– Может совпало так?

– Ты веришь в такие совпадения? Чтобы четверо разом, друг за другом ушли? Самому старому из них всего пятьдесят три года было.

Кира вздохнула. Всё она понимала, конечно. Но как же сложно было ей, жителю мегаполиса, специалисту известной компании, адекватному и взрослому человеку поверить в то, что происходило сейчас в её жизни. Минувшая ночь при свете дня теряла свои краски, ужасы виделись невсамделишным фильмом на экране кинотеатра. Но Кира убедилась теперь в том, что это не страшная сказка, а реальность. И её задачей сейчас было – как можно скорее вытащить свой автомобиль и благополучно вернуться домой, в город. Впервые за минувшие сутки она подумала о матери. Наверное, та потеряла её и беспокоится сейчас. Укол совести кольнул в сердце. Она ведь должна была поехать к тётке на Алтай, но, соответственно, ни к какой тётке она не доехала. Никто не знает, где она находится и что с ней происходит. Мать, конечно, может догадаться, куда отправилась её дочь, но поняла ли она это, наверняка этого знать невозможно. Так что рассчитывать нужно только на себя. Хорошо хоть Пантелей Егорович рядом. Он поможет. Но всё же перекладывать свои личные проблемы на чужую ни в чём не повинную голову было выше Кириной морали. Бедный дедушка и так натерпелся нынче. Хорошо хоть сердце выдержало вторжение ведьмы в его тело. Кира содрогнулась, вспомнив хрипы, исторгающиеся из горла старика и скрипучий старушечий голос.

– Как же я хочу домой, в свою уютную квартиру, – подумала девушка.

Впереди показались крыши домов, и они свернули с трассы на грунтовку.

– Вот и дошли, – радостно сказал Пантелей Егорович, поправляя ружьё на плече, и с гордостью добавил, – Наша Зиновьевка.

Кира, прикрыв ладонью глаза от солнца, окинула взором деревушку. Та оказалась вполне милой и выглядела приветливо. Десятка три домишек, огороженных палисадами и деревянными заборами, хозяйственные постройки рядом, а также несколько добротных новых домов из кирпича заняли возвышенность, от которой сбегал по склону светлый берёзовый лесок. Вдалеке блестела зеркальная гладь то ли большого озера, то ли речки. Над некоторыми печными трубами вился прозрачный дымок. Слышно было, как где-то мычит корова и гогочет стая гусей. Ветерок принёс аромат свежего хлеба и парного молока вперемешку с истинным запахом деревни – навоза и скошенной травы. Но эти запахи не были неприятными, напротив, откликались в душе чем-то забытым, истинным, тёплым, родным и незыблемым, вечным. Кира сделала глубокий вдох и улыбнулась. Уже одним лишь духом своим деревня лечила сердце, успокаивала тревожные думы и прогоняла прочь телесные хвори.

– Сейчас бы в баньку, – мечтательно протянула она.

– Это можно устроить, – с готовностью отозвался Пантелей Егорович, – Банька у меня ладная. В позапрошлом годе я её подправил, обновил нижние коленца да полы с полком. Венички у меня завсегда заготовлены. Только сначала ласточку твою вытянем из ямины.

– Спасибо, Пантелей Егорович, не стоит беспокоиться, вы и так со мной намаялись, – отказалась вежливо Кира.

– А ты в гости, коли, приезжай. Я тебе всегда буду рад.

– Спасибо, как-нибудь непременно приеду, – пообещала девушка.

Они поднялись в горку и пошли по улице. Кира с любопытством разглядывала нарядные палисады, полные рано занявшихся в этом году золотых шаров и астр, душистых флоксов, календул, бархатцев, и давно отцветших кустов черёмухи и сирени. Возле некоторых дворов играли ребятишки.

– У вас и детишки тут есть.

– Да, Зиновьевка наша на молодёжь богата, в селе, что за три километра всего к северу, большая ферма есть, там и работает почти весь народ. И школа для ребят там же, и сад.

– Замечательно.

Вскоре дошли до небольшого, выкрашенного зелёной краской домика с голубыми наличниками. Под окнами красовалась резная скамья.

– Ой, какая красота! – восхитилась Кира затейливой резьбой.

– Зимой вечера длинные, на досуге вот вырезал, – ответил егерь.

– Так это ещё и ваша работа? Ну вы точно на все руки мастер! – воскликнула Кира, – И в палисаде как чисто и нарядно, сколько цветов.

– Хозяйки-то моей нет уже на белом свете, а я порядок люблю и природу, вот и занимаюсь на досуге, что мне ещё пенсионеру делать? – улыбнулся старик.

– Стало быть, вы совсем один? – грустно спросила Кира.

– Ну как же, два сына у меня да дочь, тоже вот в городе живут. Внуки ко мне приезжают на лето. Это вот пока они кто в лагерь, кто на море укатили. А после-то снова ко мне до самой школы. А я вот и гуляю покамест.

– Понятно, – протянула Кира, – Значит, вы богатый дедушка.

– Очень богатый. Пятеро внуков у меня, – похвалился Пантелей Егорович, – Да три внучки.

– Вот это да! – Кира, болтая со стариком, вошла во двор и снова застыла в восхищении. Весь двор утопал в цветах. Они росли возле крыльца и вдоль забора, две клумбы красовались посередине, а ещё три у плетня, отделяющего огород и двор. Разноцветье и буйство красок, разом царящих в одном месте, вдохновило бы любого художника или поэта.

– Ух ты, – только и выдохнула она, – Диво дивное. Пантелей Егорович, когда вы всё успеваете? Руки у вас золотые.

– Не золотые, а зелёные, – рассмеялся тот в ответ, – Я палку воткну, и та зацветёт.

– Не у каждой женщины, знаете ли, получится вот такие цветы выращивать, – заметила Кира, – Тут столько всего надо знать и уметь. И температурный режим, и время посадки, обрезки, и какими удобрениями поливать.

Старик отпирал дверь, посмеиваясь в бороду:

– Всё ты, конечно, правильно говоришь, голубушка. Знать это всё несомненно полезно. Да только я не знаю этих тонкостей. И секрет мой прост. Надо любить то, что делаешь. Вот и всё. И тогда всё получится. А я всю жизнь с лесом и природой, со зверьём лесным, вот и делаю, что умею. Всего-то. Любовь – всему голова.

– «Всего-то», – эхом повторила Кира, качая головой, не в силах отвести взгляд от пышных цветников. Ну-ну. У неё-то самой дома рос один кактус. Да и тот она забывала поливать. Внутри избы было так же чисто и уютно, как и снаружи. Чувствовалась заботливая рука хозяина.

– Ты посиди пока, чаю вот попей, – Пантелей Егорович зажёг газ и поставил на плиту эмалированный белый чайник, – К чаю всё вот тут, в шкафу найдёшь. Не стесняйся. А я пока сбегаю до Виктора, узнаю, дома ли.

Старик вернулся минут через двадцать. Кира уже успела выпить два стакана чая с бубликами и мёдом. Вместе с ним пришёл мужчина лет сорока с небольшим.

– Вот, Кира, это Толик, познакомься. Виктора дома не оказалось, на шабашку какую-то поехал, жена сказала. Так я вот, времени даром не терял, Анатолия нам нашёл. Спасибо ему, не отказался помочь.

– Да как же тебе отказать, Егорыч? Ты нам, как отец родной. Говори, куда ехать, мигом слетаем, всё уладим.

Уже через полтора часа автомобиль Киры, изрядно заляпанный грязью и залепленный травой, но целый и невредимый, стоял на обочине трассы рядом с «нивой» Толика.

– Спасибо вам, Пантелей Егорович! Спасибо, Анатолий! Вот…

Она полезла в сумочку за кошельком.

– Да чего ещё выдумала? – отмахнулся тот, – Мы свои люди, меня Егорыч попросил, а я с него денег не возьму.

– Ну хоть ребятам вашим на сладости, а? – умоляюще сказала Кира, – Неудобно.

– Нет, и слышать не хочу, – отрезал Анатолий, поправляя кепку и надвигая её на глаза, – Я покуда перекурю, а вы тут прощайтесь.

Мужчина сел в машину, включил магнитолу, из динамиков зазвучал шансон. Кира внимательно осмотрела егеря с головы до ног, словно изучая, не повредился ли тот где, цел ли невредим, затем порывисто обняла его, расцеловала звонко в морщинистые сухие щёки, прижалась к твёрдому плечу.

– Пантелей Егорович, спасибо вам за всё! Вы мне жизнь спасли.

– Да ну брось, что ты. Будет. В гости ко мне приезжай, я буду рад, правда. В лес сходим за грибами, я тебе места наши покажу. Тут у нас очень красиво.

– Верю. Приеду обязательно, – пообещала Кира.

– А в бабкино «поместье» больше не суйся, дочка, – вдруг ласково назвав Киру, серьёзно и строго сказал старик.