— Через две недели после твоего семнадцатилетия приедут Каменщики. Посмотрим, что ты противопоставишь им, — Велифимир прервал столь уютное молчание.

— Ты о юном отпрыске Орда? — Вефиделия распахнула глаза, продолжая смотреть прямо перед собой. — Мне не нужен ещё один младший брат, если он рассматривается в качестве моего мужа!

— Я об отпрыске Орда, — Велифимир подхватил язвительный тон Вефы. — Но не юном, а младшем. К твоему сведению, он старше тебя. И он настоящий воин.

Вефиделия наконец посмотрела на Велифимира. Он приподнял одну бровь, оставаясь спокойным внешне.

— Несколько лет назад мы одновременно с Ордом укрепляли свои рубежи на границе. Там, где проходит каменный жёлоб, проложенный горной рекой. Отбили нападение с моря, каждый со своей стороны, не ступая на чужую территорию, но единой стеной против общего противника. Ничто так не раскрывает человека, будь он друг или враг, как настоящая битва. На время на том берегу мы с ним стали союзниками и, не скрываясь, не боясь получить нож в спину, проявили свои способности.

— Сразу три обнадёживающих описания. — Вефа прищурилась, пытаясь уловить подвох в его словах. — Камень, возраст и боевые умения. — Девушка медленно раскрыла ладонь и загнула три пальца. — Ого!

— Рад, что наконец заинтересовал тебя, непробиваемая скала.

Их взгляды скрестились. Голубые искры высекли молнии.

— Орд постоянно беспокоят бунтовщики и отбросы из Безымянных земель. Он оттачивает своё мастерство в действии, — добавил Велифимир.

— То есть может оказаться бесцеремонным мужланом, — парировала Вефиделия.

— Всяко лучше комнатного тепличного растения. — Велифимир сделал вид, что не заметил одобряющей усмешки девушки.

Вефиделия демонстративно присела перед велордом.

— Я могу идти, отец?

Он обхватил гордые узкие плечи и притянул Вефу к себе. Прижался подбородком к её темени.

— Иди, дочь. — Задержал Вефиделию ещё на мгновение, поцеловал в лоб и выпустил из объятий.

— Муж не займёт твоё место в моём сердце, папа.

Голубые взгляды вновь пересеклись и заблестели.

— Дело не в этом, — серьёзно проговорил Велифимир. — Ты идеализируешь меня и переносишь свои…

Вефа прижала тонкие пальцы к его губам, заставляя замолчать.

­— Прости, если разочарую тебя, но ты совсем не идеальный. Ты лучше, потому что ты настоящий. Не прикидываешься, не подстраиваешься — действуешь, ошибаешься, делаешь выводы и идёшь дальше.

Велифимир освободил рот из мягкой ловушки.

— У тебя на всё есть ответ, несносная девчонка.

Вефиделия привстала на носочки.

— Ты сам учил меня этому с детства. — Она поцеловала отца в щёку и выскользнула из зала.

Чем ближе подходило время очередных смотрин, тем беспокойнее становилась Вефиделия. Она и сама не могла объяснить своё состояние постоянного возбуждения, невозможности сосредоточиться на чём-то одном и неутолимой тяги находиться в движении. Даже любимый обрыв всего лишь на краткие мгновения заставлял её утихнуть и остаться на месте. Вефа замирала на его краю, похожая на набравшую высоту птицу, которая поймала ветер, расправила крылья и парила, отдавшись его потоку. Затем она срывалась прочь и обходила Вельдом, или вскакивала на лошадь и уносилась на цветочные луга, или сопровождала Ялгу, помогая отыскать редкие сонные шишки игольника и спрятанные под скальником листья плосянки, избавляющей от боли.

Эльвиния наблюдала за мелькающей то тут, то там дочерью и с грустной радостью списывала рассеянный взгляд Вефы, направленный сквозь вся и всех, на волнение, сопровождающее неизбежность принятия судьбоносного решения. Её крошка превратилась в невероятную молодую женщину, привлекающую восхищённые взгляды мужчин. Хотелось одновременно удержать её в детстве и пожелать счастливого замужества. Дети выросли так быстро. Велерт, как и свойственно подросткам, стал более сдержанным. Он всё чаще сопровождал отца с дозорными, пропадал где-то или проводил время в одной из башен Вельдома.

Велифимир регулярно отлучался из замка. Непрерывные стычки и нападения словно проверяли и проводили разведку мелким боем. Они не наносили Вельду особого урона, но раздражающе изматывали и озадачивали его правителя. Велорд надеялся на союз с Ордом, которому более ощутимо доставалось за последние луны от набегов и внутренних раздоров. Семейные связи могли бы заложить твёрдую основу взаимной поддержки для обеих сторон. Если понадобится, Велифимир был настроен проявить должную властность, чтобы Вефиделия поняла необходимость и многостороннее значение этих брачных уз.

Накануне прибытия послов Орда Велифимир остался в Вельдоме. Велорд лично взялся проследить за подготовкой подводы с провиантом и оружием, которая должна была отправиться на Дальний мыс к Риходу рано утром до приезда ожидаемых гостей. Иния хлопотала по дому, проверяя комнаты и не разлучаясь со списком дел, каждое из которых значилось первым к выполнению. Велерт ещё не спускался из своей комнаты, видимо, снова зачитавшись допоздна. Вефиделию же вообще трудно было удержать в пределах замка. Велифимир не настаивал, предоставляя ей вольно выплеснуть все волнения и почерпнуть мудрости и спокойствия из самого Вельда.

Вефиделия проснулась затемно, хотя плотный покров ночной мглы уже истончился, прорисовывая силуэты крупных стволов и ветвей и смазывая очертания башен на фоне размытых звёзд. Вефа соскочила с кровати, с радостью принимая прохладу каменного пола босыми ногами. Умылась холодной водой. Заплела простую косу и скрутила её широкой улиткой на затылке. Надела тёплое платье с длинными рукавами и короткие сапожки. Утренняя свежесть и роса бодрили, но она не собиралась ни промокнуть, ни продрогнуть. С юных лет Вефа искренне интересовалась всем, что давал её край. Изучала резную линию берега, скрытые горные ручьи, разнообразные травы и их назначение.

Вефиделия тихо выскользнула из замка и чуть не толкнула Ялгу, застывшую у неприметной калитки под Восточной башней. Знахарка задумчиво смотрела на круглые капли, без предупреждения срывающиеся с чистого, всё ещё тёмного, но ясного неба. Вефа запрокинула голову, подставляя лицо дождю, враз набравшему силу при её появлении.

— Кто-то решил задержать нас, — насмешливо проговорила в бесконечную вышину. — Не выйдет. — Девушка смахнула собравшуюся на лбу влагу, наклонилась вперёд и уверенно открыла сливающуюся со стеной дверцу.

— Тихо, — позади Вефы прошелестел голос Ялги.

— Как всегда в предутреннее время, — не оглядываясь, ответила Вефиделия, поёжившись от стекающих по шее тонких струй.

— Давно я не слышала такой тишины, — настороженно добавила Ялга.

Вефиделия обернулась, вновь ярко ощутив внутреннее беспокойство, причину которого никак не могла уловить.

— Если поторопимся, — она взяла знахарку за руку, придавая пожатием больше уверенности собственным словам, — быстро добежим до подлеска. Дальше деревья укроют, даже если этот смешной дождик разойдётся в ливень.

Ялга пожала тёплую ладонь Вефы.

— Ты права. Негоже из-за небесной воды упускать единственный день сбора древесной ягоды.

Вефиделия мимолётно улыбнулась, желая поскорее заняться кропотливой работой, способной усмирить царапающее непонятное ощущение, похожее на предчувствие. Только чего?..

Объёмный холщовый мешочек был заполнен до середины, когда внезапно земля мелко задрожала под ногами. Вефиделия выронила сумку и прижала ладони к дёрну. Горсть крохотных плодов-коробочек рассыпалась, исчезая в траве. Девушка обеспокоенно метнулась в сторону высокого пригорка и обхватила большой камень в его основании.

— Вефа, — обратилась к ней побледневшая Ялга. — Что ты слышишь?

Вефиделия сжала камень в руках и посмотрела на знахарку потемневшим от расширившихся зрачков взглядом.

— Что-то страшное внезапно нависло повсюду… Душит… Я не понимаю, что это… — её голос прерывался, срываемый одышкой.

Ялга стала совсем белой и часто задышала ртом.

— Ты тоже это чувствуешь… — Вефиделия распрямилась. — Вельд плачет… — Она взлетела на макушку холма, устремляя взор в сторону замка, где над кронами деревьев виднелись его башни.