Намного, вкуснее, честное слово!
Свою порцию я прикончил в пять минут, шустро работая деревянной ложкой.
Кусочки мяса, по вкусу, напомнили смесь кролика и форели - так же нежно и быстро заканчивается…
Забрав у меня тарелку из рук, Мария быстро налила добавку и вернула посуду, хитро прищурившись.
Вторую порцию ел уже спокойно и не торопясь.
Впервые, за долгие месяцы, готовил кто-то другой!
Я, готов даже мыть посуду, только не готовить - готовка уже давно засела у меня костью в горле.
- Как мужчина ест, так и любовью занимается… - Фраза, вырвавшаяся у Марии, заставила меня замереть, с занесенной ко рту, ложкой.
- Теперь ты - мой! - Добавила она, складывая посуду стопкой, у костра.
- "Мой", в смысле - посуду помыть?! Или… - Я настороженно приготовился дорого продать свою невинность в бою с одичавшей девушкой.
Дружный хохот, вырвавшийся из наших уст, через пару секунд, вспугнул стайку птичек, уже оккупировавших капот моего грузовичка и заставил их дать кругаля, над нашими головами.
- Извращенец! - Мария налила себе в чашку травяной напиток и, вытянув губы трубочкой, принялась дуть, остужая его. - Фантазер! После такого обеда, тебя, только и можно будет, заставить посуду, помыть! На остальное ты просто не способен!
Всхрюкнув в ответ, я прислушался к своим ощущениям и с девушкой не согласился.
Не способен я был даже на то, чтобы помыть посуду, о чем я ей и не приминул заявить, расстегнув ремень и с благодарностью приняв чашку с напитком.
Мария очень хорошо устроилась, право слово!
Лишившись припасов, испорченных водой, она принялась искать заменители и очень в этом преуспела, как я заметил.
Чай, крупы, корнеплоды - все нашлось на этой планете.
Просто рай, какой-то!
Мария рассказывала, потягивая чаёк, а я, откинувшись спиной на валун, согретый солнцем, то есть - местным светилом, конечно же, все не решался его попробовать - запах был… Словно паленые деревяшки, заварили.
Учитывая, что появился я в обед, точнее - к обеду, то проговорили мы, до позднего вечера.
Я даже помыл посуду!
Мария, видя, как я морщусь от запаха напитка, заварила другой и, как-то не хорошо улыбаясь, налила мне в большую кружку.
Принюхался и замер - в нос ударил запах смородины, малины, вишневого листа и какой-то травки, названия которой я не знал, но был точно уверен, что я ее видел и чай из нее - пил!
Сделав глоток, понял - пропадаю!
- Нравится. - Довольно улыбнулась Мария. - Рецепт от моего хорошего друга. Готовил он так себе. Хреново он готовил, право слово, а вот травки искал да чаи заваривал - закачаешься!
Зажав в ладонях глиняную чашку, закрыл глаза и почувствовал, как меня раскачивает, словно кота, над куском рыбы. Большим, куском рыбы!
- Кровать у меня одна, - Мария оторвала меня от моих ощущений, нехорошая такая… - Так что, не обессудь - будешь спать у себя в машине. Завтра, с утра, что-нибудь, придумаем.
Еще днем, когда я понял, куда попал, то разгрузил кузов своего грузовичка, освобождая место, так что теперь, я мог спать там, как звезда - не только раскинув ноги и руки, но еще и растопырив пальцы!
Не допивая чай, пожелал Марии спокойной ночи и с кружаком в руках, дополз до машины, поставил чашку на приборную панель, расстелил свой спальник, разделся и едва успел завернуться, как заснул.
Проснулся через час, оттого…
Что утром, Мария проснулась намного позже меня.
Ночка у нас удалась на славу!
Знал бы, что это так…
Выбравшись из моего спальника, Машенька подкралась ко мне сзади и звонко поцеловала между лопаток, заставив сердце сбиться с ритма, от внезапно нахлынувшего желания.
Развернувшись, с самым невинным выражением лица, протянул было руки, но девушка уже гордо удалялась в сторону своей хижины.
На пороге которой, замерла, обернулась и, улыбнувшись, поманила пальчиком.
Хорошо хоть я успел снять с костра горшок, с так и не успевшим приготовиться, супом.
Завтракали мы уже в обед.
Мария, истинная женщина, до последнего ноготка, на своих чудесных пальчиках, выгнала меня по дрова, а сама занялась готовкой, со словами: "Иди, погуляй, аппетит, нагуляй!"
Можно подумать, аппетит можно только так, заполучить!
Словно прочитав мои мысли, кареглазая замахнулась на меня поварешкой.
Пришлось идти заниматься делом.
Среди вещей, разгруженных с моей машины, была и походная электроплитка и несколько килограммов разных круп и макиздей.
Все это богатство я и подволок ближе к Марии, чтобы она сама разобралась, что и куда расставлять.
Достав из инструмента, топор, пошел по дрова, ибо - "Спорящий с женщиной - ускоряет свой смертный приговор", а я еще хотел жить.
Планета, на которую я, точнее - мы - попали, радовала несказанно: маленькое подобие Земли, по флоре и фауне. Только флора здесь была - большая, а фауна - мелкая. Очень вкусная и совершенно не хищная.
За годы своего здесь пребывания, Мария наловчилась обходиться малым - в большинстве своем, ей хватало овощей, щедро разросшихся на благодатных почвах в огроменных размерах.
Арбузы, точнее то, что я принял за них, размером мне были по колено, картофель - два моих кулака.
Так что, умереть с голоду, запасливой девушке, совершенно не грозило.
В запасливости Машеньки, я совершенно не сомневался - учитывая, что на календаре этой планеты стояла ранняя весна, с овощами на столе и в кастрюле, все было в порядке.
Пробираясь по лесу, в поисках сухостоя, внимательно оглядывался по сторонам и ставил зарубки - не хватало заблудиться, для полноты ощущений и смеха русоволосой девушки.
Деревья, возвышались надо мной, смыкаясь кронами, где-то метрах в полуста, от земли, закрывая небосвод широкими листьями, через которые, свет местного светила, не пробивался, оставляя все вокруг меня в сумраке.
Земля под ногами казалась каменной, лишь слегка припорошенной опавшей листвой - по рассказам Марии, листья здесь опадали раз в три года, опускаясь на землю огромными полотнищами и оголяя черные ветви, через которые, с синего неба, наполненного черными тучами, срывались крупные дождевые капли, превращая почву в хлюпающее болото.
Сухое дерево я приглядел почти через час блужданий - могучий гигант опустил свои серые ветви, без единого листка, почти до земли и ожидал лишь удара моего топора, чтобы, слегка задержавшись за кроны соседей, с громким треском оказаться поверженным навсегда.
Из соображений чисто практических - возвращаться было слишком рано, того и гляди, еще что-нибудь придумает, на мою голову, занялся аккуратной и неторопливой, заготовкой дров.
Для полного счастья мне не хватало пилы - ствол дерева, диаметром больше двух метров, рубить топором адская работа.
За работой пролетело часа три - дерево длиной в сто двадцать метров и размахом своих ветвей под пятьдесят, гарантировало хороший запас древесины.
Набрав дров, килограмм под сорок, отправился в обратный путь, пользуясь своими зарубками.
Изредка цепляясь поклажей, за стволы - до ветвей мне не дотянуться и в прыжке, а кустов в этом лесу я и не видел - спешил вернуться, пока не началось.
Не успел.
К моему приходу, Мария уже собралась на мои поиски, словно я не мужчина, а несмысленыш, что может заблудиться в трех соснах.
Встретив меня тяжелым вздохом и немым укором в глазах, девушка шмыгнула носом и расплакалась, что добило меня совершенно.
Нет, отношения между мужчиной и женщиной, это очень…
Сложно.
Пока обнимал, утешал и целовал - проголодался как собака.
От бурчания моего живота, у Марии враз высохли слезы и пропал немой укор в глазах.
Удостоившись быстрого поцелуя и приказа, а иначе и не скажешь, мыть руки и садиться за стол, тяжело вздохнул уже я.
"Может быть, не так уж и не зря, за все время моих покатушек и побегушек, меня относило от женского пола…" - Промелькнула здравая мысль в голове. - "В конце концов, хоть это и приятно, но нервы, нервы, черт возьми!"