- Надо будет ей тортик поставить, за хлопоты… Да за доброту, неимоверную. – Я держался за мочку уха, снова уходя на анализ событий.

- Перебьётся, лахудра крашеная! – Амина и "Ванга-Ванга", по слухам, старые соперницы.

Друг друга на дух не переносят, старательно отбивая мужиков, при всем при том, что вкусы у обеих совершенно разные.

Впрочем, отбивают они не только мужиков – сотрудников тоже.

Если, к счастью для себя, в число первых я не попал, то вот ряд вторых, едва не пополнил.

Спасло меня тогда то, что я слишком терпеливый.

Терпеливо выслушал все предложения госпожи Ваен и… Остался работать на Амину, то есть – отдел "Н", разумеется. О истории этой я никому не рассказывал, но вот, вспомнилась…

Шеф появился сразу за закончившимся кофе.

Уселся напротив Амины, привычно ругнулся на то, что текст снова "от руки" и углубился в чтение.

Этот злосчастный тетрадный листок в клетку, он мусолил пятнадцать минут!

Я уже испугался, что почерк у меня, и без того не очень, испортился, как он положил его на край стола и громко цыкнул зубом.

- Когда ждешь Сапфирра?

- Не больше пяти дней. – На "автопилоте" ответил я и сам заинтересовался, откуда "вывалился" ответ.

- В пределах нормы. – Людвиг не торопливо достал из кармана пачку сигарет и протянул мне.

Дождался отрицательного мотания и улыбнулся.

- Что? – Не выдержала Амина.

- Да, застращал, тут… Один аналитик… - Шеф убрал пачку в карман. – "Возможное применение воздействия "кноккера""! Может быть, и хотел, да не успел. Реакции у тебя и без того – мотаются по всей шкале, а как с куревом завязал, так и за шкалу, выпрыгивают.

- Тем более – достаточное основание для отстранения. – Пожал я плечами, понимая, что сейчас играю за адвоката дьявола.

- Отстранения? – Людвиг рассмеялся. – Для наблюдения – может быть. А вот об "отстранении", можешь забыть. Через два часа у нас повторная встреча, с господами из корпораций. Теперь уже не на "нейтральном" поле, а в нашей конторе.

Тонкая боль, словно некто медленно принялся вбивать мне в висок маленьким молоточком, тоненькую иглу.

"Здравствуй, Предвестник!" – "Обрадовал" я себя самого. – "Так проходит мирская слава!"

Пока начальство обговаривало варианты, отпросился у них и спустился еще на один ярус вниз – в лаборатории, где царствовал князь Максим. Царствовал мудро и людей своих держал в самых жестких ежовых рукавицах, холя и лелея специалистов, издеваясь и высмеивая – приспособленцев.

- Сайд! – Максим Туарек, мулат из мулатов, метр восемьдесят пять сантиметров ростом и сто семьдесят в плечах, посмотрел мне в глаза и понятливо закивал головой. – Опять?

Скривившись от очередного, особо сильного удара молотком по игле, плюхнулся к нему в кресло и тихонько застонал.

- Совсем плохо? – Макс засуетился вокруг меня, одновременно вызывая свою протеже, закатывая мне рукав рубашки и откидывая спинку кресла, на три четверти. – До какой степени?

- До "царственного". – Признался я, расслабляясь. – За десять минут.

- Спал сколько? – Макс уселся напротив меня, проверяя давление. – Жанна! Живее!

- Пять часов. – Быстро подсчитал я и чертыхнулся. – И час – в ванне.

- Значит – шесть. Жанна! Два кубика "обычного" и шесть – его, "специального"… - Начал перечислять, не называя, Макс.

- Макс… У меня через полтора часа – встреча. – Быстро предупредил я, что бы мне не вкололи чего-нибудь не "того".

- Ага. И два куба – "антигистаминного". – Таурек, помялся и задал вопрос. – "Эксперимент" продолжаем?

"Экспериментом" мы с ним окрестили контроль за этой моей способностью.

Впрочем, какой там к чертям собачьим, контроль!

Тут бы от боли не околеть и не начать кусаться…

Макс все надеялся найти у меня в мозгу "центр тревоги", накопив уже более сотен снимков, МРТ, снятий "свечений Кирлиана", ЭКГ и прочего, прочего, прочего.

На его беду, этот самый центр оказался у меня блуждающий и не поддающийся расшифровке.

На всех снимках – идеально здоровый мозг, без патологий.

- Продолжаем. – Согласился я и князь Максим радостно потер руки.

- Пришло новое оборудование, так что мы у тебя, в два счета все найдем! Жанна, ты где… - Макс начал свирепеть. – Уволю. Достала. Корова.

Уволить Жанну Макс обещается вот уже восемь лет. Она, за это время, успела дважды сходить замуж и родить двоих чудесных, крепеньких мальчиков.

- Максим Андреевич, не ругайтесь! Сами отправили меня в лабораторию… Сайд, привет! А я-то понять не могу, чего у нас тут все завертелось! Сейчас мы тебе укольчик вколем, два того, шесть этого и пару от аллергии. – Высокая, полная, Жанна, стремительно двигалась по кабинету, собирая лекарства в кювету на подносике. – И на новый аппарат, скатаемся. Он у нас – суперский, беленький и хромированный!

Макс спрятал лицо в ладонях.

Никогда он ее не уволит.

Даже когда женится, жена будет прыгать от радости на седьмом небе от того, что на работе, у ее мужа романа быть не может.

Раздевшись по пояс и вытащив из карманов все металлическое, устроился на движущейся кушетке, на которую ткнула пальчиком Жанна.

- Сперва – анализы! – Рявкнул Макс. – И пробы и снимки! Сайд, ты же потерпишь?

Можно подумать, у меня был выбор…

Кровь из вены, Жанна уже набрала и теперь старательно наклеивала мне на грудь электроды.

И как всегда, беззлобно ругалась себе под нос, грозя меня, мохнатого валенка этакого, побрить во всех местах, куда дотянется.

К молотку и игле добавился шуруп и шуруповерт.

Изящно толкнув бедром кушетку, Жанна сдвинула ее в сторону открывшейся при этом, двери и подмигнула мне.

- Выйдешь, получишь укольчик и будешь ты здоров!

Кушетка въехала в белоснежную комнату, у стены которой замерла адская машина с хромированным ободом, в который мне предстоит сунуть свою многострадальную голову, и тремя сияющими словно звезды, светодиодами – фиолетовым, зеленым и красным.

- Пожалуйста, закройте глаза и расслабьтесь. – Попросил нежный женский голос у меня над головой.

От удивления завертел головой во всех направлениях и рассмеялся собственной глупости – разумеется, запись!

Расслабившись, закрыл глаза и принялся дышать под счет, успокаиваясь.

Кушетка подо мной плавно проехала еще пару метров и замерла.

Нежное тепло коснулось макушки и заскользило в сторону пяток.

На третьем проходе, к игле и шурупу добавился гвоздь. Ржавый и гнутый.

Причем тот, кто его забивал, постоянно промахивался по шляпке гвоздя, гвоздя мне по крышке черепа!

Кувалдой.

Гад!

- Обследование завершено! Спасибо за Ваше содействие и понимание. Пожалуйста, оставайтесь в горизонтальном положении, пока тележка не покинет помещение аппарата!

На все анализы и снимки ушло сорок минут.

Получив свой укол – пересидел в кабинете у Макса еще минут двадцать, приходя в себя и любуясь четкими снимками своего мозга.

Очередными.

На мой взгляд – совершенно такими же, как и предыдущие 100500 штук.

Однако Макс был счастлив, Жанна кудахтала от восторга, и обоим было не до меня.

Едва укол пошел в "пользу", помахал исследователям ручкой и вернулся к себе.

- Сайд! – Толик поставил на стол передо мной бутылку коньяка. – Твоя доля.

- Какая доля? За что? – Замер я, собирая мозг в кучку. – Вы что, вправду Папу Римского арестовали?!

- Дурак ты, Сайд. И шутки у тебя – дурацкие! – Толик аж поперхнулся от возмущения. – За Магду…

В семь утра, с почти утихнувшей головной болью, стоял возле кабинета наготове, как ракетоноситель на стартовой площадке.

Вышедшие из кабинета начальники, молчком, пронеслись мимо меня, лишь махнув рукой, что бы я не отставал.

В этот раз проход открыла Амина.