Продолжит ли Фиде противоречить сама себе, отказываясь от них в угоду мимолётному торжеству справедливости, которая, к сожалению, ничего не изменит, но сможет многое усугубить, или согласится на его предложение о наказании Палорда? Строптивица! Ничего нельзя с ней загадывать.

Единственное, что Никкорд знал наверняка: он должен сам сообщить Вефиделии о своих планах относительно сына, до того как ветер принесёт ей подобные вести.

Югорд с Альпиром как раз вернулись из дозора, который обычно возглавлял повелитель или его военачальник. Никкорд ухмыльнулся, потому что не являлся ни тем ни другим в Вельде и в то же время представлял одного и замещал второго благодаря статусу супруга правящей веледи. Главное, он снова был при деле, которое знал и любил. Прозябать в залах никогда не было ему по душе. За минувшую неделю Никкорд уже умело восстановил караул, выстроил сменную охрану, убедился, что боковыми входами перестали пользоваться все подряд.

Выслушав отчёт о границе с Пренном и нелюдимости моря, Никкорд озвучил Альпиру идею о подземном ходе из разросшейся деревни при Вельдоме в замок. Ранее такового не требовалось, однако происшествие с проникновением ордовцев и возможная угроза жителям вне крепостных стен требовали предпринять новые действия по обеспечению защиты населения. Вефиделия пока не показала ему тайную тропу, по которой неоднократно и в обход стражей исчезала из замка, но Никкорд смутно догадывался, что ею могла воспользоваться лишь сама веледи и пара избранных приближённых. Для всех остальных был нужен более устойчивый и широкий проход.

Альпир внимательно выслушал Никкорда и рассказал, что после череды набегов заморцев ещё отец Велифимира собирался прорыть глубинный коридор, но не от западной башни, поскольку вероятность врезаться в неприступный для человека скальник вдоль обрыва представлялась слишком серьёзной, а от северного угла к окраине селения и с ответвлением к основной дороге за поворотом.

— Мы должны сравнить расстояния и оценить сложность предстоящей работы, — задумчиво проговорил Никкорд. — К тому же сейчас у нас есть дар веледи взаимодействовать с камнями Вельда, коим не обладали её дед и отец. Она не откажется применить его во благо своего народа.

Пока Никкорд с Альпиром и Югом обследовали прилегающие к Вельдому территории, Вефиделия возвратилась от знахарки к главным покоям, взялась за дверную ручку, помедлила и направилась к своей бывшей комнате. Запах лугового ветра густо окутал её прямо на входе. Вефа мельком взглянула на примятую кровать и отступила обратно в полутёмный коридор. Она бежала от горьковатого привкуса трав из спальни, увязла в нём во флигеле Ялги, а теперь врезалась в него же полной грудью, поперхнувшись и покрывшись чувствительными колючками от ногтей до кончиков волос. Он впитался в её кожу, будоражил и нахально ласкал так же, как прикосновения Никкорда. «Да что же за наваждение!» — в сердцах пробормотала Вефиделия и топнула ногой.

В библиотеке её, безусловно, ожидали те же призрачные ароматы и образ Никкорда у окна, рассказывающего легенду о появлении Заморья и рода его матери. Вефа стремительно поднялась по переходу на стену и, жадно вдыхая солоноватый воздух, проследовала в рабочую комнату Давеная.

— Веледи! — Её наставник и молодой человек, сидевший напротив хранителя за столом, поднялись одновременно и поприветствовали ворвавшуюся внутрь Вефиделию.

Она посетовала на собственную торопливость и степенно ответила на поклоны подданных.

— Извини, Давенай, я не знала, что ты занят, — промолвила, чтобы скрасить впечатление от своего столь внезапного появления.

— Личное посещение веледи — всегда особая милость, — ответил хранитель. — Позвольте представить вам Бореная, моего ученика, которого я надеюсь увидеть в качестве преемника, когда придёт время.

Глаза Вефиделии сверкнули, отзываясь на щемящее осознание, что её любимый учитель, неизменный и постоянный, как вековые скалы, не молодел, к сожалению. Она перевела проницательный взгляд на юношу, худого и не очень складного, с такими умными глазами, немного смущёнными, но не бегающими подобострастно перед лицом повелительницы, что выбор Давеная стал сразу же ей понятен.

— Рада познакомиться с тобой, Боренай.

Он поклонился и попросил разрешения удалиться. Вефиделия отпустила его, поскольку пришла в Восточную башню не просто укрыться от осаждающих её сомнений и ощущений, вызванных Никкордом, но и по важному вопросу.

Оставшись наедине с Давенаем, Вефиделия рассказала ему о готовности Халимира отправиться в центральные земли Вельда.

— Я напишу письмо дяде от себя и лично приглашу его на свадебное торжество. — Вефиделия замолчала, провела пальцем по страницам раскрытых на столе книг и закончила: — Я также предложу сопроводить его к склепу… младшего брата.

Хранитель отодвинул свои записи, разложил чистые листы и придвинул чернильницу с новым пером. Однако Вефиделия присела на стул, недавно занятый Боренаем, и жестом пригласила наставника занять прежнее место.

— Тебя же я прошу составить официальное письмо с указанием времени празднества и напоминанием о подготовке отчёта для казначея. — Вефа встретила заинтересованный взгляд хранителя. — Я помню, что подходит время ренты и сбора налогов. Господин Вевард — мой дядя, но он также подданный Вельда.

Когда два опечатанных свитка были готовы, Давенай послал слугу за Халимиром. Воин появился незамедлительно, в дорожной одежде, с заразительным блеском в глазах и подавляемым до окончательного решения веледи рвением действовать.

— Собирайся. — Оставшиеся сомнения в правильности её выбора развеялись, и Вефиделия мягко улыбнулась. — Ты можешь выехать сегодня и успеть добраться до Близнецов, заночевать там и утром продолжить путь. Тогда к завтрашнему вечеру прибудешь к господину Веварду.

— Так и поступлю, веледи, — слова Халимира звучали твёрдо. — Я должен ехать один?

— Нет, с тобой поедет ещё один страж. — Вефиделия поднялась. — Прости, я не хотела упоминать твоё увечье, но лишние руки пригодятся тебе в дороге.

— Вы правы, веледи. Я до сих пор не совсем привык не рассчитывать на вторую руку. — Халимир осторожно приблизился к столу. — Примите мою благодарность и будьте уверены: я не подведу вас.

Вефиделия не нашла Альпира и сама назначила второго сопровождающего. Мужчины приступили к сборам. Вефа обогнула подворье и остановилась под навесом перед кухней, услышав голос Никкорда. Вместе с Альпиром позади и неизменно неунывающим Югордом рядом он как раз входил через главные ворота Вельдома.

— Тебя ждут, — Югорд воздержался от привычного подшучивания и перевёл изучающий взгляд со стоящей неподалёку Вефиделии, как будто специально вышедшей встретить супруга, на неотрывно взирающего на неё Никкорда. — Ты-то сразу слюни распустил. Теперь и она преображается при виде тебя. Я не смогу описать словами. Это просто заметно. — Юг поскрёб заросший густой щетиной подбородок. — Что-то меняется во всём её облике. Как у самки, выбравшей своего самца: даже когда она не поворачивается к нему или продолжает взбрыкивать, всё равно, пусть якобы нехотя, всеми шерстинками, словно флюгером, нацеливается в его сторону.

Югорд не видел свечения Вефы, но его характеристика как-то по-юношески глупо польстила Никкорду. Он знал, Вефиделию сердило, что оно плохо поддавалось управлению, рвано то подчиняясь ей, то выдавая с головой. Сам Никорд чётко не просто видел его, но начинал различать оттенки. Сияние охристо отливало, когда девушка злилась. Обволакивало силуэт жидким золотом, когда она представала как веледи. Тягуче лилось густым цветочным мёдом желания, отзываясь на его взгляд и прикосновения.

Вефиделия наблюдала за Никкордом. Спутанные волосы, которые он никогда ничем не скреплял, стремительные движения и пышущее энергией крепкое тело. Он что-то оживлённо обсуждал с Югордом, проходя во двор замка и безошибочно обнаруживая Вефу в тени крепостной стены. Вдруг между ними возник Руфольд, ведущий вороного из кузницы в конюшню. Конь загарцевал при виде хозяина. Никкорд довольно потрепал животное по холке, приговаривая ему что-то в гриву, и вновь поймал взгляд Вефиделии.