- В психушку... - Улыбнулся я.

- И, в ней - в том числе! - Обрадовал меня, психолог. - И, примите, добрый совет. Хватит вести себя, как обиженный мальчишка. Если бы Вы этого не хотели - этого бы не произошло. Я внимательно изучил Ваше поведение на базе, сравнивая, с поведением на имитаторах. Вы, будете очень хорошим специалистом. Не - гениальным. Не - выдающимся. Но - очень востребованным. Вы - располагаете к себе людей. У Вас прекрасный голос и особые глаза, притягивающие внимание. Может быть, вы и не понимаете, что именно досталось Вам, от Ваших предков... Но... Успешно пользуетесь. Вы внимательны, аккуратны - при необходимости. Впервые, в моей практике, "бытовое" тестирование, смогло выявить два из пяти, необходимых... Остальные три - доучите позже. Вы терпеливы, иногда - чрезмерно.

Тимофей, смотрел мне прямо в глаза, отложив планшет и накрыв его ладонью правой руки.

- Единственный Ваш минус - Вы живете симпатиями и антипатиями. При этом стараясь не проявлять собственных эмоций. Получается, это - мягко говоря - плохо. Не смотрите на меня - так... - Психолог слегка улыбнулся. - Ваша команда, это уникальные люди, способные заглянуть человеку в душу. А Вы, свою, неоднократно демонстрировали.

Я смутился.

- Я видел запись, Вашего... Приготовления, с закрытыми глазами. Никогда. Так. Больше. Не делайте. Ваше лицо, в тот момент... - Тимофей вздохнул. - Люди не должны Так чувствовать. Это - смертный приговор.

- Скажете, тоже... - Отмахнулся. - Просто - увлёкся.

- Вы, увлекли за собой группу людей. Там - на камбузе. На базе "Байкал", вы, тоже - увлекли за собой... Это - редкий дар. Идите, рядовой. Только, пожалуйста, не надо орать на нашу Оленьку. Она, всё-таки, женщина - Богиня! - во-первых. А во-вторых - майор медицинской службы. Любить надо своих...

Покинув 17-й кабинет, под впечатлением сказанного, я спокойно прошёл мимо сидящей Оленьки, вежливо с нею попрощавшись.

Улыбка, озарившая лицо девушки словно фонариком, ударила по глазам и коснулась сердца.

"Хорошие Вы, Потомки!"

Закрывая за собой двери медицинского блока, обратил внимание на стоящих, напротив, закованных в бронежилеты и вооружённых людей, в форме СБ станции.

Усмехнувшись, развернулся и потопал по широкому коридору, со снующим во все стороны народом и транспортом.

"Что ж, надо признать... Тимофей - прав. Хватит." - Улыбнулся я, спешащему мне навстречу сержанту-технику. - "Хватит!"

Заглянув, по дороге, к Доку и Анастасу - оба, как назло, где-то шарились, вернулся в ангар.

- Василий Петрович! - Поприветствовал я, Орешина. - Как дела? Как "девочка"?

- Нормально твоя "девочка"! - Улыбнулся Орешин. - Как новенькая. Только, СЖО чистить, надо. Загадил, понимаешь, своими булочками!

- Печеньками... - Поправил, каясь, я. - Скучно, было!

- Скучно? Тогда - помогай. - Орешин протянул мне гайковерт. - Болты NN 34, 36, 38, 40. Крути, техник!

- Есть, крутить болты! - Подхватил я гайковерт и залез в открытый люк штурмовика. - А, что, местные не помогают?

- "Терька", одного ушлого, люком придавила. - Поделился Орешин свежими новостями о моем штурмовике. - Полез фотографировать блок 57.

- Пфе! Это ж блок подачи смазки! - Хихикнул я и зашипел: хихикать в техническом пространстве вредно! - Он, на каждом корабле...

- Данн! Ты, как ребенок, чесслово! - Орешин залез в "Терьку" с другой стороны и помогал мне советами. - У тебя ж - ПРОТОТИП!

- А, чем он, от новых, отличается? - Гайковерт захрустел.

- Блин! Техник! Что означает последняя четверка, в маркировке резьбовых соединений? - Напустился на меня Орешин.

- "Левая резьба"! - Вспомнил я. - Или всё, военная тайна?

- Броня - послабже. - Засопел Василий Петрович. - СЖО - стандартная, кабина - стандартная.

- Погоди, а что за горб, перед килем? - Вспомнил я, увиденные штурмовики.

- Маскировочный комплекс "Мрак-Ш". - Просветил меня военинженер.

- Вот, на "Терьку" бы такой... - Размечтался, я.

- Бе-е-е! Гадость! - Орешин, двумя словами, выразил своё отношение к новинке.

Стукнувшись ещё дважды головой, я, всё-таки, сделал Это! Вытащил блок СЖО...

Вывалившись из недр штурмовика, уставился на деталь, совершенно круглыми глазами.

- Василий Петрович! Да... Она же - Грязная! - Я развернулся показать блок Орешину и замер, "воткнувшись" в поднятый ствол ТКМ.

- Его по всей базе, ищут, а он - тут прячется! - Злорадно улыбался техник. - Вот, тут то и...

- Песенке - конец! - Сообщил технику военинженер, заехав, от души, кулаком в ухо.

ТКМ сказал "пиф" и я едва успел оттолкнуть Орешина. Пуля 9 мм, от рикошетировала от брони штурмовика, клюнула в пол и впилась мне точно в левое бедро.

Не удержавшись, я охнул и сел на пол ангара.

- Ты - как? - Засуетился Орешин, вызывая медиков. - Потерпи! Сильно, больно?

- Не столько больно, сколько обидно! - Захохотал я. - Получить пулю, в жопу! От своего! Лис, полярный!

Лужица крови, растекающаяся от моей ноги по грязному полу ангара, зловеще поблескивала, отражая свет ламп.

Дежурный по ангару, появившийся на звук выстрела буквально через минуту, застал странную картину: хохочущий военинженер, прислонившийся к пилону штурмовика; сидящий, на полу рядовой, нервно вздрагивающий от приступов смеха и лежащее тело техника с ярко-красным, огромным, пульсирующим в такт сердцебиению, ухом!

- Рядовой Налезенец! Встать! - Рявкнул дежурный.

- Не могу! - Развёл я руками и улыбаясь.

- Это почему?! - Опешил дежурный.

- Потому что у него пуля, в жопе, баран! - Давясь от смеха, сообщил дежурному новость, Орешин.

- А... Кто, стрелял?!

В этот момент, ангар наполнился воем сирены и спешащими, вооружёнными людьми.

- Рядовой Налезенец! Встать! - Нарисовался передо мной ещё один "контра". - Вы - арестованы!

Орешин сделал движение врезать и этому умнику, в ухо.

Контрразведчика спасла реакция и, непонятно откуда взявшийся, Катич, перехвативший руку инженера.

- По какому обвинению, Вы арестовываете члена нашего экипажа? - Полюбопытствовал Тимур и только тут, заметил кровь. - Уточняю - Раненого, члена экипажа?

- Преступная халатность. Не оказание помощи пострадавшему офицеру контрразведки! - Радостно улыбнулся контра и охнув, согнулся на пополам.

Петрович, с дежурным саквояжем, "совершенно случайно", добавил локтём контре по лицу, отправляя того в глубокий нокаут.

- Что у тебя? - Раскрыв саквояж, док натянул перчатки и занялся моей раной.

- ТКМ. Рикошетом... - Сквозь зубы - Петрович, особо со мной, не церемонился, зараза! - сообщил я.

- Оказание сопротивления, при аресте! - Раздалось у меня над ухом.

Петрович, оторвал взгляд от моей раны, поднял глаза на говорящего и выдал замечательную фразу на Великом и Могучем, Русском-Матерном Языке.

Я, вяло зааплодировал.

- Анастаса и Матильду я вызвал! - Сообщил Тимур, наклонившись ко мне. - Будут через пару минут.

- Я, должен препроводить задержанного в...

- В лазарет! Живо! - Рявкнул Док, выпрямляясь. - Живо, я сказал!

Появившаяся, словно из ниоткуда, "люлька", приняла мои кости и понеслась к выходу из ангара.

- Рядовой Налезенец будет находится под присмотром врачей! - Услышал я голос Петровича. - А свой... Гонор... Будешь девушке демонстрировать, если она тебя не пошлёт!

Машина экстренной помощи лихо пролетела по коридорам базы и высадила меня с Петровичем, возле уже знакомой двери, с надписью "Медицинский блок".

Опираясь на плечо Тимура, прохромал мимо притихшей Оленьки и, через два шага, оказался в ярко освещённой операционной.

- Отдай! - Услышал я, голос старпома. - Отдай, я сказал! Да, что ты в эту железяку вцепился! Брось, её!

Через пару секунд, до меня дошло, что Катич обращается ко мне и, что в руке у меня, злополучный, грязный блок СЖО.