Яков отошел от проема. На его лицевом щитке висела длинная коричневая слизь. Он подошел к шкафу, достал оттуда какую-то тряпицу и аккуратно вытер щиток, бросив тряпку в угол.

– Опасно, – прокомментировал он.

Сагитай, который уже отошел от взрыва, прислушался. Где-то вдалеке тарахтел, явно приближаясь, небольшой дизельный двигатель. Он подбежал к балкону и увидел едущего по дороге, сотрясающегося на неровностях ДПР. Забрызганный грязью или чем-то еще, с грудой сгоревших тряпок на манипуляторе и наполовину вылезшей, но, очевидно, заклинившей циркулярной пилой, он спешил на помощь, на звуки боя. Яков, который стоял позади товарища, заулыбался.

– Давай, давай, родной, только тебя и ждали! Без тебя никак.

Но ДПРу было, видимо, совсем плохо, пару раз кашлянув двигателем, он затроил и встал, не доехав пятидесяти метров до поворота во двор.

– Да что ж ты… – с досадой выкрикнул Яков, непроизвольно протягивая к нему руку. – Я же тебя отмою, почищу, заправлю, ты двигай, двигай, родной.

ДПР сделал попытку завестись. Закрутил стартером двигатель, тот пару раз было схватился, но, чихнув синим дымом, замер.

– Да как же так?! – рука Якова рухнула вниз. – А где БР-то?

Сагитай хмуро смотрел вниз. Валдарнийца не было видно, возможно, он перекатился, но проверять это не хотелось. В расчете, кто кого пересидит, результат был очевиден. Округа должна была быть чистой от мелкого гнуса, по крайней мере пока был жив ДПР127, но это вопрос времени. Возможно, именно сейчас сюда двигаются другие, а завтра или через два дня их возьмут силой. Нужно увеличить обзор, чтобы видеть возможные пути и что вообще делается вокруг.

– Ломаем крышу. Тут, тут и тут, – указал Сагитай.

На этот раз они сделали все как надо, запечатали уши, спрятались, и через минуту в крыше образовалось еще три проема в разные стороны. Бойцы подошли к дыре в левой стене, откуда лучше был виден заглохший ДПР. То, что они увидели, заставило их открыть рты. По огородам, давя безобразным телом хлипкие деревянные заборы и кроша мертвые черные кусты смородины, к гусеничному роботу катил биотанк.

– Ах ты ж, твою за ногу… – прошептал Яков, беря его на мушку.

ДПР127, хоть и стоял без движения, работал от аккумуляторов в режиме ожидания. Появившийся в поле его зрения валдарниец заставил робота еще раз бешено закрутить стартером, и, о чудо, двигатель схватился и заревел в полную силу. Тут же два пулемета вывернулись в сторону биотанка, и яростная длинная очередь затараторила по крупной мишени. Танк рванул к роботу, теряя по пути куски плоти. Гаркнула «Лера», заставив чудовище сотрястись от попадания, еще одна граната вошла в тело, затем еще одна. Но силу существа невозможно было предугадать. Дымящийся и расшитый крупнокалиберными пулеметами, он наехал, на ДПР, опрокинул его и десятками рук начал выкручивать и выламывать механические суставы. Внезапно возле него появилось нечто, похожее на человека. Покрашенное в разбивающие контуры маскировочные цвета, оно с неестественной для человека скоростью принялось орудовать матово поблескивающим мечом.

– Ура!!! – в один голос заорали Сагитай и Яков.

– Вперед! – скомандовал Сагитай и бросился вниз, на помощь роботам.

ДПР закончил свой боевой путь. Раскуроченный и обезображенный, лежащий на боку, он еще некоторое время упрямо тарахтел двигателем, судорожно дергал заклинившим манипулятором в попытке перевернуть себя на ход, но мгновения доблестно сражавшейся машины были сочтены. Оказавшись на улице, Яков встал на колено, прижав приклад к плечу. Биотанк, увидев людей, покатил на них. Но скорость его была невелика, нападавший сзади боевой робот с каждым наскоком отрубал одну из конечностей чудовища. Яков выпустил гранату в центр катящегося на них трехметрового шара. Затем еще одну, еще, еще и еще. Половины конечностей уже не было. Ими была усыпана дорога за ним, а БР без жалости снимал и снимал одну за другой оставшиеся в меньшинстве конечности. Лишенное практически всех рук и ног, чудовище заскулило.

– Остановитесь… – внезапно десятком голосов раздалось с его стороны.

Бойцы вздрогнули от неожиданности. Оно еще и разговаривает? Оно еще и может что-то другое?! Но убивающего по новой программе БР невозможно было остановить. Он резал и втыкал, рубил его с запрограммированной методичностью. Биотанку уже нечем было ни отбиваться, ни толкаться, кроме, возможно, двух-трех конечностей в самом низу, которых не было видно. Отскакивать от сочащегося коричневой жидкостью радиоактивного шара было необязательно, но БР работал именно так. Клинок робота уже не мог нанести достаточно урона. Рубящие удары его вязли в шаре, разрезы быстро затягивались, и убивать танк так он, наверное, был бы вынужден несколько часов.

– Остановите его, – десятком синхронных голосов взмолилось чудовище.

Но бойцы не могли остановить происходящее. Вдруг робот замер в половине прыжка от растерзанного валдарнийца. Развернувшись корпусом в их сторону. Забрызганный кровью гнуса, с занесенным к верху мечом, сейчас он был символом победы человеческого разума над ужасом, порождаемым вирусом. И сейчас этот символ ринулся на них.

–У! У! У-г-у-г! – раздался голос Трофима за их спинами.

Сагитай понял все. Автомат взлетел к плечу и длинная, ловящая в полете синтетический корпус робота очередь вложилась в механизм. БР рухнул практически у ног бойцов, искря и потрескивая. Боевой робот оказался фатально уязвим к механическим воздействиям.

– У-у-у! Б! – сказал стоящий позади них мертвец.

– Док! – схватившись рукой за голову, простонал Яков.

Сагитай выдохнул. Доля секунды промедления провалила бы все задание.

– Черт! – сокрушался он. – Ну как так-то? А?

Сумерки навалились на Остроушки в полную силу. С вечернего неба на недобитое, лишенное конечностей чудовище, двух вооруженных людей и мертвеца молчаливо смотрело небо, пряча пурпурные всполохи заката за горизонт.

Бойцы, перезарядившись, некоторое время переводили взгляд с Дока на простреленного робота, который продолжал мелко подрагивать. Наконец Сагитай тяжело вздохнул и махнул автоматом, подзывая за собой. Троица подошла к огромному, почти трехметровому существу, которое значительно похудело, а человеческие кости сильнее выступили через кожу. Сагитай включил камеру на телефоне.

– Так ты у нас разговаривать умеешь?

Несколько голов выдвинулось из пазов. Даже не пятнистые, а какие-то бледно коричневые, они выглядели мертвыми. Мужские и женские лица выглядели примерно одинаковыми. Лысые, без растительности на лице, без выражения, они тускло смотрели, кто сверху вниз, кто снизу вверх на человека.

– Имя-то у тебя есть, существо?

Сагитай с камерой принялся обходить корпус танка. Лица, покрытые коричневой слизью, смотрели на него, выдвигаясь из пазов.

– Сага, я пойду машину пригоню, – сказал Яков.

Вероятно, он уже насмотрелся на вызывающий рвотные позывы биотанк и втайне радовался поводу уйти с этого места.

– Давай, – согласился Сагитай и снова переключился на объект. – Говори, как тебя зовут!

– Не помню, – многоголосо отозвалось существо.

– Кто ты хоть знаешь? Что ты? Зачем ты? – продолжил допрос боец, заканчивая круг вокруг валдарнийца.

– Я – часть целого. Я – целое. Вы – части. Ты – часть. Ты должен быть целым, – страшным хором ответило существо.

– Нет. Не соглашусь, – ответил Сагитай. – Кто тобой управляет?

В это время, освещая фарами безобразный шар, подъехал Яков и включил сеанс связи с шефом, транслируя видео происходящего.

– Кто твой босс? Шеф? Командир? – задал вопрос Сагитай.

В это время в Москве на мониторы десятков центров транслировался диалог крепкого вояки с автоматом, бесстрашно ходящего вокруг обезображенного и лишенного конечностей валдарнийца. Худных, получив картинку, сам нажал кнопку ретрансляции видео на другие стратегические центры, как на министерство обороны, так и на научные центры.