные в предупреждающий яркий цвет для постовых, Трофим наконец позволил себе признаться, что устал как никогда в жизни. Комбинезон Сева с его фильтрами и запыленным стеклом казался переносной тюрьмой, медленно прижимающей его к земле, душной камерой, которую он вынужден был таскать с собой. Поравнявшись наконец с постовыми, Калмык хриплым от пересохшего горла голосом коротко сказал: «Мойка» и пошел к небольшому железному контейнеру, стоящему сразу за первой вышкой справа от входа. Контейнер ранее, очевидно, был простым гаражом, имел такие же воротины, которые быстро открывал один из бойцов группировки без брони.

– Заходи, Док, – сказал зверолов, – это как раз для таких случаев.

Трофим зашел внутрь. В «гараже» горел свет от лампочки в плафоне на потолке. Двери за ним закрылись. По бокам стояло несколько баллонов из-под кислорода, переделанных под что-то другое, потому что из них шла труба с несколькими трубочками, направленными на вошедших. За стеной включился воздушный компрессор.

– Руки подними, сейчас водные процедуры. Пистолет, ПДА, прибор свой в корзину брось, там ребята почистят безопасно.

– Здорово придумано, – нашел силы порадоваться Трофим.

– Я тебя…

В этот момент звук шипящего пара, ударившего из десятков сопел, заглушил его слова. Калмык начал поворачиваться под этими струями возле своего баллона, ученый повторил его движения возле своего. Через десяток секунд мощный поток красноватой жидкости с силой ударил из этих же сопел, разбиваясь о комбинезоны и забрало костюма, постепенно вспениваясь. Мойка и дезинфекция были у Свободы на высоте. Еще через минуту подали воду, смывшую всю пену и химию с комбинезонов. Лязгнув засовами, открылся контейнер.

– Выходи давай. Гипс к себе срочно требует. Отчитайтесь и гуляйте, – сказал свободовец, жестом показывая на выход.

– Я тебя правильным мясом накормлю, псевдособака тушеная. Сам консервировал, – пообещал Калмык, капая каплями воды. – От нее здоровье как от артефакта восстанавливается, нам сейчас как раз пойдет.

– Да ладно? – усомнился Трофим.

– Ну может не как с артефакта, – поправился зверолов, – только если на здоровую его съешь, так трясти начнет, как от инъекции адреналина, плохо делается, мотор стучит, а сейчас нам с тобой это дело только поможет. Вот увидишь, – пообещал он.

Трофим кивнул. Оставляя мокрые следы, они двинули к Гипсу, который ждал их у себя в кабинете. Оба вошедших, поздоровавшись, в первую очередь вцепились в литровую фляжку лидера Свободы, лежавшую на столе. Долго и неотрывно по очереди пили, с передышкой передавая тару друг другу, пока литровый бутыль не опустел.