Она не успела понять, куда укусила Никкорда, как он инстинктивно отдёрнул голову. Вефа сразу ухнула вперёд всем телом, впечатав свой лоб в его нос. Размаха не хватило, зато ярость удвоила силы. В голове зашумело. Она ощутила, как крепкие пальцы сильнее сдавили шею, оттягивая её назад, и презрительно рассмеялась, увидев тонкую красную струйку, ползущую на его верхнюю губу.

Никкорд подхватил её смех, даже не пытаясь стереть кровь.

— Надеюсь, довольна? — Он медленно облизал губы. — Видишь, супружеский долг не такая уж нудная штука. Теперь моя очередь получить удовольствие.

— Лучше бы ты меня убил. — Вефиделия понимала, что не сумеет угомонить своё радостно перепрыгивающее из её груди в грудь Никкорда сердце, как и то, что не совладает с мужчиной физически, но сдаться ему по собственной воле не давала восставшая гордость — единственное, чего он не сможет её лишить. — Я никогда тебя не прощу!

— Убить тебя было бы слишком легко. — Никкорд неожиданно кратно поцеловал её в губы, застав врасплох. — Ты же не боишься трудностей?

Она молчала, чувствуя привкус его крови на своих губах. Он больше не наваливался, но склонился к ней очень близко, обжигая частым дыханием лицо и машинально перебирая завитки у шеи.

— Мы равные друг другу, Фиде.

Вефиделия стремительно присела, оставляя в его пальцах несколько светлых волосков, ударила кулаком в пах и скользнула в сторону. Никкорд заскрипел зубами, поймал её за волосы и толкнул на пол, безжалостно удерживая за толстую косу. Она стукнулась коленями о холодные плиты, но не издала ни звука. Он отдышался.

— Как жаль, что ты не мужчина. — Никкорд потянул вверх, понуждая Вефиделию встать. Отпустил растрепавшуюся причёску, моментально перехватив руки девушки. Завёл их за спину, сдавив вместе. Шагнул перед ней и закинул Вефу на плечо. Она выгнулась и попыталась его пнуть. Он крепче прижал её ноги под коленками, продолжая другой рукой окольцовывать оба запястья. — Как хорошо, что ты не мужчина.

Вефиделия издала какой-то гортанный звук и закачалась на нём, нарушая равновесие. Никкорд расставил ноги шире и громко засмеялся.

— Бешеная!

— Трус! — вылетело из Вефы вместе с остатками дыхания, когда Никкорд, в несколько шагов преодолев расстояние до ложа, сбросил её поперёк кровати.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так. — Никкорд распрямился, глядя на Вефиделию сверху вниз. — Можешь не растрачивать оскорбления. Разозлить или отвлечь меня у тебя сегодня не получится. — Он показательно стёр большим пальцем кровь под носом.

— Только трус будет принуждать женщину. — Вефа приподнялась на локтях.

Никкорд насмешливо изогнул бровь. Вефиделия спрыгнула с постели, но он не предпринял ни единой попытки её остановить.

Сумерки сгущались, луна дразнила, подмигивая из-за облаков. Никкорд подхватил одинокую свечу, предусмотрительно зажжённую слугами, и обошёл комнату, наполняя её теплым мягким светом множества огоньков, схожим с сиянием веледи.

Вефиделию пугало то, что Никкорд не угрожал. Её неотступно преследовала мысль, что, если бы они встретились, как планировал Велифимир, Никкорд бы ей понравился. Она впилась ногтями в ладони: несмотря ни на что, он ей уже нравился. Теперь же к боязни крепнувших чувств примешивалась и расцветала неловкость из-за того, что она сама согласилась на брак, выбрала супружество и обвинять законного мужа в насилии было неуместно, глупо и непоследовательно. Только заглушить строптивое желание противиться никак не получалось. «Уступить» для неё равнялось «забыть», что между ними стоит гибель её родителей и предательство его сына.

— Ты моя жена. — Никкорд снова встал возле кровати, медленно стянул с себя верхнюю плотную тунику и отбросил её к креслу. — Перестань делать из меня насильника.

Вефиделия нахмурилась, изо всех сил пытаясь усмирить накатывающую дрожь. Пусть он прекратит любезничать и просто схватит её, подомнёт под себя, возьмёт и отстанет. Тогда будет проще его ненавидеть.

— Никкорд. — Мужчина взялся на шейный шнурок нательной рубахи, но не распустил его, ожидая дальнейших слов девушки. — Мы объявленные супруги, и это неизменно. Нам не нужно становиться любовниками, чтобы сохранить мир между Вельдом и Ордом.

— Как же тогда появится наследник, который свяжет земли не только миром, но и кровными узами и закрепит наш союз в будущем? — Никкорд расслабил ворот, приоткрывая покрытую чёрными прямыми волосками широкую грудь.

Вефиделия поспешно отвела взгляд в сторону. Никкорд приблизился, но не коснулся Вефы, хотя всё её тело словно обдул ласковый бриз, проникающий под платье и в волосы и оставляющий за собой гусиную кожу.

— Рано или поздно тебе придётся познать мужчину, чтобы исполнить долг веледи и дать продолжение роду, — его голос присоединился к фантомному ветру и волнами оглаживал висок и шею Вефиделии, разбиваясь в яремной ямке и стекая в ложбинку груди. — Полагаешь, я подпущу к тебе другого, или ты сама стерпишь унижение прелюбодеяния, создавая видимость брака и отсылая меня прочь забыться и утешиться в объятиях какой-нибудь вдовушки? — Никкорд добавил почти шёпотом: — Они, говорят, здесь очень радушные.

— Как стану вдовой, так непременно подтвержу или опровергну подобные слухи, — огрызнулась Вефа слишком резко, чтобы сохранить видимую невозмутимость.

— Пока ты мужняя жена, а я не собираюсь к праотцам, наш брак не будет ширмой, — он выправил рубашку из штанов.

Вефиделия упрямо смотрела в сторону.

— Мы уже выяснили, что оба не хотим большой войны, но не избежим малой, — взгляд Никкорда беззастенчиво гулял по девичьему стану.

— Войны мужчины и женщины, в которой я заведомо проиграю? — она одарила его мимолётным ярким голубым всполохом.

— Войны, в которой ты уже выиграла. — Мужчина провёл ладонью справа под рёбрами, будто сошедшее с ума сердечко Вефиделии причиняло ему ощутимую боль.

Признание или провокация? Теперь он по-настоящему привлёк внимание Вефы. Она изучала лицо Никкорда с опаской, неверием, сомнением и, как всегда, превосходством. Вефиделия надменно задрала подбородок, обнажая стройную шею с синей жилкой, которая пульсировала предательски часто.

Она почувствовала привычный прилив гнева, погружаясь в проницательный выжидающий синий взгляд. Он снова обыграл её, напомнив о статусе повелительницы и их взаимном притяжении. Они равные. Только он мудрее и опытнее. Ей пора научиться совладать со своими эмоциями. Она согласилась на этот союз, обуздав жажду сиюминутной мести, чтобы удовлетворить её позже на холодную голову и быть ближе к конечной цели. Её темпераментность может стать как защитой Вельда, так и его разрушением. Женская красота издревле служила оружием, которое Вефа хотела опробовать. Её девство — невеликая цена в борьбе с мужчиной. Она её заплатит и покорит его. Но никогда не признается Никкорду, что сама выбрала бы его среди всех мужчин и что он раз за разом покоряет её сердце. Ещё более своевольное, чем сама Вефиделия. Согласно её же собственному выбору, только один останется нетронутым: или Вельд, или веледи.

Вефа сжала кулаки, отвернулась, подошла к кровати и присела на неё. Затем легла на спину, вытянув руки вдоль тела. Вефиделия не стала задирать подол, но демонстративно широко развела под ним ноги.

Послышался сдавленный мужской вздох, перебитый смешком.

— Увидеть тебя в роли безучастной снулой медузы — самый невозможный абсурд, который только можно представить. — Никкорд положил ладонь на её живот.

Вефиделия задержала дыхание, упорно взирая на потолочную балку.

— Ты желала сражения один на один. — Мужчина резко сдёрнул свою рубашку, отшвыривая её на пол. — Готовься: схватка в постели будоражит не меньше лязга мечей и свиста копий. Наши утехи станут не изнасилованием. Они будут боем, где проигравший может стать победителем.

Никкорд встал коленом на перину, подхватил Вефу под мышки и подтянул выше к изголовью. Она полыхнула по нему ледяным, но всё же пламенем. Он обвёл большими пальцами контур её груди поверх одежды, склонился и замер, едва касаясь её губ своими.