- О-о-о-обломали? – Рискнул я предположить. – Или – о-о-о-ограбили?

Развернувшись в сторону ближайшей мусорки, Толик засунул в рот два пальца, что-то в нем поискал и явил на свет выбитый зуб.

- О-о-о-опять зуб выбили! – Со вздохом констатировал факт Спица. – А ты, чего здесь?

- Вернулся! – Подмигнул я с широкой улыбкой. – Примите?

- Вот ты и пойдешь! – Спица решительно подхватил меня под локоть и потащил к двери без указателей.

- Амина! – Заорал он с самого порога, снимая с шеи весь свой "обвес". – Смотри, кто у порога топчется!

Амина Аль Амер, истинная восточная красавица, тонкая, изящная и властная, как шахиня, сперва отмахнулась, стоя у экрана, а потом – замерла.

Развернулась.

Уставилась на меня.

Вся жизнь промелькнула у меня перед глазами.

Особенно тщательно промелькнул последний год.

Начальник отдела "Н" совершенно не желала мне смерти – только вот ее дар, очень сильно отпугивает от нее людей.

Особенно мужчин.

Врать ей бесполезно – она видит человека насквозь.

- Прибыл. Хорошо. – Амина облегченно вздохнула. – Бросай шмотки и вали, работать… Генри принесет Твои дела, а стол бери любой свободный.

- А мой – свободный? – Поинтересовался я наобум, просто так.

- И твой – свободный. – Толик сладко потянулся. – Реорганизация и расширение – 60% процентов коллектива перекинули на новое место, а мы тут, как угри на сковородке, вертимся!

- Сайд! – Я развернулся: если начальство тебя окликает, значит, жаждет видеть твою рожу, как минимум. – Мои поздравления, молодожен!

- Полку женатиков прибыло… - Скривился Спица. – Скучные вы… Уйду я от вас…

- В монастырь?

- В женский!

Дежурная шутка нашего коллектива. Одна из немногих, цензурных, шуток.

Пройдя за "свой" стол – предпоследний в ряду, полуспрятавшийся за странным выступом стены, родной, обжитой и уютный, помянул недобрым словом последнего его владельца – только недоумок может приклеить жвачку к внутренней стороне столешницы и отломать оба замка, на выдвижных полках.

По штатному расписанию нас должно быть сорок три человека.

Ни разу, за всю мою память, нас столько не собиралось – три десятка лиц разной степени усталости, вот апогей нашего отдела, в пиковые дела.

Теперь, судя по пустым столам, на своих местах было человек десять.

"Ага, ты – десятый!" – Обрадовала меня по лайну, Амина. – "Добро пожаловать, и помоги Спице снять разговор. Пожалуйста. Да и, чуть не забыла – мы на "круглосуточном"!"

Пришлось снимать куртку и одевать всю свою "сбрую", распихивая по карманам положенные две обоймы, на каждую единицу оружия.

Генри Волл де Марр – наш бессменный архивист, архивариус, библиотекарь и прочий книжный червь, материализовался у моего стола тихой тенью.

Пользуясь своим служебным положением и допуском к секретным материалам, Волл пробил себе разрешение создавать проходы внутри отдела, чем теперь и пользовался, пугая новичков.

Пугая очень сильно, если принимать во внимание, что Генри Волл де Марр – гот. Гот, до мозга костей!

А это и соответствующий внешний вид, и боевой раскрас. Добавьте к этому, что его проход открывается совершенно бесшумно, но с ярко-красными всполохами…

- Сэр де Марр, рад Вас приветствовать! – Я протянул руку за документами.

- Сайд! Здорово! Рад тебя видеть! А то все твердят: новенький, новенький! Даже "подставу" в КО сделали… - Сдав с потрохами всех, Генри радостно мне подмигнул и получив роспись на планшете, довольный, испарился в кровавой вспышке.

Первое, что я сделал, набрал внутренний номер службы ремонта и поведал о своей печальке – поломанных замках.

Сонный голос послал меня перекусить и попить кофе, минут на двадцать, гарантируя, что за это время все починят.

"Вот и пришло время посмотреть, что же за "подставу" мне приготовили!" – Я мысленно собрался и принялся вспоминать, что же мы делали такого, за последние лет семь, с вновь приходящими.

Спице мы подменили стакан, от температуры превращающийся в подобие… Мужского органа.

Леське – нашей девице-красавице – смазали донышко чашки термоклеем – пока горячее, держит насмерть!

Меня встретили смесью трех лекарств, так что целые сутки потом кашлянуть боялся…

Оставив дело на столе – без моего разрешения его ни открыть, ни забрать со стола никто не сможет – это вам не магия, это – наука, точнее сразу две науки – физика и химия! – Подхватил свой кружак и пошел за первой порцией ночного кофе.

Навстречу мне прошелестел зевающий мужчина с инструментальной сумкой на плече – вызванный мастер.

Тоже местный уникум, кстати.

Ни грамма дара, зато все чинит и ремонтирует, на раз.

Не было еще, чтобы дядя Сема спасовал перед поломкой.

Вот воистину – "золотые руки"!

А еще, дядя Сема женат и у него восемь детей!

Старшую, зовут Амина…

В комнате отдыха, нашей, внутренней, а не "дальше по коридору", никого не было. Шипела и плевалась кофе машина. Чайник все еще пыхал паром из носика.

- Сайд! – На пороге КО появилась Амина. – Ты о моей просьбе не забыл? Помнишь?

Пришлось помотать головой, а потом покивать: Нет, не забыл. Да - помню!

В руках моего босса тоже светилась кружка – время на часах давно мелькнуло за полночь, а значит самое время заправиться…

Кружка у Амины такая же редкость, как и ее хозяйка – ослепительно белая керамика, без единого следа рисунка. Но, стоит налить в нее горячую воду, все, начинаются чудеса: По бокам кружки начинают появляться узоры, каждый раз, разных цветов и ни разу не повторившиеся – мы три года "держали" кружку под пристальным наблюдением высокоточной видеокамеры, создав совершенно потрясающий каталог рисунков – от "морозных узоров" и до совершенно гипнотического "нечто", забив ими пару террабайт, но так и не найдя двух, хоть немного похожих.

- Ау! Сайд! Ты чего на меня уставился? – В голосе Амины проскользнула тень тревоги и озабоченности происходящим.

- Простите, Амина Семеновна – задумался. – Я отошел в сторону кофе машины и спросил. – Как всегда? Черный, как ночь; сладкий, как грех; крепкий, как проклятье?

Протянув мне кружку, Амина лишь кивнула головой.

Красивая у меня босс, ей-ей красивая!

Марша будет ревновать, когда увидит – однозначно.

С такими мыслями, поставил кружку под носик и нажал на кнопку.

Кофе машина снова издала странный вздох, заиграла огоньками на панели и задрожала, словно приготовившись прыгнуть.

Черный, как ночь кофе полился из носика в чашку Амины, обжигая мою руку горячими брызгами.

Если я не ошибаюсь, такие брызги верный признак давно не чищеной системы.

Отдав белоснежную керамику, поставил под струю свою чашку.

Кофемат выплюнул кофейную жижу и задрожал еще сильнее.

Вторую порцию гущи машина попыталась выплюнуть через верх, мне в лицо.

Успев отпрыгнуть и спасти свою чашку, почувствовал, как поднимается наружу злость.

- Совсем техника распоясалась… - Я потянулся выключить машину из розетки и замер.

Вместо резинового кабеля, в розетку, от кофе машины, тянулось два голых, розовых, поросячьих, хвоста, завернутых "винтом".

Стоило мне к ним прикоснуться, как аппарат соскочил со стола и кинулся под ноги Амине, вереща, как розовенький поросеночек, за которым гоняются, дабы украсить его тушкой праздничный стол.

- Убью! – Взревела Амина, разглядывая отвратительные коричневые пятна, растекающиеся по белоснежной блузке и нежно-бежевой юбке.

Кофе машина хлопнула люком загрузки, рассыпая вокруг себя ароматные крупинки кофе, и кинулась теперь в мою сторону, обдав кипятком левую ногу.

Пнув и промахнувшись, испугал "поросеночка" до еще более истеричного визга.

Амина, сделав глоток кофе, скривилась и принялась отплевываться.