– Ух… – мотнул головой Стальной. – По шлему огрели… черенком, что ли? Не разобрал…

– Мне тоже прилетело, – тяжело дыша, поддержал Калмык. Его щиток был залит коричневой жижей, и было понятно, что он скорее догадывался, что происходит, чем видел. – Ты, Яков, где?! – обернулся он, пошатываясь и ища крупный силуэт бойца. – Ты, конечно, молодец, стреляешь метко, только патрон у тебя сеченый. Видишь, что голова его близко к моей, стреляй там, где одежды больше. Ты же меня зрения почти лишил… сволочь…

– Виноват… – кивнул Яков, только сейчас понимая, что его помощь, возможно, была медвежьей услугой. – Сейчас исправлю.

Боец достал из разгрузки упаковку гигиенических салфеток, смущенно посмотрел на Дока и шагнул к сталкеру, намереваясь оттереть забрало.

– Не расслабляться. Лежачих добить! – с трудом вытаскивая свой клинок из тела мертвеца, коротко скомандовал Коваль, затем, отыскав взглядом Трофима и убедившись, что с ним все в порядке, выдохнул. – Это они сейчас такие смирные, пока мы рядом. «Мухи» их тоже экранируют, нормально сосать не дают, только отойдем, встанут, как новенькие. Рубите их, хлопцы.

Несколько сталкеров этим и занимались, поднимая короткие тесаки и отделяя головы от тел. Трофим перевел дух. Да, местные зомби были ослаблены, покорежены, но все так же опасны для любого незащищенного артефактом человека. Сагитай отошел в сторону и, отвернувшись, докладывал что-то по своей линии. Через десяток секунд он вернулся.

– Наши все видели. Говорят, надо найти того, кто с тобой разговаривал. Отсюда сигнал телефона исходил, – сказал он.

Сталкеры уже закончили свое мрачное дело. Коваль позаимствовал салфетки Якова и щедрой охапкой вытирал щиток и перчатки, меч и автомат. К нему стянулись остальные бойцы, вытирая своими тряпочками и салфетками себя и оружие, только Зима возился с чем-то недалеко от группы. Коваль осветил его фонарем и увидел, что тот насаживает отрубленные головы на палки и короткие куски арматуры, которые притащили с собой зомби в качестве оружия и костылей.

– Отставить бесовщину, сталкер! – прикрикнул он. – Монолитом так и прет… Насмотрелся я на их стоянки…

– Не ругайся, командир! – закончив с установкой жутковатой конструкции, сказал он, идя к группе. – Дух здорово поднимает. Что-то в этом есть!

– На монолитовцев похоже, – пробурчал Коваль, отбрасывая грязные салфетки.

– Не знаю. Мне нравится! – довольным голосом заявил Зима.

Хоть его лицо и было закрыто щитком, который отражал свет попадающих на него лучей налобников, было очевидно, что он улыбается.

– Хрен с тобой, – махнул на него рукой свободовец. – Дальше что, Док?

– Теперь надо того разговорчивого взять. Агентура говорит, звонили отсюда, – сказал Трофим, с некоторым опасением и недоумением смотря на насаженные на колья безобразные головы.

Калмык присвистнул.

– От гнус! Какой он тут у вас… продвинутый. Ладно, давай посмотрим, что маячок показывает.

Сигнал обнаружился сразу, четкий и ясный. Зверолов взял в темноте направление и повел за собой отряд. Судя по сигналу, объект остановился метрах в ста от места сражения. Сталкеры, медленно приблизившись полукругом, держали место, которое показывал ПДА, под прицелом. Слабое задымление скрадывало контуры мусора и воронок. Фонари осторожно приближающихся людей ощупывали каждый сантиметр поверхности, каждую складку местности, ожидая увидеть лежащего, сидящего или стоящего Сумрака, но ничего, кроме ржавых кусков металла, обломков стекла, пепла и покрытого сажей мусора, не обнаруживалось.

– Посмотри, Док, – убрав автомат за спину, легко сказал Калмык. – Ушел поганец!

Его фонарь осветил капсулу, влажно поблескивающую жидкостью, лежащую прямо на поверхности. Зима присвистнул, поняв, что произошло.

– Да как он так смог, Док? – изумился он, освещая капсулу подствольным фонарем.

Трофим присел рядом с вынутым маячком, не торопясь трогать его руками.

– Сам бы не смог, даже если бы понял. Это ему Червь вытащил. Гнус живое от неживого хорошо отличает.

– Будем искать? Рассредоточиться по двое? – предложил Коваль.

– Не знаю… – произнес ученый. – Недалеко только, может, от этого места, по кругу. Если он его в мусор закопал и сам туда же, мы не найдем, наверное.

– Если в мусор, нет, – подтвердил Калмык. – А маячок и со стороны кинуть могли. Если спрятаться успели, то беспилотникам несколько суток их ждать придется, хотя тут они дольше торчать могут. Не нам же тут сидеть, гарь нюхать?

– Разойтись кругом. Дистанция пятьдесят метров, – скомандовал Коваль. – Док, посиди тут. Я тоже постою, осмотрюсь.

Сталкеры разошлись кругом. При таком задымлении их фонари быстро становились мутными отблесками. Дистанция в пятьдесят метров, а для Коваля это было по двадцать пять до каждого, давала информацию о сталкере практически на пределе видимости. Десяток минут сталкеры осматривали и топтались по условному кругу, иногда тыкая тесаками в подозрительные места.

– Здесь! Сюда! – вдруг раздался голос Сагитая.

Отряд моментально собрался вокруг бойца. Перед ним в воронке, оставленной взрывом, внизу, на самом дне, зияла черная дыра.

– Кажись, ход какой-то… – сказал кто-то из сталкеров.

Действительно, ожидать здесь, в этом взбудораженном взрывами мусорном отвале естественных пустот, особенно понимая, что эти отвалы формировали промышленные бульдозеры, было бы глупо.

– Я туда не полезу, – сразу сказал Сахарок.

Коваль присел на краю воронки и бросил внутрь кусок мусора. Кусок прошуршал по краю и через секунду глухо бумкнул внутри.

– Как его взрывами не порушило? – удивился он.

– Может, и порушило, – негромко сказал Калмык. – Может, они там сидят в паре метров, а может, и ход у них какой, а может, их там сотня битком… Я тоже туда не полезу.

– И я.

– И я… – поддержали друг друга сталкеры.

Промолчали только Сагитай и Яков, с сомнением глядящие на дыру в воронке, где еще не улеглось легкое облачко пыли. Их щитки были подняты, и было очевидно, что перспектива встретиться там с десятком возможных уродов уже не является для них приоритетной.

– У нас приказ, – неуверенно сказал Сагитай. – Требуется найти объект и источник телефонного сигнала. Наверное, это здесь.

– Ну раз приказ… – многозначительно протянул Коваль, отстраняясь от края.

Сагитай опустил забрало, перезарядил автомат и выдохнул, посмотрев на Якова.

– Я первый, – решительно сказал он.

– Погоди, – остановил его Калмык. – На вот веревку, обвяжись. Если что, дергай несколько раз, мы тебя выволочим на свет божий.

– Меня выдержит? – спросил Яков.

– Шутишь? Четверых таких, как ты, подвесить можно, – успокоил его зверолов.

Сагитай молча протянул руку и, приняв конец, перепоясался им несколько раз, проверив узел. Затем еще раз проверил автомат и, прижав его плотно к телу, прыгнул вниз, уйдя за секунду из вида. Внизу мелькнул свет его фонаря и замер.

– Пока нормально, вижу ход, – послышался глухо его голос.

Вдруг побеспокоенные им края воронки зашевелились и начали осыпаться внутрь, на сидящего под отверстием бойца. Веревка натянулась, словно он бросился в сторону. Движение мусора и пыли приняло масштабный характер, и через несколько секунд стало ясно, что его не остановить. Веревка стремительно разматывалась, сталкеры отступали от осыпающихся под их ногами краев, пока наконец веревку не заклинило и движение почвы не остановилось, полностью заблокировав ход.

– Сага! – дернулся к засыпанному отверстию Яков.

Сталкеры бросились за ним, руками и сорванными щитками, словно лопатами, раскидывая мусор и пыль, но все было бесполезно. Через несколько секунд Калмык, регулярно проверяющий веревку на натяг, вытащил ее. Конец был срезан.

– Приехали, – мрачно резюмировал Коваль.

Шакс получил звонок тогда, когда Ян и Яна, эти щуплые новоиспеченные брат и сестра их легиона, почти переродились. На меньшее тело потребовалось меньше времени, но и сил, чтобы они могли выдержать перерождение, пришлось занимать у лежащих без сознания посетителей, чьи жизни сейчас питали подростков через Первого Демона.