- Давай разделимся. - Предложил я. - Ты - направо, я - налево.

- А почему ты - налево?

- Потому что ты - несовершеннолетний! - Рассмеялся я, вручая ему фонарь. - Пройдешь вперед сто шагов. Если будет поворот - возвращайся и жди меня здесь.

- Почему?

- Скрывшись за поворотом, если ты что-то увидишь, то можешь случайно крикнуть. Старые шахты нестабильны. Как лавины. Мне совершенно не улыбается оказаться заваленным или чтоб заваленным оказался ты.

Вадим, задумавшись, кивнул.

- Сто шагов! - Напомнил я и пошел налево.

Тоннель был сухим, с взвивающейся от каждого шага, пылью. Стены носили следы механической обработки, а рельсы блестели в свете фонарика. Через сто шагов, убедившись, что других, примыкающих, коридоров - нет, вернулся к месту встречи.

Вадька понуро стоял играясь с фонариком.

- Что, шахтер, как успехи?

- Там поворот. А за поворотом - завал. В ту сторону ходить нечего. - С грустью в голосе, отчитался Вадим.

- Ну, с моей стороны тоннель сотней шагов не ограничивается. Так что, в этот раз, налево пойдем вместе!

Вадим Павлович просто расцвел.

- Слушай, Вадим Павлович, а с твоей стороны коридоров не было?

-Нет.

- Вот и с моей - нет. А что-то говорит мне, что идти нам с тобой долго придется. А если нас хватятся, то у похитителей, может оказаться либо транспорт, либо карта тоннелей. Так что, идти нам с тобой, надо быстро и внимательно.

- А может, мы входную дверь подопрем? - Вспыхнул подросток. - Здесь, перед поворотом, груда досок свалена!

- Растешь, Вадим Павлович, уважаю!

Захватив из кучи досок штуки четыре, выбрались в комнату.

Крутая лестница, в 15 ступенек, металлическая дверь.

"Хорошая идея, только дверь открывается наружу." - промелькнуло в голове. На двери, с нашей стороны, не было ни ручек, ни шарниров.

-Что ж, раз дверь нельзя подпереть, надо сделать гадость! - Громко сказал я. - Помогай, Вадим Павлович.

- А как делать будем?

- Ты с горки, на лыжах, катался?

- Каждую зиму! - С гордостью ответил пацан. - У меня папа очень лыжи любит.

- Вот мы и прокатим, по ступенькам, наших у... похитителей!

Разложив длинные доски на ступенях лестницы, прихватили концы, вытащенным из рюкзака, скотчем.

- Наступив на край доски, вошедший отрывает скотч. Лестница крутая и, под весом тела, вся эта конструкция катится вниз. - Объяснил я смысл работы, Вадиму. - Только это задержит их минуты на две. Надо еще что-то придумать.

- Ой, я сейчас! - Парнишка метнулся к пролому и, через пару минут, пыхтя и отдуваясь, приволок еще две доски, с торчащими наружу, ржавыми гвоздями.

- Вадим Павлович, вы - страшный человек! - Радостно пожал я ему руку, укладывая доски гвоздями вверх, чуть отступив от лестницы.

Довольные глаза пацана блестели, как тысячи звезд.

- Там еще есть! - Сказал он.

- Нет. Те мы в коридорчике уложим, чтоб врагам нашим, жизнь малиной не казалась! Слушай, а в той куче досок, обломанных нет?

Вадька задумчиво почесал нос.

- Пошли, глянем.

К моей радости, нашлись и обломанные и даже десяток кольев. Потратив остаток скотча, связал из них пики, на упорах и установил возле лестницы, пиками вперед, для остроты - подточил кончики ножом. Упоры получились разной высоты, так что я надеялся, что катящийся сверху, с ними обязательно встретится. Ну, а если нет - тогда надежда на гвозди.

Вытерев пот и отхлебнув из фляжки по глотку воды, мы отправились "минировать" коридор в тоннель.

- Данн, а что у тебя в рюкзаке еще есть?

- Десяток петард, два шоколадных батончика и пакет пищевой пленки.

- А зачем тебе пленка?

- Иногда, надо больного зафиксировать. Особенно если холодно - такая пленка и обматывается ровно и держит крепко.

- А вы врач, да?

- А с чего ты взял?

- Мама говорит, что самая извращенная и жестокая фантазия - у врачей!

- Ну, почти врач. Фельдшер. - Ответил я. А про себя подумал, что было бы здорово познакомиться с такими милыми родителями. - Погоди, Вадим Павлович! Пока мы здесь все не заминировали, возьми фонарик и пройдись по комнате, может, мы что-то пропустили. А глаз у тебя острый.

Вадька, подхватив фонарик, выскользнул в комнату.

Моё внимание привлекли столбы, подпирающие свод коридора. К стенкам они не прикасались. А точно посередине красовался пролом, сделанный моей тушкой.

- Дядя Данн! Я Ваши часы нашел! - Раздался голос Вадима из комнаты. - И, вот еще, моток проволоки! - Добавил он, появляясь в проломе.

- За часы, Тебе, Вадим Павлович, отдельное, огроменное спасибо! А проволоку... - Пока укладывал часы в карман, у меня в голове появилась идея. - Пошли, поможешь.

Отрезав мультитулом двухметровый кусок проволоки, достал из рюкзака пачку сигарет.

- Смотри, надо на проволоку нанизать сигареты.

- Что нанизать?! - Не понял Вадька.

- Вот эти белые палочки. Видишь, с одной стороны у них кончики белые - это фильтр, вот через него и просунуть кончик проволоки. Потом мы их подожжем и будет у нас дымовая завеса.

- Так ее сквозняком сдует. - Резонно заметил Вадим.

- А я, сейчас, столбы пленкой обмотаю.

- Нет, - Рассудительно заметил мальчуган, - если дым из двери повалит, они всполошаться и мы сбежать не успеем.

- Однако. - Согласился я. - Твоя правда. Но столбы я пленкой обмотаю. Хоть пара минут, в плюс, но нам будет.

Вадька кивнул.

Обмотав столбы пленкой, мы выложили все доски с гвоздями, присыпав их сверху пылью и тонким слоем породы. Между досок разбросал все петарды - они ударные, так что, может хоть от испуга, да кто-нибудь напорется.

Отойдя в тоннель, я полюбовался на дело рук наших.

- Ох, Вадим Павлович, все это такое... За уши притянутое... Ну да ладно, Авось да Небось, выручайте! - Махнув рукой на все свои ляпы, мы с Вадькой потопали по тоннелю.

Минут через 30, идти в тишине стало скучно. Достав часы из кармана, на ходу поправил разогнувшееся звено браслета и поднёс их к уху. Часы тикали. Осветив циферблат фонариком, охнул.

- Знаешь, Вадим Павлович, если через четыре с половиной часа я не буду на корабле, меня объявят дезертиром. И вся моя недолгая космическая эпопея, окончится штрафбатом.

- Ничего вам не будет, вы же со мной! - Уверенно заявил Вадька и поперхнулся.

- Ну ты и фрукт, Вадим Павлович! - Вырвалось у меня.

- Так, мы же вместе бежим от похитителей! - Поправился малой.

- Ладно-ладно! Беглец! - Рассмеялся я.

Тоннель, по которому мы брели, явно задирался вверх. Воздух был пыльный, но не затхлый, а значит, у нас был реальный шанс завершить свой побег удачно.

Еще через полчаса, мы, на ходу, подкрепились одним шоколадным батончиком на двоих и отхлебнули по глотку из фляжки.

Тоннель стал сужаться и, через десять минут, мы вошли в большой зал, в центре которого сходилось сразу несколько путей.

- Сортировочная, - Припомнил я название, вычитанное в какой-то книге.

- Ага, - Глубокомысленно ответил мне Вадим, водя по стенам фонариком. - Только? что здесь сортировали?

- Да, нам с тобой - всё едино. Главное, чтоб выход наружу был.

Вадька странно потянул носом.

- Оттуда свежим воздухом тянет!

- Ну, пошли за твоим носом. - Решил я.

Свежим воздухом тянуло от одного из коридоров. В его начале стояло странное творение, словно привет из моих детских лет: грубо сваренная из швеллера платформа , с деревянным настилом-коробом, установленная на колёса от вагонетки. Даже пара деревянных тормозов присутствовала.

- Пошли, осмотримся. - Предложил я. - Или не стоит?

Вадька помотал головой. И закусил губу.

И вправду, зал сортировки, казалось, давил на нас своей темнотой и скрытой угрозой. Задерживаться здесь совершенно не было желания.

- Тогда, полезай в короб! Проверь, чтоб гнилых досок не было, пожалуйста. - Скомандовал я.

Вадька благодарно посмотрел на меня и полез в вагонетку.